Подменная дочь клана Огневых (СИ) - "Айлин" - Страница 15

Хотела? Получи и распишись, как говорится.

Если бы я писала плохую бульварную книжку, я бы начала так: стоял обычный погожий денек, когда сонное царство нашей школы нарушил новый ученик, прямиком из столицы. Переведённый в середине года, а это редкость. А уж про переведенного из столицы и говорить нечего. В кои-то веки обсуждали не меня. Сегодняшнее утро началось с обсуждения дорогой машины на парковке. Если верить отрывочным разговорам, стоила эта черная глянцевая красавица с узкими вытянутыми фарами запредельно. Мне машина нравилась чисто визуально. В марках я разбиралась, как слон в апельсинах, так что, повздыхав несколько секунд, я прошла мимо в класс. А вот уже там стайка мальчишек обсуждали характеристики красавицы и непатриотичность ее владельца. Сейчас многие, с подачи цесаревича, старались ездить на родном автопроме, а эта машина была ханьская. Цена, судя по брошенным словам одного из ребят, начиналась от пятнадцати миллионов рублей. Не обычных, ходовых, а элитной версии, обеспеченной золотом. Рублями золотого стандарта с нами расплачивались за нефть, газ, пушнину. А еще, как оказалось, мы могли рассчитаться ими за машину. Я помечтала, что когда-нибудь буду настолько богатой, что куплю себе такую же, и успокоилась.

А после появился и сам хозяин шикарной машины. Без формы. В рваных джинсах, майке алкоголичке и косухе. Пирсинг, короткая стрижка на почти выбеленных волосах, к сладкому запаху парфюма примешивался вишневый запах сигарет. Типичный плохой мальчик. На моем лице медленно расплывалась улыбка, которую я старательно прятала за учебником. Разговаривать теперь будут не обо мне. И здесь я оказалась права. Буквально за пару дней Егор… Он же Егор? Вроде точно Егор, успел стать притчей во языцех. Сначала он довел нашу милейшую Мариночку. Недавняя выпускница вела у нас историю и общество, и числилась едва ли не любимой учительницей. Разумеется, слез расстроенной девушки, в которую была влюблена добрая половина мальчишек в классе, простить новичку не смогли, и все вылилось в безобразную драку. Итог драки — разбитая классная дверь, сломанная парта, выбитое окно, долгая нотация от директора. От Егора очень быстро стали стараться держаться в стороне, неприятности, которые он приносил, росли как снежный ком, даже мы, приютские, никогда не доставляли столько проблем, хотя нас больше. Естественно, все это не могло не закончиться грандиозной кульминацией.

Я откровенно неспортивная девушка. Нет, я и в баскетбол могу поиграть, и нормативы сдаю не слишком плохо, просто мой любимый вид спорта — фигурное лежание на диване с книжкой. Сдвоенные уроки физкультуры для меня всегда были из разряда пыток, от которых увильнуть было нельзя. Точнее, конечно, можно, но не желательно. Отработки были гораздо хуже, чем сам урок, и сачкануть на них было гораздо сложнее. А так два класса вместе, срезать круг или два вполне возможно. Бегали кросс. Почему зимой и в спортзале — кто знает? Но всяко лучше, чем на лыжах. Я размеренно бежала, немного ненавидя всех и вся, погруженная в бренность бытия и неотвратимость воздаяния человеку, придумавшему кросс, когда, вынырнув из собственных мыслей, уловила обрывок разговора.

— Да вы хоть знаете, кто я? — Егор срывался на истеричные нотки. Интересно, чем на этот раз допекли этого мажора?— Мой отец здесь все с землей сравняет, а остатки вашей гнилой школы закатает под плинтус! Плебеям слова не давали, а то, что вы учитель — это лишь чья-то недоработка…

В какой-то момент голос Егора стих, и в этой полнейшей тишине стук баскетбольного мяча об пол оказался слышен как набат. Я даже не заметила, кто его кинул, но тяжелый мяч, отскочил от пола и с силой ударился в лицо и без того разъяренного мальчишки. И в эту секунду мне показалось, что время замедлилось, уже знакомое ощущение, когда гравитация давит с большей силой, и даже дышать сложно. Я невольно схватилась за горло, пытаясь сделать вдох, под такое принуждение я еще ни разу не попадала. В голове зашумело, перед глазами запрыгали черные мушки. Я, как в замедленной съемке, видела падающих без сознания на пол одноклассников и ребят из соседнего класса. Я отчаянно сопротивлялась этому чувству потери контроля, надеясь продержаться еще немного. Это отчаянная попытка позволила мне увидеть, как вокруг Егора закрутились светлые и темные линии, а потом по стенам и потолку спортзала зазмеились молнии. А потом… Потом я все-таки потеряла сознание.

