Край ледника (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 36

Стоило ли ожидать чего-то меньшего от этих людей? Это было изощренное общество, богатое магией, если судить по Кэтти-бри и Джарлаксу.

Никакой лжи. Скорее, она будет полагаться на полуправду и запутывание – она может легко придерживаться такой тактики, не нарушая своих клятв. Она могла только надеяться, что сможет пройти через это, не оттолкнув их окончательно.

Но... что потом?

Тогда ей придется просто жить здесь или в каком-нибудь другом месте на юге и позволить долгим годам течь мимо, пока она не найдет способ каким-то образом вернуться в Каллиду.

– Они друзья Закнафейна, – прошептала она себе, нуждаясь услышать подтверждение, что они не станут жестокими и злыми врагами. Она может жить здесь. Она пожертвует своим желанием вернуться домой ради своего народа.

Ни от кого из Каллиды нельзя было ожидать меньшего.

– Очевидно, она знает больше, чем говорит, – сказала Копетта Пенелопе и Доуэллу позже. – Надеюсь, ты собираешься держать ее под надежной охраной.

– Наша гостья никуда не денется, – заверила Пенелопа жрицу Гаунтлгрима.

– Мы получим ответы. – Доуэлл согласно кивнул.

– Раньше, чем вы думаете, – раздался голос Киппера из коридора, и старый волшебник вошел с парой неожиданных гостей.

– Где она? – спросил Громф Бэнр, проталкиваясь мимо Киппера.

Пенелопа поняла, что великий волшебник уже получил ответ на свой вопрос, поскольку этот простой вопрос заставил ее задуматься над ответом и, вероятно, Доуэлла и Даб'ней тоже.

Это означало, что Киммуриэль ясно услышал их мысли, поскольку он и другой дроу уже двигались к комнате их гостьи.

И это также означало, что эти два псионика действительно собирались получить некоторые ответы, независимо от того, решила Аззудонна предоставить их или нет.

В этот раз стука не последовало, дверь просто распахнулась, напугав Аззудонну и Даб'ней, которая заканчивала лечение раненой эвендроу.

Вошли двое мужчин-дроу, с мрачными и угрожающими лицами. За ними вошла Пенелопа, с сочувственным выражением лица.

Аззудонне это не понравилось. Она изучила двух странных мужчин. Один был широкоплеч, внушителен и в волшебном одеянии с пугающим хмурым выражением лица. Другой – маленький, хрупкий и с выражением, которое казалось совершенно нечитаемым, одет был просто.

Даб'ней слегка поклонилась и поспешила выйти из комнаты, жестом приказав всем троим следовать за ней.

Более грозному дроу, казалось, это не понравилось, и он даже насмешливо фыркнул над ее просьбой.

– Я бы хотела поговорить с тобой сейчас, – настаивала Даб'ней, и Пенелопа даже схватила явно раздраженного мужчину за руку.

С преувеличенным вздохом, который кричал: «О, если я должен», мужчина последовал за ней.

Последний уходивший, невысокий мужчина, бросил суровый взгляд на Аззудонну и закрыл дверь.

В голове Аззудонны крутились разные варианты, и ни один из них не был хорошим. Она постоянно напоминала себе о своем долге здесь. Она говорила себе, что это друзья Кэтти-бри и других, пытаясь успокоиться, но понимала, что дискуссия сейчас станет более серьезной и настойчивой, и, судя по одежде более крупного дроу, с применением магии.

Она глубоко вздохнула. Она готовилась к такой возможности всю жизнь – усердно тренировалась, несмотря на то, это всегда казалось отдаленной возможностью, но это был вопрос, очень важный для ее народа.

Она еще раз попыталась найти границы в том, что она может раскрыть, и в том, что не должна.

Непрошеные слезы навернулись на глаза, когда она подумала обо всех вещах, о которых не могла им рассказать. Такие вещи как Каззкальци и чудо, которое спасло ее нового друга и которого она бросает ради блага Каллиды.

«Перте мийе Закнафейн», беззвучно произнесла она одними губами.

Ей пришло в голову, что эти люди, возможно, могли бы его спасти. Они могли спасти мужчину, о котором она так сильно заботилась. Осмелится ли она рассказать о мужчине, которого полюбила за столь короткое время?

