Скверная жизнь дракона. Книга пятая (СИ) - Костенко Александр - Страница 20

Потом состоялся спарринг. Нас разбили на пары и заставили защищаться и нападать, а через каждые десять минут пары перемешивали, чтобы мы не привыкали к стилю противника. К концу часа спарринга у меня мелко дрожали руки от чрезмерно частого блокирования ударов.

Потом опять час бега. В этот раз я осилил лишь десять кругов, упав на землю с чёрной пеленой перед глазами. Но, хотя бы упал последним из всех. Вот только радости в этом немного.

Потом вновь стрельба магией. После неё Клаус объявил перерыв. Мы занимались пять часов, и требовалось восстановить силы.

Нас повели обратно в академический городок. Фаронов двадцать девять, со мной — тридцать. Все тридцать тел сутулились и сгибались от физического напряжения и едва переставляли ногами. Все грязные, потные. Пока мы шли по улочкам академического городка на фаронов с пониманием косились ученики и маги, а на меня поглядывали с нескрываемой насмешкой. Ну, конечно, когда ещё увидишь взмыленного от усталости дракона? Хоть и в облике ксата, но мне в тот момент было глубоко наплевать на происходящее.

Нас привели в одно из немногих зданий, не окружённых высокой каменной стеной. Харчевня. Я всё время думал, где питаются и спят маги и невольники академического городка. Насчёт сна вопрос открыт, но вот горячую еду можно найти в зданиях с розовыми стенами и красной черепицей. Так-то за еду в них надо платить, о чём недвусмысленно намекало висевшее над дверью в кухонную зону меню — но питание матонов и фаронов оплачивала академия. Как и моё, разумного с контрактом.

Вряд ли простое рубленое жаркое из птицы, суп из овощей и ржаной хлеб можно назвать царской едой — но стоило тарелке оказаться перед кем-то из нас, как тот забывал обо всём и превращался в автомат по поглощению пищи. Работал только рот, да и рука с ложкой, а всё остальное тело каменело.

После обеда нам позволили остаться на местах и отдохнуть полчаса. Все двадцать девять разумных чуть не плача вздохнули и опустили головы на столы. Я же облокотился на посох и путавшимися от усталости мыслями прикидывал, сколько фаронов умрёт от переутомления за этот год. Это только мне повезло с занятиями через день, но каждодневно выдерживать подобный ритм не каждый может. Наверно, именно это и подразумевалось в словах, что у прошедшего весь турнир шансов выжить на тренировках больше: он просто более вынослив, чем другие.

На площадку мы возвращались с не самым большим желанием и иногда запинаясь. Даже я пару раз чуть не упал, благо вовремя воспользовался посохом. А шедший рядом со мной нутон пару раз воспользовался мной. Он спотыкался и каждый раз хватался за мою руку. И всегда вяло извинялся и благодарил за помощь. Я не был в обиде, прекрасно понимая, что у каждого из нас сил не осталось даже на разговоры.

Придя на площадку — мы сначала отстрелялись магией, а потом час отрабатывали прежние удары.

Потом вновь бег, целый час. И хоть за время отработки ударов еда в животе улеглась, бег давался крайне тяжко, и я не продержался и восьми кругов. Потому что привык после еды не напрягаться. И впредь так же не буду напрягаться.

Потом вновь спарринг на час, потом магия.

Закончили ещё одним часом отработки ударов.

Уже где-то после бега я не совсем осознавал себя, всё время теряясь в пространстве. А к концу занятий мне и вовсе казалось, что я не я и хвост не от меня. Но я хотя бы в тот момент стоял на двух ногах. Да, пошатывался как осина на ветру. Да, опёрся об посох, крепко схватив его двумя руками. Но стоял! Фароны же просто попадали на колени забыв, кто они вообще такие и как их мама назвала.

На ноги их подняли сопровождавшие матоны и повели, как я понял, обратно в башню во втором кольце. Мне же Клаус сказал на каждые следующие занятия приходить сразу к площадкам. Так же на одно из занятий в следующем налиме он принесёт расписку с разрешением, вот только у матона была небольшая просьба.

