Цена двуличности. Часть 2 (СИ) - "Алаис" - Страница 21

Списав свои ощущения на холод, я не сразу поняла, что что-то идет не так.

С первого раза подняться с камня не вышло, хоть чары левитации и ощущались вполне работающими. Странно. Мимолетная тревога подселенца замаячила на задворках моего разума и тут же исчезла.

Потому что на смену ей пришла злость, затем — горечь. А компанию этим эмоциям снова составила тревога, только на этот раз — моя.

— Что случилось?

— А ты присмотрись к камню… повнимательнее, — мрачно ответил подселенец.

Я подняла взгляд на глыбу, где не так давно сидела Мэл. Ее причудливая, узорчатая серо-черная поверхность оказалась… пушистой. Будто поросшей странным, едва заметным, полупрозрачным серебристо-серым мхом.

Вытянув шею, я взглянула через плечо и увидела такой же — на своем камне.

— Кости Суртаза, неужели…

— Именно. Ловушка, — подтвердил мою догадку Альд.

Его горечь дополнилась мрачной решимостью. А моя тревога медленно, но уверенно превращалась в панику. Эта ловушка могла оказаться чем угодно. Хоть бы это была самая легкая и несмертельная из шуточек Шуд…

Если это вообще ее рук дело.

— Она… опасна?

— Да.

Голос подселенца вдруг стал подозрительно безразличным, а его эмоции разом исчезли, будто он опомнился и скрыл их от меня. Я ощутила, как в животе зашевелился липкий и колючий комок страха. Сейчас Альд до боли напоминал себя прежнего — холодного, отстраненного, равнодушного. Чужого.

— И вырваться ты не сможешь, — добавил он. — Прости.

— За что? — вот тут мне стало по-настоящему страшно.

— За то, что я сейчас сделаю.

Ашиан любил медитировать.

Только в такие моменты его беспокойный разум погружался в состояние блаженного бездействия, избавлялся от тревог и беспокойства, прекращал планировать, обдумывать, сопоставлять. И переставал множить новые вопросы в поисках ответов на уже существующие.

Вот и сейчас, переодеваясь для медитации, Ашиан в последний раз обдумывал аргументы для грядущего вечернего разговора с третьим и пятым членами Совета Древних по поводу скорого вторжения иномирцев. Но этим размышлениям мешали подозрения совсем иного рода. Лич раз за разом возвращался к мысли о том, что увиденная утром в доме Суар женщина-лич была ему смутно знакома. Не из-за имени, нет. Ашиан уже вспомнил, почему оно было ему известно — из-за короткого обсуждения Советом факта неожиданного появления новой бессмертной.

Покоя же не давало другое. Что-то беспокоящее было в ее внешности.

Но что?

Остатки смертной скорлупы, которую такая юная и такая одаренная бессмертная остерегалась стряхнуть со своих костей?

Вряд ли. И в некоторой степени ее нерешительность выглядела даже забавно с точки зрения такого древнего лича, как Ашиан.

Но что тогда?

Может, подозрительно чистое скелетированное лицо на фоне оставшейся телесной оболочки?

Возможно. Это выглядело, будто… она скрывает от кого-то свое лицо.

Зачем?

Конечно, не исключено ранение в эту область, вызвавшее смерть, которая привела к возвышению. Вот только лич не припоминал следов настолько серьезных повреждений на ее лицевых костях, кроме…

Кроме чего?..

Эта мысль показалась Ашиану важной. Нужно было вспомнить замеченный изъян и подумать, что бы он мог означать. Вдруг именно нем крылась причина его беспокойства?

Как будто ему не хватало других поводов для размышлений.

Чего только стоило решение по поводу будущей помолвки Аланара и этой… Инешуд. Более неподходящую партию для его далекого потомка было сложно и представить. Но предложенный Тиором в качестве приданого десяток костяных гончих с полным переподчинением — весомый аргумент. Ради такого можно потерпеть эту невоспитанную и неуправляемую девчонку… пару-тройку лет. А потом с ней что-нибудь случится. К величайшей скорби всего древнего рода Тар, конечно же.

