Путешествие Иранон (СИ) - Альсури Мелисса - Страница 23

— Я думаю, мне нужен ловец снов с рыжим мужчиной на зеленом фоне.

— Рыжим?

— Ну да.

— Говорят, что все рыжие так или иначе несут в себе частицу силы Мундуса, поэтому мир так или иначе поддерживает их и откликается на зов в случае опасности. Только вот твари завесы и просто бесчестные люди слишком уж падки на такую магию. Мне довелось слышать историю, как три девушки, прячась от охотников, срезали свои волосы призывая лес помочь им. Дикие животные сбили со следа собак, древние стволы сосен перекрыли путь, а озеро, ставшее девушкам домом, скрыло их от князя, возглавляющего погоню.

В нетерпении я встала с места и заглянула на кухню, застав Элея за заваркой чая.

— Озеро стало домом?

— Да, говорят, мавки до сих пор могут утянуть случайных путников в воду.

Поджав губы, я разочарованно выдохнула и села на место, уже надеялась, что смогу поговорить с одной из девушек, узнать, правда ли это, вдруг они знают меня или мою родину.

— Не ожидал, что тебя может расстроить эта история.

— Я просто ищу своих родных и место, где я родилась. К сожалению, почти ничего не помню из прошлого и не знаю, как найти путь к дому.

— Ты разве не из Зара?

— Я попала к кочевникам лет пятнадцать назад, после сильного шторма. Моя тетушка нашла меня на берегу моря и с тех пор заботилась обо мне.

Элеос вошел в гостиную с подносом в руках и, расставив на столе чайник с двумя простыми чашками, сел напротив меня.

— Понимаю, что ж, наверно, я смогу тебе немного помочь.

— Как?

— В поселении ближе к северу Сомны есть ведьма, знающая все на свете. Перед ее взором раскинулась река прошлого и будущего, так что можешь поехать к ней и спросить о своей жизни. Только имей в виду, у Гекаты характер тяжелый, а места эти дикие и опасные. Когда на страну напали только до этих краев светлые не добрались, а те, что добрались до сих пор меж сосен плутают.

— Но столько лет прошло…

— Они упокоиться не могут, тела сгнили давно, а души потерянные и сломленные плотным туманом накрыли землю лишь редкими силуэтами пугая путников.

Поежившись от мурашек, пробежавших по позвоночнику, я крепче обхватила кружку, согревая об нее руки. Заметив этот жест, собеседник наклонился к камину и зажег поленья в нем.

— А как вы познакомились с Ньярлом? Вы правда его знали?

— Да, более чем. Я с рождения был не слишком удачлив, а когда в восемь лет проявился темный дар, так совсем плохо стало. Родители не собирались меня защищать от светлой церкви, поэтому мне пришлось бежать.

— Светлой церкви?

— Да, я родом из Целестии, и, к сожалению, ко мне родина не была добра, я скитался по дорогам меж городами лет до двадцати. Работал где придется, жил где придется, но старался выбирать места, где нет магов, способных определить во мне некроманта, и подальше от церквей Солара. В одних деревнях не важно было, что я пришелец, и я мог отработать целый сезон в поле или при какой-нибудь ферме, но в других… меня могли закидать камнями на подступе к чужим воротам или сковать цепями, выдавая только крохи еды за работу. Такая жизнь привела меня на южную часть светлого материка, где ночью я мог не бояться морозов и просто идти куда глаза глядят. Тогда я потерял всякий человеческий вид, сильно болел и выживал только за счет чужих объедков и собственной магии, упрямо держащей меня в сознании.

Сглотнув подступающий к горлу ком, я украдкой взглянула на следы от оспы на лице Элея. Маг, лечивший его, несомненно постарался, но все равно было заметно, что болезнь сильно потрепала мужчину. Если подумать, то там в Беллаторе или где-либо еще в пути, я могла бы попасть в подобную беду, заболеть или оказаться в рабстве, найдись маг хоть чуточку сильнее, чем я.

Тихий треск пламени невольно отвлек меня от грустных мыслей.

— А дальше?

