История Мадлен (СИ) - Ром Полина - Страница 65

– Значит придется обновить гардероб!

Штоф — ( нем. ) – плотная одноцветная ткань с крупным узором . Используется для портьер , обивки мебели.

Наверное, этот ужин можно было считать нашей официальной помолвкой, поскольку по укладам церкви помолвка обязательно должна была предшествовать венчанию.

Конечно, ввиду нашего с Михаилом не совсем обычного союза, многими условностями пришлось пренебречь – сватовство, выкуп, все эти предсвадебные хлопоты.

А так жаль! Ведь это была целая история. Я вспоминала, что знала об этих ритуалах.

В назначенный день сваха или родные жениха приходили в дом девушки. Разговор заводился издалека, в иносказательной форме, и родители невесты обычно с ответом не спешили. Окончательный ответ давался после второго или третьего захода сватов. В случае положительного ответа родители невесты принимали от сватов хлеб, разрезали его. В случае отказа возвращали хлеб сватам.

Для успешного сватовства было принято выполнять ряд обрядовых действий. Например, считалось, что в среду и пятницу не следует затевать какие-либо свадебные дела, так как эти дни неблагоприятны для брака. Следили и за тем, чтобы сватовство, как и день свадьбы, не приходилось на тринадцатое число. В то же время такие нечётные числа, как третье, пятое, седьмое и девятое, в сватовстве и свадьбе играли определённую роль, считаясь счастливыми.

Сватать, как правило, после захода солнца (во избежание сглаза). Тот, кто шёл в дом со сватовством, старался по дороге ни с кем не встречаться и не разговаривать. После ухода сватов женщины связывал все кочерги и ухваты вместе – для удачи в деле.

Я бы с радостью согласилась на всё это – это было необычайно интересно и увлекательно. Однако, нас ждали дела в Петербурге. И, кроме того, если семья жениха была представлена в полном составе, то со стороны невесты у меня была одна Софи. А представляя здесь свою так называемую сестрицу Бернардет, я внутренне содрогалась.

Какое же счастье, что я в свое время набралась сил и смелости не довольствоваться крошками подаяния, не стала унижаться, а пошла своим путём. Именно это привело меня к успеху и благополучию. А теперь и к любви, обретению настоящей семьи.

Матушка Михаила без лишней суеты организовала на скорую руку скромный, но тем не менее достаточно изысканный приём. К нам должны были пожаловать друзья семейства Апраксиных и ближайшие соседи.

Мне, конечно, хотелось провести драгоценные дни в узком кругу, однако я понимала, что этот приём – единственное, чем мы можем удовлетворить местную публику, чтобы не стать мишенью для сплетен и домыслов – почему у нас всё не по-правилам, и куда такая спешка.

Михаил достаточно деликатно постарался мне это объяснить, хотя я всё и так прекрасно понимала.

– Мадлен, милая. – Миша смотрел на меня влюбленными глазами. А я видела своё отражение в них и думала: “Вот так всегда я и хочу…”

– Да, Мишенька, – погруженная в свои мысли я неожиданно назвала его так, как давно уже про себя.

Он нежно сжал пальцы моей руки и поднёс к губам.

– Спасибо, – сказал он почти шепотом, и некоторое время мы просто стояли и смотрели друг на друга, улыбаясь.

Мы находились в парадной столовой усадьбы, вокруг нас сновала прислуга, заканчивая сервировку, Софи тактично отошла к столу, с любопытством рассматривая сервировку.

– Мадлен, я должен тебе рассказать о некоторых наших гостях, чтобы их поведение, которое нам привычно уже, не стало для тебя неожиданностью.

– О, так меня ждёт испытание местным светским обществом? – рассмеялась я. – Конечно расскажи, я с удовольствием послушаю. Однако, не переживай за меня – не такая уж я трепетная ранимая голубка. Вспомни, мне пришлось вращаться во французском светском обществе. Вот где приходилось выживать!

Михаил откинул голову и расхохотался. Невооруженным взглядом было видно, как он счастлив.

– Мадлен, ты чудо! – пойдём вон туда, подальше. Он повёл меня в один из так называемых “уголков”, которые устраивали в дворянских домах в зонах гостиной или парадной столовой, как здесь – для удобства гостей, полу-приватных бесед, уютного общения.

– Итак, кто же сегодня будет терзать меня колкостями и неудобными вопросами?