Ему нужен такой же посох, как и у меня. Я возразил, что существуют некие запреты на прямую продажу частей порождений, да и добывать эти посохи, бывшие нервными трубками древня, крайне опасно для жизни. И с каждым днём холодает, так что со временем добывать их станет ещё сложнее. Да и на тёмно-зелёную обмотку ему рассчитывать не стоит от слова совсем.

На всё это Клаус возразил, что меня будет ждать бессрочный заказ в гильдии авантюристов от имени академии на сам посох. Ещё он добавил, что там меня уже ждёт заказ от «сам знаешь кого». Матон почему-то секретничал и ничего больше не сообщил — но добавил, что надеется на мой правильный выбор.

Кое-как добравшись до барака за несколько минут до ужина — я встал посреди комнаты и уставился в одну точку. Обрывки воспоминаний о прошедшем дне утопали в усталости и отказывались складываться в единую картину. Хотелось сесть на кресло и отдохнуть, но сяду — и больше не встану. Пришлось силой заставить себя готовиться к походу в баню, благо я ещё утром переоделся в старую одежду, выданную мне на корабле. Именно в ней я прибыл на южный материк, и использовал как запасную. Вот только всё равно придётся купить ещё один зимний комплект одежды специально для тренировок.

Как я очутился в столовой — не совсем понимаю. Просто в какой-то момент осознал себя сидящим за столом, с ложкой в руке и опустошённым взглядом смотря в тарелку с супом. А сидевшая рядом Эльта завала меня, опасаясь за моё самочувствие. И она права: практически с минуту я пытался тарелку загипнотизировать. Пришлось затрясти головой, приводя сознание в норму, и приниматься за ужин. Заодно спросил у эльфийки, как прошёл их первый день. За лекциями, как же ещё? Они весь день слушали выступления учеников четвёртого года обучения, просвещаясь в философии и прочих гуманитарных вещах.

В конце ужина, когда я уже собирался встретиться с Ноблом — ко мне подошёл разносчик еды и протянул небольшую корзинку. Специальная дополнительная порция, чтобы я восстановил силы после тренировок. Фароны получают усиленное питание от академии, и вусмерть замученный ксат исключением не станет.

С Ноблом мы ещё вчера договорились, что с его кристаллом поработаем ближе к ночи, но перед ужином я решил не откладывать и попросил дворфа подойти ко мне. Всё прошло быстро, я заполнил кристалл примерно на восемь сотен маны, а он даже цвет не изменил. В принципе, как и мой. Вчера вечером и сегодня утром влил в него в общем объёме три тысячи маны, а он всё так же оставался белёсого цвета, словно сделанный из мутного стекла.

Нобл от лицезрения моего не совсем адекватного состояния немного растерялся и аккуратно спросил, хорошо ли прошёл сегодняшний день. Пришлось в двух словах описать тренировки фаронов. Дворф участливо закивал головой и постарался приободрить меня, но негромко рассмеялся узнав, что весь день меня приободряла мысль о бане.

Туда я пришёл налегке, оставив пояс и кинжал в комнате. И провёл внутри достаточно долго времени, сидя на скамейках и греясь в горячем паре. Из-за внешности ли, или расы, но баню выделили мне одному, так что я не спешил и пользовался всеми доступными благами. Вот только пришлось пренебречь длинными купальнями, больше похожими на деревянные ванные. У меня на вечер назначен один крайне важный разговор, и слишком велик риск окунуться в горячую воду, поймать приступ величайшего наслаждения и невольно уснуть после тяжёлого дня.

— У вас был хороший день, господин Ликус, да? — нутон с острым подбородком и с въевшимися отметинами усталости на лице смотрел на меня с едва скрываемым заискиванием.

С того самого момента, как я вышел из бани и добрался до барака, поднялся в комнату и ожидал Лактара — всё это время довольно и счастливо улыбался. Самое оно после трудного дня хорошенько распарится и отдохнуть. Я даже несколько раз уснул в кресле с книгой в руках по магии призыва. Благо она тяжёлая и громко падала на пол, чем удачно будила.

— Да, сегодня день вполне соответствует описанию «хороший», — губы скривились в ехидной улыбке от воспоминаний тренировок. — У меня к тебе есть несколько вопросов и одно предложение.