Ведь смертные… такие смертные.

Ашиан медленно опустился на ложе для медитации и принялся выбрасывать из своего разума одну назойливую мысль за другой. Одну за другой… Одну за…

…Внезапный поток образов яркой вспышкой выдернул сознание Ашиана из уютной обволакивающей тьмы. Рой мыслей тут же ворвался в его черепную коробку и взвился, замельтешил и загудел, потревоженный этим неожиданным, но столь желанным сигналом того, что…

Сработало поисковое заклинание.

Убийца себя выдал.

Издав тихое шипение, Ашиан сел на ложе для медитации и медленно, с удовольствием похрустел костяшками пальцев сначала левой руки, потом — правой. Под это тихое похрустывание мысли постепенно затихали и упорядочивались, позволяя спокойно и вдумчиво проанализировать, где именно находился убийца прежде, чем сумел восстановить свою изощренную маскировку. А она определенно была изощренной, раз ему удавалось столько времени скрываться от внимания настолько древнего и опытного лича, как Ашиан.

Ему понадобились считанные минуты для того, чтобы понять, где находится это место. Так… близко.

Ярость и досада захлестнули разум Ашиана, но отработанная веками практика помогла погасить эмоции всего за пару секунд. Не время для чувств, оно наступит позже. Но сначала нужно было кое-что вспомнить.

И если воспоминания подтвердят его подозрения, то у главы рода Тар определенно найдется предложение, от которого глава рода Суар не посмеет отказаться.

Я бесновалась в собственном теле, не имея ни малейшей возможности двинуть даже пальцем. Отвратительное чувство, которое уже успело стереться из моей памяти за прошедшие недели.

Но подселенец, похоже, решил освежить мои впечатления самым радикальным способом.

Без предупреждения перехватив управление моим телом, он резко бросил его вверх и вперед. Даже в своем отстраненном положении я ощущала, насколько это было больно. Но даже у Альда вырваться из ловушки получилось далеко не с первого раза. И каждая попытка сопровождалась настолько болезненными ощущениями, что я всерьез опасалась за свои кости — уж очень много энергии проходило через мое многострадальное тело.

Успехом увенчалась лишь пятая попытка. И стоило моей тушке оторваться от камня, как подселенец тут же вернул контроль над ней, поэтому мы лишь чудом избежали столкновения с деревом на краю поляны.

— Мог хотя бы предупредить, что ли, — пробурчала я, постепенно успокаиваясь и осознавая произошедшее.

— Чтобы ты начала сопротивляться? — в голосе Альда явственно слышалась усталость. А спустя секунду в нем появилось еще и ехидство: — Тем более, что истерика была бы что так, что этак.

— В таком случае, с каких пор ты стал настолько деликатным, что извиняешься за перехват контроля?

— Я извинялся не за то.

Страх снова похолодил мою грудную клетку изнутри. Или это порыв ветер таки продул меня насквозь?

Ощущение было настолько четким, что я отвлеклась от внутреннего диалога и опустила взгляд вниз. Но нет, осязаемая иллюзия моего тела была на месте и в полном порядке… в отличие от надетого на нее платья. На подол было страшно смотреть, а лиф снова норовил уползти ниже границы приличий — нить двух стежков, при помощи которых Линс пришила ткань к моему боку, просто порвалась. Утешало только то, что крови и клочков кожи на платье не осталось, а мой бок выглядел целым и невредимым.

— На самом деле — сомнительный повод для радости, — мрачно сообщил подселенец. — Поэтому при получении повреждений крайне желательно, чтобы тебя никто не видел.

Преодолевая последовавшее за холодом в груди странноватое чувство онемения всего тела, я медленно полетела в сторону дома, осторожно лавируя между деревьями.

— Неужели никто так и не изобрел заклинание, позволяющее восстановить поврежденное тело?

— Если и изобрел, то держал его в тайне от остальных. Но вряд ли. Все тайное рано или поздно становится явным…

— Кстати… А за что ты все-таки извинялся?

— Хм… — казалось, мой запоздалый вопрос застал Альда врасплох. — То есть ты уже забыла об Ашиане?..