Кондотьер (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 46

Мушкеты стреляли редко, порой вразнобой, да Михель и не надеялся особо на огнестрельное оружие. Главная схватка будет у бортов. Туман стал пореже, что позволило увидеть дюжину лодок, несущихся к «Соловью». Четверо гребцов, двое на носу, готовые закинуть абордажные крючья, и еще двое на корме, кое-кто вооружен огнестрелом. Судя по слаженности, внизу не новички, за ними не одно захваченное судно. Только сейчас им не удастся, с усмешкой понял дон Ансело, извлекая из ножен кортик. Благодаря бдительности вахтенных атаку не проспали, и момент внезапности может обернуться полным поражением.

С «Енота» тоже рявкнула пушка. Значит, и там отбиваются. Слабое место — «Лаванда». Только бы экипаж не дрогнул. Их задача проста: рубить топорами «кошки», которые разбойники будут закидывать наверх, чтобы забраться на корабль.

Яростные крики в тумане становились громче, где-то уже зазвенело железо. Неужели прорвались?

— Держать оборону! — закричал дон Ансело, прохаживаясь за спинами штурмовиков и матросов, держащих багры и топоры. — Рубите веревки и колите каждого, кто попытается залезть!

Туман дрогнул и с невероятной скоростью стал расходиться, открывая картину происходящего. Боссинэ, поднявшийся на капитанский мостик вместе с Михелем, выругался. «Лаванда» не смогла отбить нападение. Отсюда было видно, что с десяток вооруженных до зубов бандитов в разных одеждах — от коротких кафтанов до кожаных жилеток — согнали на середину оставшихся в живых матросов, а несколько человек остались лежать в крови.

— Шкипер Хемиш хотя бы жив, — процедил сквозь зубы Боссинэ. — Проклятье, что они затевают?

На их глазах разворачивалась странная картина. Нескольких матросов заставили спуститься в трюм, капитан Хэмиш поднялся на мостик, а остальные рассредоточились возле мачт.

— Они, что, собрались поднимать якорь? — едва не подавился дымом Торфин, незаметно вставший возле штурвала. Шкипер, не обращая внимания на посвистывающие в воздухе пули и рев раздраженных заминкой разбойников, решил присоединиться к Боссинэ. — Помните, хозяин, историю с «Невестой ветра»? Как ее тоже пытались захватить и увести из каравана?

— Она села на мель где-то недалеко отсюда, — мрачно хмыкнул купец. — Судьба ее незавидна. Местные растащили все до последней дощечки.

— И в чем загадка этой истории? — нетерпеливо спросил дон Ансело, следя за маневрами двух лодок, приклеившихся к борту «Соловья»; пока никто не рискнул кинуть «кошку», понимая, что ничем хорошим для них это не закончится. Достаточно обрубить веревку — и на корабль не подняться. А тут еще и по четыре залпа из мушкетов начали выбивать ряды атакующих. Пристрелялись парни, и это здорово!

— Загадки никакой, — пыхнул Торфин дымом. — «Невеста ветра» попала в такую же передрягу. Она вывалилась из строя и почти сразу же влетела в песчаную ловушку, которая находилась в нескольких футах от фарватера. Кормой перегородила путь идущему следом судну. Вся беда была в том, что «Невеста» являлась плоскодонным широким планером, да еще загруженным по самую маковку товаром. Пришлось каравану встать на якорь и два дня отбиваться от атак грабителей, теряя людей и время. Помните, хозяин?

— Пять лет назад, — кивнул Боссинэ, с мрачным выражением на лице глядя на «Лаванду».

— Не ваш ли караван был? — поинтересовался дон Ардио, одновременно с этим оценивая ситуацию вокруг «Соловья».

— Нет, я тогда больше по Рокане ходил до Ромси и Лимадии, — неохотно ответил купец. — Проклятье! Если сейчас эти безмозглые тупицы повторят маневр, нас запрут здесь вместе с «Енотом»!

Пушки больше не стреляли — почти все лодки нападавших успели уйти в мертвую зону, и теперь активно подавляли оборону залпами из мушкетов, не давая высунуть голову. Правда, мало кто попадал в цель с воды. Стреляли больше для острастки, но тем не менее, получалось отвлекать экипажи и штурмовиков от истинного места прорыва. На «Оленя» уже пробовали подниматься с кормы, и командовавший бойцами вместо Рича Призрак вынужден был бросить туда двух человек, оголив борт.