– Никто терзать тебя не будет, но выдержка тебе пригодится. Значит, первый гость, который не станет стесняться высказывать своё авторитетное мнение по любому поводу – это адмирал Григорий Спиридов. Ты вряд ли слышала это имя, но он один из выдающихся полководцев в прошлом. Вообще живёт он в Москве, здесь гостит часто у детей. Бывает резок – но он старый военный, Русско-Турецкую прошел. Я его очень уважаю.

– Я поняла тебя, для меня будет большой честью познакомиться с таким героем. А еще? – я поймала взгляд матушки Михаила, которая с улыбкой наблюдала за нами издалека и тоже улыбнулась ей.

– Дальше – близкая подруга матушки, моя крёстная – графиня Елена Ивановна Рощинская. Прекрасная женщина, любит меня, как родного сына. Однако, она мечтает сделать меня еще и своим зятем – её младшая дочь Анастасия на выданье. Поэтому, боюсь, что к нашей помолвке она отнесётся предвзято. Надеюсь на её воспитание, хотя языком она отличается острым.

Я подумала немного, затем спросила:

– А ты никогда не высказывал намерений жениться на Анастасии? Может, её мечты имели под собой основание?

– Нет, Мадлен, клянусь тебе – у меня никогда не было такого в мыслях. Я весь был поглощен службой, Анастасию видел в детстве чаще, когда она была ребенком. А когда выросла – от силы два раза, когда приезжал в отпуск. О намерениях госпожи Рощинской мне сообщила матушка, тогда она тоже думала, что этот брак возможен.

Что ж, а чего я хотела – чтобы такой завидный красавец офицер не был окружен хороводом девиц? Впрочем, и за мной увивались всякие баронеты – что уж тут такого. Один вечер я как-нибудь переживу. Рядом Михаил, Софи – у меня была хорошая поддержка.

Я накрыла руку Миши своей.

– Послушай, не переживай, я со всеми готова познакомиться и расположена к культурному общению. Если меня попытаются как-то задеть, я обещаю просто этого не замечать. И ты тоже, Миша, прошу – не ссорься ни с кем. В конце концов это вечер нашей помолвки, он должен стать счастливым воспоминанием для нас.

Михаил поцеловал мне руку.

– Как же я люблю тебя, моя радость. Ты каждый раз удивляешь меня.

Я покивала.

– Ну что ж, если ты попытался испугать меня гостями – тебе не удалось. Меня больше пугает другое. Ты уже сказал матушке, что мы решили венчаться в Петербурге?

Тут он помрачнел и взгляд его стал почти несчастным.

– Мадлен, это наше общее решение, нас подгоняют дела, и это самое разумное, что можно сделать. Но как объяснить это матушке, я не представляю. Если венчаться здесь и сейчас, всё будет сделано наспех, а ведь ты заслуживаешь самой прекрасной свадьбы.

Я не успела ему ответить – оказывается, стали собираться гости, чего мы за разговором не заметили.

Графиню Рощинскую с дочерью я узнала сразу. Елена Ивановна бросила на меня холодноватый изучающий взгляд, а Михаила поприветствовала со всей сердечностью.

– Мишенька! Дорогой! Наконец-то ты дома, с нами! Мы так тебя ждали! – она расцеловала его в щеки и подтолкнула к нему свою дочь. – Настя, поздоровайся с Мишей, поцелуйтесь, что вы как не родные!

Михаил коснулся губами щеки Насти и когда они повернулись, выразительно посмотрел на меня, мол, вот о чем я говорил.

Впрочем, Анастасия поздоровалась со мной вполне приветливо.

– Рады познакомиться, мадемуазель Вивьер! Говорят, ваше имя очень известно в области французской моды. Мы здесь в провинции не очень искушены, вы ведь расскажете нам что-нибудь интересное? Буду очень рада познакомиться с вами поближе. – и она мило улыбнулась.

Адмирал Спиридов при знакомстве устроил мне настоящий допрос с пристрастием. Его интересовало моё отношение к французскому и российскому правлению. Я с трудом убедила его, что всё моё отношение сводится к тому, чтобы наши императрицы выглядели красиво и в духе времени. Тогда он облегченно махнул рукой, дескать, обычная баба. Но всё-таки с некоторой симпатией поцеловал мне руку. Кажется, я ему понравилась.