Просто секс и ничего личного (СИ) - Андриевская Стася - Страница 9
- Предыдущая
- 9/39
- Следующая
Однако дальше консьержки на въезде на территорию попасть не могу.
— Я вам в десятый раз говорю, вот домофон, набирайте код, — сухо чеканит тётка в форме. — А не знаете номер, значит нечего вам тут делать! — Её не впечатляет ни мой дорогой костюм, ни самоуверенность, с которой я угрожаю ей недовольством «большого человека» — Не положено!
— Ну послушайте, — снова пытаюсь я. — Пятидесятый этаж. Самый верх, там и пентхаус-то один-единственный на всю крышу! Со стеклянным балконом! Ну что вам жалко? Ну наберите сами, убедитесь, что меня ждут! Хозяин Дмитрий, высокий такой, видный. У него большой чёрный внедорожник, индивидуальный бокс на парковке и лифт сразу в апартаменты. Я была здесь позавчера, и мы договорились о новой встрече, и это очень-очень важная встреча, а я просто код забыла! И уж поверьте, Дмитрий будет крайне недоволен тем, что вы ему не позвонили!
— Угу, угу, — кивает в такт моим словам консьержка, но смотрит при этом, как на дурочку. — Хозяин, ага. Дмитрий. Идите отсюда, девушка! Пока я полицию не вызвала!
— Да что не так, блин?! — взрываюсь я. — Ты можешь нормальным человеком быть, а не пугалом в фуражке?!
— А то, что нет там никакого хозяина! — взрывается в ответ тётка. — Там хозяйка, слышишь ты! Хозяйка! И она категорически запрещает связывать её с кем бы то ни было без своего личного предупреждения!
Нашу ругань прерывает нетерпеливый автомобильный сигнал. Консьержка, охнув, кидается нажимать кнопку, и я наблюдаю, как с территории выезжает белый Бентли.
— Спим? — поравнявшись со сторожкой, недовольно вздёргивает бровь дамочка за рулём. — Или личные вопросы в рабочее время решаем?
Консьержка подобострастно улыбается и молчит, словно язык прикусила, но едва машина отъезжает, поворачивается ко мне:
— Ну и чего стоишь-то, раз такая борзая? Беги, догоняй своего… хозяина Дмитрия с пятидесятого этажа!
А я и без неё узнала. Не саму длинноволосую блондинку, конечно, но её серьги с крупными синими кристаллами — да.
Из подвисшего состояния меня выдёргивает телефонный звонок. Отвечаю чисто машинально, не глядя:
— Да?
— Ну наконец-то! — едва не оглушает меня радостный вопль мужа. — Лисёнок, ну кто так делает? Ну я просто с ума уже сошёл от волнения!
А я вдруг понимаю, что, кажется, зверски нуждаюсь в возможности хоть кого-нибудь прибить.
— Я сейчас приеду, — загадочно то ли обещаю, то ли угрожаю. — Постарайся, чтобы твоя сучка не попалась мне на глаза…
На парковке перед бизнес-центром вижу нашу машину, одну на двоих, так как ради её покупки я распростилась со своей подаренной ещё отцом Тойотой, а получить взамен от мужа новую, свою собственную, так и не успела. Тут же понимаю, как именно хочу разделить совместно нажитое. Шаг становится увереннее, даже грудь поднимается колесом и расправляются плечи.
И увольняться я не буду! Хрена вам лысого!
На входе ловлю на себе заинтересованный взгляд охранника. Не придаю значения. Но когда таким же точно меня одаривает админ на ресепшен, а за ним ещё какой-то смутно знакомый мужик, напрягаюсь. В лифте придирчиво оглядываю себя в зеркале, убеждаюсь, что спина не белая, лицо не панда, рога не выросли. Значит, просто нервы.
— Доброе утро, Алиса Юрьевна! — как никогда лучезарно улыбается мне заскочивший в кабину коллега из отдела цифровых коммуникаций. — На работу?
Я дежурно улыбаюсь на глупый вопрос и делаю вид, что очень занята телефоном. Однако тут же появляется какое-то такое ощущение… Словно по мне что-то ползает. Невольно поднимаю взгляд, и коллега, проклятый вуайерист, едва не вздрогнув суетливо отворачивается к выходу. Однако я и теперь чувствую его изучающий взгляд через отражение в зеркале.
Мерзкое ощущение. Мне становится душно, а лифт, как назло, еле ползёт. Ситуацию спасают подсевшие девочки из бухгалтерии. Они ведут себя как обычно, мы даже перебрасываемся малозначительными репликами о сегодняшнем плановом совещании, и я узнаю секретную сплетню о намечающейся в честь окончания проекта премии. Прекрасная новость! Очень кстати!
Настроение улучшается, и к кабинету почти бывшего мужа я подхожу с гордо поднятой головой.
— Алиса Юрьевна! — подозрительно подобострастно взвивается со стула секретарша, которая на момент моего появления что-то увлечённо нашёптывала в трубку. — Какой красивый костюм! Это Шанель?
