Край ледника (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 8

– Я никогда не имела удовольствия встречаться с ними, – сказала Ивоннель.

Квентл от души рассмеялась.

– Уверяю тебя, ты не упустила удовольствия. Сомневаюсь, что кто-либо из них одобрил бы наши действия, и, скорее всего, они бы сразились с нами на Поверхности. Конечно, если бы Бладен Керст была жива, то она сменила бы Триль на этом самом троне и стала Верховной Матерью. И ей, а не мне, были бы переданы воспоминания нашей матери. И тогда ничего этого не случилось бы.

– Как ты думаешь, эти воспоминания изменили бы ее сердце так же, как они изменили твое? – спросила Ивоннель.

Волшебник Велкрист рассмеялся над этим вопросом, и когда все повернулись к нему, он объяснил.

– Я помню день, когда никто не осмелился бы задать подобный вопрос Верховной Матери Дома Бэнр. Я, конечно, не с любовью оглядываюсь на то время, но я его помню.

– Верно, – согласилась Квентл. – В таком случае, если бы Бладен Керст сидела здесь, а Минолин Фей назвала Вендес самой жестокой из всех, миссия Бладен Керст в последующие сто лет заключалась бы в том, чтобы доказать, что Минолин Фей ошибается.

Минолин Фей снова затаила дыхание.

– Будь спокойна, сестра, – заверила ее Квентл. – Ты не оскорбила меня, отнюдь. И, отвечая тебе, – сказала она, поворачиваясь к Ивоннель, – Нет, я не вижу возможности изменения Бладен Керст или Вендес. Возможно, если бы Триль все еще занимала это место, она бы пришла к нашему образу мыслей, хотя я сомневаюсь, что у нее хватило бы смелости так отвергнуть Ллос. Но Бладен Керст? Нет. Она зашла слишком далеко, совершила слишком много гнусных преступлений. Она не была предана Ллос так же глубоко, как  Сос'Ампту, но было ясно, что и она, и Вендес действительно наслаждались властью, которую дала им Ллос, особенно властью пытать других. Они упивались ею.

– Тогда я надеюсь, что таких, как они, не слишком много по всему городу, – тихо вставила Минолин Фей.

Ивоннель не упустила ни застенчивость Минолин Фей, ни тот обнадеживающий факт, что Квентл назвала ее «сестрой». Несмотря на то, что она была Бэнр только из-за своего союза с Громфом, Ивоннель впервые увидела, как кто-либо из урожденных Бэнр обращается к Минолин Фей по-родственному.

И это, решила она, было хорошим и важным моментом.

Квентл фыркнула на замечание Минолин Фей, но Ивоннель поспешила вмешаться.

– Это тонкий и важнейший вопрос, стоящий перед нами. Есть ли в обществе – замкнутом и закрытом обществе с небольшим опытом за пределами уединенной пещеры – которое на протяжении многих поколений, многих веков обучалось пути Ллос, пути хаоса и жестокости и почти полного отсутствия милосердия, достаточно дроу, желающих отойти от этой тьмы и забыть почти все, что было вбито в них коллективно, как это было вбито в их родителей, бабушек и дедушек до них? Была ли жестокость, даже порочность Бладен Керст и Вендес вопросом их сердец или вопросом смирения, чтобы просто не заботиться, просто максимально использовать мерзкие и неизбежные обстоятельства, окружающие их? Я думаю, что это важный вопрос, о котором нам следует помнить, когда мы будем пытаться убеждать наших собратьев-дроу в лучших возможностях.

В этот момент Ивоннель подумала о женщине, сидящей рядом с ней, Верховной Матери, которая помогла ей создать Великую Ересь и начать отход от Ллос. Была ли это искренняя и искупительная перемена в сердце Квентл, или просто ее самый легкий способ выбраться из ловушки, которую Мать Жиндия Меларн соорудила вокруг Верховной Матери?

Ивоннель напомнила себе, что всего несколько лет назад Верховная Мать Квентл заполонила Мензоберранзан ордами демонов, чтобы стабилизировать свое правление в неспокойное время. Квентл только что заявила, что ее сестры Бладен Керст и Вендес зашли слишком далеко по пути зла Ллос, но причинила ли кто-нибудь из них больше страданий, чем вызывающая демонов Квентл?

Ивоннель не сбрасывала со счетов силу ошеломляющих откровений от общих воспоминаниях между ней, Квентл и Ивоннель Вечной, или эффект, который исследование этих воспоминаний оказало на нее и, как она надеялась, на Квентл.