Но так же быстро она недвусмысленно сказала себе, что это не вариант. Потому что она была Аззудонной.

Аззудонной из Каллиды.

Каллида – ее дом, и его безопасность превыше всего. Она отдаст свою жизнь, прежде чем выдаст тайну города, скрытого во чреве Кадижа, и так же она отдаст жизнь Закнафейна.

Аззудонна знала, что это будет нелегко. Сила этих южан была не тем, с чем она сталкивалась. Но она тоже сильна, и поэтому тихо произносила мантру, погружаясь в место стойкости и тренировок.

– Она говорит на языке дроу, – сообщила Даб'ней троице в коридоре, – Но не на Общем, и я никогда раньше не слышала такого диалекта.

– Она рассказала что-нибудь о наших друзьях? – спросил Киммуриэль.

Даб'ней покачала головой.

– Ее зовут Аззудонна. Это все, что она рассказала.

– Это все, что она открыла тебе, – зловеще сказал Громф Бэнр и снова толкнул дверь.

Пенелопа Гарпелл двинулась следом, но Киммуриэль удержал ее.

– Давайте начнем допрос.

– Она все еще слаба, – предупредила Даб'ней.

– Это облегчит задачу.

– Не делай ей больно, – приказала Пенелопа. – Она в ужасе.

– А может быть, это она убила наших друзей? – сказала Даб'ней.

– Она могла бы пронзить меня тем странным копьем, но не сделала этого, – напомнила ей Пенелопа.

– Она не пострадает, – пообещал Киммуриэль лидеру Особняка Плюща. – Но и не скроет от нас информацию.

Он последовал за Громфом в комнату и закрыл за собой дверь.

– Ты Аззудонна? – он услышал, как Громф спросил женщину на Общем языке.

Она с любопытством посмотрела на него, затем сказала:

– Аззудонна.

– Аззудонна из? – спросил Громф, теперь используя язык дроу.

– Я Аззудонна, – ответила она.

Громф посмотрел на Киммуриэля, подавая ему знак.

Псионик пристально сосредоточился на женщине, направляя в нее свой мысленный взор, ища каждую ее мысль, каждый мелькающий образ, каждую идею, каждое намерение.

Громф обрушил на Аззудонну шквал вопросов о ее доме, об их друзьях, о том, как она заполучила Гвенвивар – и была ли это вообще Гвенвивар?

Громф слушал ушами.

Киммуриэль слушал более внимательно.

Вопросы сыпались молниеносно, один за другим, прежде чем бедная Аззудонна успевала начать отвечать или даже начать решать, отвечать или нет.

Мужчина упомянул Гвенвивар, и она тут же представила себе пантеру, вспомнив, как Кэтти-бри впервые познакомила ее с прекрасным существом.

Он задал другой вопрос прежде, чем она могла даже отрицать это знание, затем другой.

Аззудонна уловила смысл. Ее предупреждали и обучали. Она заглянула внутрь и сосредоточила всю свою ментальную энергию на незваном госте, который, как она полагала, находился в ее мыслях. Как только она поверила, что почувствовала «другого» внутри, она вспомнила свое обучение и представила одну простую вещь: летнее солнце, светящее на плоской ледяной шапке.

Белизна. Ослепляющая, неумолимая белизна.

Киммуриэль пытался пробиться, пытался слушать сквозь это. Но не слышал ни малейшего шепота. Просто всеохватывающий, неумолимый свет. Он даже перестал слышать вопросы Громфа. Она умерла?

Неужели эта странная дроу унесла его с собой в царство Смерти?

Псионик вернул разум в собственное тело, крепко зажмурив глаза, чтобы отогнать волны головокружения, преследовавшие его.

Теперь он снова слышал Громфа.

– Расскажи мне о Джарлаксе! Откуда ты? Как ты сюда попала?

Киммуриэль поднял руку и покачал головой, призывая Громфа остановиться.

– Она тебя не слышит, – сумел выдохнуть Киммуриэль. Он медленно открыл глаза и посмотрел на своего озадаченного напарника.

– Ее там нет, вернее, она здесь, но так далеко, что твои слова и мои мысли не могут проникнуть.

– Как это возможно? – спросил Громф.

– Она тренировалась против нас, – сказал ему Киммуриэль.