— У «Лаванды» нет никакого маневра, — Торфин спокойным голосом продолжал оценивать ситуацию, хотя перед этим в нактоуз впилась пуля, едва не расколотив компас. Он только отряхнул со своего мундира щепу. Железная выдержка у мужика! — Сейчас поднимут якорь, но паруса не успеют набрать ветер. Течением слегка развернет и шарахнет нас кормой по носу.

— Торфин! Делай что-нибудь! — рявкнул купец расстроенно.

— Думаю, — пожал шкипер плечами.

Дон Ансело вернулся к своим штурмовикам. Двое уже были ранены щепой, отлетевшей от бортов. Нападавшие постепенно давили огневые точки и заставляли людей прятаться от пуль. Рано или поздно грабители заберутся на корабль — в этом Михель не сомневался. Туман почти рассеялся, и теперь хорошо видно, что у противника пятнадцать лодок, в которых по шесть-восемь человек. Конечно, частично их проредили, вон, трупы прибило к кустам. Но «Лаванда» уже захвачена, «Соловью» грозит столкновение, и при таком раскладе все становится гораздо хуже, чем Михель себе представлял. Чертову «Лаванду» надо было и в самом деле ставить в конце каравана, как верно сказал доктор, но ведь такое решение должен принять сам Боссинэ! Да где же Игнат-то?

— Капитан! С кормы прорыв! — заорал кто-то из штурмовиков.

Дон Ансело метнулся с капитанского мостика на палубу. Пусть Торфин сам думает, как увернуться от наплывающей на них «Лаванды». Сейчас важно не допустить врага на палубу.

— Хитрец, продолжай стрелять! — заорал он, выхватывая кортик. — Коготь, Жало! За мной!

Жало прошел через мясорубку «золотого каравана», единственный сейчас на «Соловье» опытный боец. Он сразу понял, в чем проблема, и обогнав капитана, оказался на корме в тот момент, когда на борт заскочил разбойник в одних штанах, а на его крепком торсе блестели капли пота. Крепко сжимая зубами ножны с вложенным в него кинжалом, он спрыгнул на палубу и тут же потянул на себя рукоять клинка. Не успел. Жало воткнул в него палаш, провернул два раза, и бешено вращая глазами, заорал клич штурмовиков. Противник взвыл от боли, выпустив из зубов ножны и пытаясь выдернуть из себя железо, но боец перебросил его через борт, отправляя в темные воды Пламонта.

— Руби «кошки»! — приказал он Когтю, стряхивая с клинка кровь.

Разбойники хорошо подготовились к атаке. Зная, что экипаж и наемники в первую очередь будут рубить веревки, приготовили по несколько крюков на каждую команду, которым предстояло идти на абордаж. Вот и смогли взять количеством. Один из матросов, видимо, был убит из ружья, а второй растерялся, заметавшись по корме. Еще две головы показались над фальшбортом. Резкие, гибкие, полуобнаженные, с замысловатыми татуировками на торсе бандиты очутились на палубе и мгновенно выхватили сабли. Дон Ансело и Коготь набросились на них, оттесняя к борту. Михелю достался очень уж верткий молодой парень с длинной косицей. Клинок в его руке словно ожил, обрушиваясь на кортик дона Ансело с невероятной скоростью. Улыбаясь и высунув язык, противник давил своей энергией и заставлял штурмовика пятиться. Коготь вступил в бой со вторым разбойником, затягивая время, чтобы Жало успел обрубить все веревки и прийти к нему на помощь.

Михель довольно спокойно дал прыткому парню с саблей увлечься атаками, и улучив момент, одним рубящим ударом наискось располосовал его грудь. И тут же, не давая опомниться врагу, для верности погрузил клинок под левую ключицу. Провернул — и дождавшись, когда тот начнет оседать на палубу, выдернул его.

Коготь с Жалом зарубили второго смельчака и вздохнули с облегчением. Атака отбита, но снявшаяся с якоря «Лаванда» уже начала медленно разворачиваться боком, грозя врезаться в носовую часть «Соловья».

— Правый борт — движение на берегу! — раздался отчаянный крик вахтенного, которого посадили в «воронье гнездо».

«А ведь врежется сейчас „Лаванда“ в нас, и полетит матросик с высоты», — посочувствовал ему дон Ансело, обернувшись к правому берегу. Там происходило что-то непонятное. Из-за шума боя все звуки оттуда просто не доходили до середины реки, но белесые облачка дыма, взлетающие над кустами и деревьями, говорили о серьезной стычке. И кто на кого напал?