20-ть любительских переводов (сборник) - Коллектив авторов - Страница 17

– И что черт возьми, все это значит?

– Это общепринятая стандартная защита для зашифрованных файлов. Весьма популярна среди спецслужб и медиа-империй.

– Ну я-то, не являюсь ни тем, ни другим! – раздраженно воскликнул Клив.

– Ну… это то, чем являлась Янтарная Вечность. До того момента, как были выпущены коммерческие модели, это был архив, который невозможно было повредить.

– Увы, мои ощущения говорят об обратном, – промолвил Клив.

– Стирание. Это отраслевой термин, для определения такой деятельности.

Не было никакого способа предугадать это ужасное везение. Единственная частица, прилетевшая из-за пределов галактики, сожгла два невинных нуль-накопителя, и после того как это произошло, массив ДНК обнулил все, чему он когда-либо научился. Кливу хотелось во что-нибудь или в кого-нибудь врезаться.

Было острое желание пнуть настройщика, да не… еще обидится.

Но атака на одну из стен, выглядела разумной. Виртуальный офис предлагал поддельные полки, заполненные фотографиями, которые должны что-то значит для их владельца.

Клив мог бросить каждый портрет на пол, растоптать его ногами. От таких действий хотя бы создастся впечатление, что уничтожаешь защищенные воспоминания другого человека.

Мда… какие-то глупые желания. С пораженческим вздохом Клив спросил: «Так что же вы мне посоветуете?»

Мастер-настройщик сел и неожиданно радостно улыбнулся: «Стандартная процедура заключалась бы в том, чтобы вы сняли нуль-накопитель с шеи и достали его дубликатор из коробки. С помощью доступных методов и некоторого терпения, у меня есть возможность восстановить… Возникла пауза. Определенно, технические стороны этих действий воспроизвелись бы.

Но болевые ощущения клиента, а также его банковские счета, должны быть реально взвешены. Двенадцать, возможно четырнадцать процентов ваших файлов, будут восстановлены. Но такая вот случайная выборка, в результате будет с приемлемой деградацией качества восприятия».

«Приемлемая деградация» – звучала как восстановление аж на все восемь процентов. Так вот как работало техно-жонглирование. Клив все-таки решился злоупотребить виртуальным полом, доставляя долгожданную дозу боли подошвам ног.

– Несомненно, я могу позаимствовать что-нибудь из чужих архивов, – продолжал вещать мастер. – С друзьями и семьей будет достаточно легко, а также вы пересечётесь с полезными незнакомцами. Ведь цель состоит в том, чтобы собрать достаточное количество данных и создать убедительное подобие вашего жизненного опыта, который всегда будет опытом других людей, за исключением конечно, перестроенного ракурса.

– Звучит дороговато, – промямлил Клив.

Мастер не стал развенчивать эту информацию. Лучше смиренно пожать плечами, а потом сообщить клиенту: «В почтенном возрасте, память слабеет и люди всегда делали снимки, чтобы не забывать жизненные моменты. Но те фотографии были просты и в ужасном состоянии или просто были выброшены по ошибке. Поэтому мы разместили снимки в виртуальном пространстве чуток получше. Но затем последовали взломы серверов в 29-м году, и вслед появились подешевевшие и практически бесконечные частные хранилища. Но это уже история. Вот почему в наши времена, память гораздо слабее, чем когда-либо. Никто, ни черта ничего не помнит. И необходимость в этом, полностью отсутствует. Ведь все происходящее выглядит аккуратным и чётким и всегда с нетерпением ожидает нас, и мы слабо себе представляем, каковы будут наши действия, без этого».

– Думаете, что мои внушительные траты оправдаются? – с надеждой поинтересовался Клив.

– Как по мне, такое восстановление было бы бесценным.

– Ага, за исключением того, что у вас никогда не будет подобных проблем, не так ли? Держу пари, уважаемый мастер-настройщик, у вас уж точно больше трех архивов.

Ответом была широкая улыбка мастера и плавный кивок: «Шесть из них и четыре программных языка. А три накопителя находятся в глубоких хранилищах, на разных континентах».

Клив с остервенением еще раз пнул пол ногой.

Настройщик это подметил. Однако несчастье Клива, заслуживало теплой и кроткой улыбки. Сейчас важно было совершить продажу, и именно поэтому он наклонился вперед: «По сути вы не похожи на беспечного дурачка. И ваш случай выделяется из повседневной рутины, с которой мне приходится сталкиваться. И все-таки, что-то с вами случилось… и во многих отношениях, подобное на редкость удивительно».

– Другие страдают так же, от таких происшествий?

– Стирание всего сущего. Это происходит постоянно, в случаях, когда один старый и плохо обслуживаемый архив выходит из строя.

Тогда-то Клив и обнаружил зачатки чего-то, что конечно не являлось приятным. Но внезапно эта ситуация стала не такой уж одинокой и ужасной, как казалась вначале.

Дуби, была женщиной, увлеченной идеями и кричащими, откровенными порывами. Она могла быть очаровательной и всегда производила сильное физическое впечатление, но, когда она заболевала, она ярко сияла. Болезнь была событием, которое стоило пережить. Что-то благое, было в ее лихорадочном состоянии и делало Дуби более живой, и Клив втайне с нетерпением ожидал тех дней, когда ему снова придется служить неутомимой сиделкой, для этого жалующегося зверя.

Однако болезни и неудачи самого Клива, никогда не воспринимались так благостно, с ее стороны.

– Ты не позаботился о своих архивах, – укорила она его.

– А что еще я мог сделать, вообще-то мне казалось, что этого было достаточно, – ответил он.

– Касательно последнего обязательного обновления, – поинтересовалась она, – так ты делал или не делал его?

Имея в наличии только затуманенный мозг, Клив ни в чем теперь не был уверен.

Но ответ в стиле: «Я не знаю», – выглядел весьма опасным. Вместо этого, он перевел разговор в другое русло, обронив: «Тебе следовало бы быть со мной. Чем задавать такие вопросы и крушить вокруг стены, извергая гнев на меня».

– И как бы это помогло? – Дуби всегда находила оправдания, когда Клив посещал врача, общался с ИИ или еще с кем-либо. И судя по всему, то же самое случилось и в его контакте с техническим мастером. – Я слишком зла, чтобы спокойно сидеть. Слишком взбешена, чтобы задавать вопросы. Мы были вместе все эти годы, а теперь, из-за всех этих маленьких катастроф, ты потерял все, что мы когда-либо совместно использовали.

Раньше Дуби была плоскогрудой дамой, затем увеличила грудь, а теперь она опять была в своей первоначальной форме. А ведь это были, всего лишь незначительные рельефные изменения, которые вызывали её вечное недовольство собой. Ибо, каждая версия Дуби обитала в архивах, которым Клив доверял так же сильно, как своему следующему вдоху.

Бесконечно сложное видение, пребывало внутри его нуль-накопителей – изумительная леди, которая разделяла с ним мир, включающий весь обратный путь до самого колледжа.

В течение многих лет, они упорно не подозревали о существовании друг друга. Но перепрошитые видеосенсоры показывали, что каждый взгляд был записан, а слуховые раковины подразумевали, что каждое подслушанное слово, было реальным. В команде по легкой атлетике, Дуби представляла из себя, довольно крупную красотку, она бросала ядро дальше всех других спортсменок. А Клив? Красивый, хотя и довольно застенчивый мальчик, который посмотрел на свою будущую партнершу ровно 156 раз, прежде чем наконец заметил ее оригинальность.