— Армани! — отчего-то злюсь я. — У себя?
— Да! То есть нет… — бросается она наперерез мне, но я уже дёргаю ручку. Кто не спрятался — я не виновата!
При моём появлении муж выпрямляется в кресле, а Анька, эта крашеная мымра, хотя и не голая, да и сидит аж через стол — наоборот, сжимается.
— Сергей Петрович, я говорила, что вы заняты… — пищит мне в спину секретарша, но я захлопываю дверь перед её носом.
Вдох-выдох. Натягиваю язвительную улыбочку и поворачиваюсь к голубкам.
— Доброе утро, Сергей Петрович! Извините за вторжение, но у меня к вам очень важное дело. Безотлагательное.
На Аньку даже не смотрю, словно её здесь и нет, но муж понимает мой тон верно. Указывает сучке подбородком на выход, и встаёт сам, словно опасается, что я кинусь на неё с кулаками.
Анька выскакивает из кабинета, мы с мужем молчим. И не знаю, как он, а я борюсь с одержимым желанием схватить грёбанный стул и расхерачить тут всё к ёба…
Боже, Лисонька, что с тобой случилось, что ты уже даже думаешь практически на матерном?!
— Как ты, малыш? — начинает муж.
Я мешкаю, понимая вдруг, что на этот тупой вопрос у меня только один, но совершенно искренний ответ.
— А ты знаешь, хорошо! — Даже плечами пожимаю, удивляясь самой себе. — Действительно хорошо! А у тебя?
Он озадаченно закусывает губу. Видно, не ожидал от меня такого спокойствия и не понимает, что дальше.
— Алис, это совсем не то, что ты подумала, клянусь! Позволь, я всё объясню!
— А не поздно? Объясняться-то? Мне кажется, это нужно было делать сразу же. Как минимум догнать, проследить, чтобы не натворила глупостей, разве нет? А… Прости, совсем забыла — ты же был занят на очень важных переговорах!
— Лисёнок, не нагнетай. Мы оба знаем, что в тот момент ты не стала бы меня слушать. Я просто дал тебе время немного остыть. Так лучше, поверь.
— М. И тебе даже не интересно, где я ночевала, да? А-а-а… Погоди, я, кажется, поняла! Твои переговоры задержались, и ты даже не в курсе, что в ту ночь я так и не пришла домой?
— Знаю. И я очень волновался, поверь. Не спал почти сутки.
— Так почему же не спрашиваешь, где я была? — Присаживаюсь на край стола, демонстративно поправляю резинку чулка. — Спроси. Ну?
— Ты странно себя ведёшь, Лисёнок. Мне кажется, это шок, и нам пока ещё рано поднимать эту тему…
— Ну-ка спрашивай! Живо! — Ору и сама же пугаюсь своего внезапного бешенства, а муж вскидывает ладони к груди:
— Ладно, ладно! Где ты провела ту ночь?
— А с мужиком, представляешь! Серьёзно! У меня ведь давно уже есть любовник, чтоб ты знал. Он очень богатый, красивый и не страдает одышкой после пяти минут секса. Даже после часа не страдает! И раз уж теперь мы с тобой разобрались в этих наших секретиках, давай просто цивилизованно разведёмся и всё, окей? Я даже пойду на уступки, и заберу только машину, уже хотя бы потому, что половина её стоимости — моя Тойота, а ты оставишь себе квартиру со всеми потрохами, включая, естественно, и мой кредит на ремонт. Так будет честно.
Сергей проходится вдоль окна. Плечи напряжённо приподняты, на лице дикое волнение, даже вены на любу вздулись. И меня вдруг колет где-то в душе: а ведь всего пару дней назад я, кажется, любила этого человека и мечтала о нашем с ним «долго и счастливо» — даже вопреки подсознательному страху, что однажды мне всё-таки придётся выбирать между ним и своей женской природой. И заранее готовая выбрать мужа.
Чувствую, как к горлу подступает ком. Боже, как же это всё-таки больно — быть преданной…
— Я не согласен на развод, Алис, — вздыхает муж. Голос его дрожит, в глазах слёзы, и я растерянно сползаю со стола, ведь ожидала чего угодно, кроме такого неподдельного отчаяния. — Я не хочу развода. Даже думать об этом не могу. А эта связь… Это просто секс и ничего личного! Это как спецзащита, чтобы не тащить негатив в дом! Я ведь себя сволочью после каждого раза чувствовал, но по-другому никак, Лисёнок! Ты пойми, я ведь зверею от всех этих япошек и арабов, они доводят меня до белого каленья, и, если бы не эта шлюха, я неизбежно сливал бы всё это дерьмо на тебя! Но я тебя люблю, Алиса! Понимаешь, люблю! — Кидается ко мне, но замирает в полушаге, словно не решаясь лишний раз раздражать. — Я готов вымаливать прощение! — Повинно опускается на колени, роняет голову. — И ей я уже сказал писать заявление на увольнение. Она уйдёт и больше никогда не появится в моей… в нашей жизни!
- Предыдущая
- 9/39
- Следующая