Но Ивоннель не верила, что она когда-либо была способна заполнить улицы Мензоберранзана ордами демонов, как это сделала Квентл.

«Хаос порождает порядок», – подумала она, но не осмелилась сказать, ибо как позже узнала Ивоннель, именно такими словами Квентл оправдывала свои многочисленные приказы вызвать орды демонов.

Да, Минолин Фей, без сомнения нечаянно, задала самый глубокий и важный вопрос, когда битва за сердце и душу Мензоберранзана начала обретать форму: могут ли дроу, может ли любое общество, выросшее в паутине Ллос, действительно найти и принять новый и лучший способ существования? Могла ли женщина, сидящая рядом с ней, ее сообщница в заговоре против Ллос, Верховная Мать Мензоберранзана, которая недавно заполнила улицы города ордами демонов, чтобы удержать свою власть, по-настоящему обратиться?

– Я полагаю, что мужчин, готовых принять перемены будет больше, чем женщин, – сказал Велкрист, отвлекая Ивоннель от личных забот. – В конце концов, чаще всего именно мы находились на обратной стороне от ваших вдохновленных Ллос змееголовых хлыстов.

Она заметила хмурый взгляд Квентл, но женщина быстро сгладила недовольство, превратив его в непринужденную усмешку. Этот волшебник Велкрист оказался умнее, чем думала Ивоннель, поняла она в этот момент. Здесь он нащупывал границу своих отношений с Квентл. Большую часть жизни он прожил в Доме Ксорларрин, могущественном клане, который был гораздо более щедр к мужчинам в отношении ранга и положения, чем любые другие Дома. Не Велкрист решил прийти и присоединиться к Дому Бэнр и служить покровителем Квентл. Нет, как и в большинстве подобных маневров более могущественных Домов, это соглашение было заключено между Квентл и Матерью Зирит Ксорларрин. И хотя Велкрист, несомненно, выиграл от этого шага, у него не было права голоса. Он должен был жить в Дом Бэнр, исполнять все желания Квентл перед сном, и, стремиться зачать ей детей, чтобы укрепить связь между Третьим Домом Ксорларрин-До'Урден и Первым Домом Бэнр.

Находил ли он Квентл привлекательной, задумалась Ивоннель. Желал ли он ее каким-либо образом? Если нет, то стоило ли идти на компромисс ради всего этого? В конце концов, он, вероятно, произвел на свет будущую Верховную Мать Мензоберранзана – Миринеил.

Или он просто смирился, ибо такова была жизнь в городе дроу? Был ли он когда-нибудь влюблен? Познал ли кто-нибудь в Мензоберранзане когда-нибудь по-настоящему это самое прекрасное и сильное чувство?

Ивоннель пришлось обратиться к самым ранним воспоминаниям своей бабушки и тезки, чтобы почувствовать какие-либо намеки на подобные эмоции в Ивоннель Вечной. И даже тогда, ни одно из этих воспоминаний не соответствовало той интенсивности, которую она чувствовала, когда смотрела на Дзирта До'Урдена.

– Они не превратят мою жизнь в ложь, – сказала Сос'Ампту Бэнр Матери Шакти Ханцрин. После ухода из Дома Бэнр, она не пошла к Дому Ханцрин, который находился в районе Мензоберранзана, известном как Истмир. Это было слишком опасно, поскольку все знали, что Меларны часто бывают там, включая саму Мать Жиндию. Вместо этого Сос'Ампту пересекла Браэрин и миновала грибную ферму на самом восточном конце великой пещеры, а затем вышла к острову рофов на маленьком озере Донигартен. Ханцрины контролировали эту часть Мензоберранзана, что давало им гораздо больше власти, чем указывал им ранг Одиннадцатого Дома.

Встреча была назначена заранее.

– Зачем им это? – ответила Мать Шакти, удивив Сос'Ампту.

Бэнр откинулась на спинку кресла и несколько мгновений рассматривала Мать. Ближайшим союзником Шакти была Мать Мез'Баррис из могущественного Второго Дома, крупнейшего соперника Дома Бэнр, и она также была частым гостем Матери Жиндии Меларн.

– Почему ты попросила этой аудиенции? – спросила Шакти. – Когда Первая жрица Чарри вернулась после своих усилий в Браэрине и рассказала мне о твоей просьбе, я признаю, была застигнута врасплох. Не часто встречаются Бэнры и Ханцрины. Значит, Бреган Д'эрт окончательно подвел Дом Бэнр?