В себя пришла в школьном лазарете, где-то очень близко звучали сирены Скорых. Преодолевая слабость, встала, едва не упав снова. Немного посомневалась, но победившее любопытство гнало меня к окну. Во дворе школы действительно стояли машины Скорой, я насчитала шесть или семь. Голова кружилась, в глазах двоилось, так что при подсчете я несколько раз сбивалась.

— Мирка, ты чего у окна стоишь?— за спиной бесшумно открылась дверь, и я обернулась уже на голос Игната, еще одного парня из нашего приюта, учится на пару классов ниже, мы с ним пересекались редко.

— Да вот,— я пожала плечами и пошатнулась, — любопытно было. Столько машин Скорой.

— Любопытство сгубило кошку,— буркнул Игнат, — дойдешь домой? Тебя Пал Николаевич забрать просил. Сашку в больницу увезли с подозрением на сотрясение, хотя чему там сотрясаться.

— А что было хоть, знаешь? — Поинтересовалась я, доковыляв до кровати при поддержке парнишки и найдя кроссовки, Я, оказывается, босиком ходила.

— Да этот, ваш Егор, пробудился. — Игнат недовольно фыркнул, — пол спортзала разнес, хорошо еще, никого не убил.

— Это точно, — покладисто кивнула я, вспоминая молнии, змеящиеся по стенам и потолку спортзала. Удивляло меня одно: неужели пробудиться настолько просто, что для этого хватает одного скандала? Верилось как—то слабо.

В общем и целом я оказалась права, пробудиться далеко не так просто. Под эту эпопею с Егором мы нашли самый надежный источник информации, какой могли.

— Павел Николаевич! Ну, пожалуйста! — под натиском десятка ребят наш социальный педагог дал слабину. Увлекательная лекция началась с фразы:

— Ну за что мне это? — Мы этот откровенно риторический вопрос проигнорировали и поудобнее устроились в небольшом кабинете, который резко стал еще меньше. Я вот успела кресло отвоевать, а Сашка, которая успела вернуться из больницы, у нее обошлось без сотрясения, — подоконник.

Наставник крутанулся в кресле, оглядел нас еще раз и вздохнул.

— Начнем с простого, вам еще в школе про это рассказывают. Основные триггеры пробуждения?

— Стресс, — Припомнил Мишка, почесав за ухом.

— Одномоментные негативные эмоции, — Откликнулась с подоконника Сашка.

— Яркие эмоции, — Это уже Игнат, — Любые, могут быть как положительными, так и отрицательными

— Вот именно, — похвалил Павел Николаевич. — Любые эмоции потенциально могут привести к пробуждению. Похвалили на уроке, или наоборот, получили двойку, влюбился или расстался с девушкой или парнем. Любое эмоциональное переживание, чем ярче, тем лучше. С Егором вашим так, скорее всего, и вышло. Более того, я уверен, что его родители специально его перевели в провинциальную школу в середине года.

— Обеспечили стресс? — подал кто-то голос

— Бинго. И вас сейчас интересует: почему никто из вас не пробудился. В вашей жизни стресс-факторов хоть лопатой греби.

— Я слышала, клановые пробуждаются чаще детей-сирот, — Вспомнила я рассказ Яны.

— Молодец,— похвалил меня Петр Николаевич, — Возьми с полки пирожок. Действительно, клановые пробуждаются чаще. Все на самом деле очень просто — вы привыкли жить в стрессе и постоянном напряжении, для вас это норма. Украсть хлеб, подраться с кем-то в подворотне — это для вас часть жизни, близкая к норме. Как и для детей, живущих в полных, но дисфункциональных семьях. Там, где для ребенка из благополучной семьи стресс и беда-беда, горе-горе, для вас что-то, мимо чего вы пройдете и не заметите. Скандал с учителем вряд ли станет для вас точкой пробуждения, у вас были проблемы и покруче. Как ни парадоксально, чаще приютские пробуждаются, когда их берут в семьи, если мы с вами говорим про подростков, либо гораздо позже. И вот этот вариант обычно касается только мальчишек, кто догадается?