— Дальше небольшой торговый тракт, палящее солнце и компания разбойников, напавшая на человека в сером балахоне. Этим проходимцам понравилась его трость с головой осьминога, и они решили ее отнять. К тому моменту я потерял уже всякий смысл жить и просто бросился вперед, надеясь выиграть хотя бы минуту форы для этого путника. Истратил весь оставшийся запас магии, убив одного бандита, и булыжником ранил другого, на этом мои силы кончились, посыпались чужие удары, но незнакомец, которого я пытался спасти, не сбежал, а наоборот бросился помогать мне. Тогда-то я и увидел, как на самом деле должен выглядеть некромант, своим черным пламенем он выжег остальных нападавших и увел меня с тракта, укрыв в ближайшем лесу.

Взгляд Элея изменился, если до этого он рассказывал о своей жизни спокойно и отстраненно, то теперь он не мог сдержать улыбку, будто вспоминал о первом свидании.

— Это был Ньярлатхотеп?

— Да, он часто путешествовал в поисках таких как я, приплывал на светлый континент и сколько мог искал учителей в свой Храм, отшельников и отщепенцев, которых преследовала церковь или власть. Так он нашел и меня, хотя, надо отдать должное, впервые увидев этого мага и его силу, я решил, что меня спасли только для того, чтобы сделать подопытным в каких-нибудь жутких экспериментах. Не верилось, что кто-то действительно может помочь мне просто так, по доброте душевной, но едва мои раны стали заживать, а желудок впервые за долгое время ощутил тяжесть вкусной теплой пищи, я отдал Ньярлу все, что у меня осталось.

— Это что же?

— Жизнь, больше у меня не было ничего. Даже колокольчик изгнанника был сломан после драки. Я поклялся служить этому магу, надеясь, что он сможет распорядиться моей магией лучше меня. Как видишь, так и случилось, я ни секунды не пожалел о том решении.

Скулы мужчины чуть порозовели, он все еще улыбался и смотрел в огонь, так заворожённо, будто видел Ньярла наяву. Чувствуя, что сейчас совершу великую бестактность, я тоже отвернулась к камину и набравшись храбрости спросила.

— Даже когда он умер?

— Тогда я жалел лишь о том, что не умер с ним или за него.

Улыбка Элея растаяла быстро, словно первый снег, оставив лишь в его глазах горечь и скорбь. Вжав голову в плечи, я откинулась на спинку кресла.

— И с ним нельзя будет поговорить через сон?

— Я думаю нет, Каин предпринял одну очень отчаянную попытку дать память Ньярла чужому телу, получилось просто отвратительно, но какая-то крупица его сознания сейчас живет у Блэквудов. Я смог сегодня поговорить с ним и, если повезет, повторю это снова.

— Но это не жизнь…

— Конечно нет, но это все-таки лучше, чем полное забвение.

Я уходила от Элея в смешанных чувствах, понимая, в какую странную историю меня втянуло случайное знакомство, но тем не менее мне хотелось продолжить разговор, а простой рисунок будущего ловца солнца остался на чайном столе как залог скорого возвращения.

Путь обратно к рынку лежал через центр города. Пользуясь случаем, я выбрала более длинную дорогу, но с возможностью поглазеть на столицу с ее мрачноватой архитектурой, и, возможно, найти для себя новое необычное место. Собирая некоторые книги и сказки со всего света, я часто заходила в старинные крошечные магазинчики, доверху заполненные стеллажами с книгами. Такие лавки обычно находились в какой-нибудь малопримечательной исторической части города, где среди дорогих аристократических домов в два-три этажа вдруг приютится узкое неказистое здание, затесавшееся меж более дорогих и благородных товарищей, либо в подвалах дома обедневшего семейства, что распродали имущество несколько десятков лет назад. Сейчас я искала нечто подобное, какой-нибудь мелкий магазин, в котором мне откроется целое море сокровищ, надежно скрытых от чужих глаз.

Свернув к северной части города, на улицу Кеции Мейсон, я оказалась рядом с местным баром и, оглядевшись, заметила чуть дальше у соседнего перекрестка потрепанную вывеску с книгой.

— Взор Красоты, на миг мелькнувшей мне случайно!

Быть может, в вечности мы свидимся с тобой…

Чей-то дрожащий, но громкий голос раздался совсем близко и настолько неожиданно, что я инстинктивно отпрыгнула от говорившего. На миг я ощутила, как подол моего манто чуть задержался в чьих-то пальцах.