Ноа - Леви Марк - Страница 6

Дом Корделии, Праймроуз-Хилл

Вечер, Рим

Матео провел вторую половину воскресенья в улье, и только к вечеру наконец решил вернуться домой. Ульем он прозвал офис своей компании. Никто в жизни не догадается, что стены старинного особняка с охряной черепицей, красующегося на Виа Эцио, скрывают цифровой нервный узел. Серверы с мигающими лампочками за стеклянными перегородками разделяют большое помещение на сектора геометрически правильной формы. По полу тянутся пучки проводов. И в каждом таком секторе на длинных столах стоят ряды компьютеров, за которыми трудятся десятки женщин и мужчин. Двести человек на трех этажах.

В кабинете Матео есть потайная дверь, ведущая в соседнее здание. Он купил там квартиру несколько лет назад, обеспечив себе незаметный доступ к своему жилищу – и эвакуационный выход. Через люк в подвале дома можно спуститься в канализацию. Матео неоднократно совершал это упражнение с секундомером: переходил в соседнее здание, спускался на три этажа вниз, а потом в подвал и оттуда проникал в подземный лабиринт. Через семь минут он выходил на улицу в четырех кварталах, а через десять – в саду у Понте Реджина Маргерита.

Матео не забыл урок, который жизнь преподала ему в детстве. Хорошо подготовиться к побегу – единственный способ гарантированно спастись. Он не пренебрегает мелочами и в последние месяцы усилил защитные меры. От этого пострадали их с Екатериной отношения, но, ограничивая общение с ней, он заботился о ее безопасности.

В обеденный перерыв Матео часто шел на Пьяцца Навона и устраивался на скамейке у фонтана, который так ей понравился. Хакер наблюдал за туристами и, когда силуэт какой-нибудь женщины напоминал ему о любимой, он снова и снова вспоминал часы, которые они провели в Риме вдвоем. Никогда не страшившийся одиночества, теперь он чувствовал, что оно его угнетает. Возвращаясь в офис, он останавливался под аркой, где они укрылись от посторонних взглядов, чтобы насладиться объятиями. А по вечерам ужинал у себя, и компанию ему составляла только книга. Порой он думал, что эта вынужденная разлука идет на пользу им обоим. Понадобится еще немного времени, чтобы Екатерина дала себя приручить.

В 21:30 на телефон Матео пришло сообщение, уведомляющее, что Майе удалось передать инструкции Корделии. Завтра один из его сотрудников отправится в Мадрид, чтобы встретиться с клиентом. Там он отправит письмо на адрес ресторана Диего – брошюрку, рекламирующую вина Риохи. Неделей раньше Диего пришла бандероль с журналом – опубликованный в нем кроссворд содержит ключ к зашифрованному в брошюре сообщению.

Матео открыл ноутбук. Последние три месяца он покупал в даркнете оборудование и информацию, необходимые для новой миссии, еще более амбициозной, чем все предыдущие операции «Группы»: взломать инфраструктуры тоталитарного государства, обеспечить побег политзаключенного и помочь населению страны свергнуть диктатора.

Он вывел на экран карту погранпункта Каменный Лог с тремя заправками на шоссе Н7726, отметил на ней интересующие его объекты, топографические особенности местности, заброшенные здания, дороги второстепенного значения, лески. А потом принялся внимательнейшим образом изучать план городка Ошмяны. При этом он упорядочивал данные по одному ему понятному принципу. Каждый вечер он записывал итоги работы на флешки, защищенные кодом, который необходимо ввести в течение десяти секунд после подключения. Если в отведенное время правильная комбинация символов не будет введена, флешка переформатируется. В час ночи Матео отправил сообщение на сервер в Онтарио, оттуда оно тут же улетело в Рейкьявик, потом в Танжер, Мехико, Йоханнесбург, Сидней и наконец в Копенгаген.

Он выключил ноутбук, от души потянулся и пошел спать.

Мадрид

Последние посетители уже покинули ресторан. Свет в зале приглушили, рольставни опустили. Официанты заново накрыли столы, два бармена протерли бокалы и надраили барную стойку. На кухне посудомойщик закончил складывать посуду на металлические стеллажи рядом с плитой, снял фартук и направился к гардеробу. Диего дождался, когда за ним закроется задняя дверь. Он наклонился у перил мезонина, чтобы убедиться, что ресторан опустел, и вернулся в свой маленький кабинет.

Сев за компьютер, он прочитал сообщение, которое Матео отправил ему на копенгагенский сервер. Операция началась. Он подумал о сестре. Звонить ей было небезопасно, но очень уж хотелось услышать ее голос.

Смартфон Корделии звонил и звонил. Она не спала, а играла в теннис – в шлеме виртуальной реальности и с джойстиком в руках. Взмокшая от напряжения и увлеченная игрой, она металась по пустой гостиной, с криком отбивая виртуальные подачи, подпрыгивала к невидимой сетке. Соперник, судя по всему, ей достался сильный. Соперник, который, вероятно, находился на другом конце света и о котором она никогда ничего не узнает – ни как его на самом деле зовут, ни как он выглядит. Чудеса современных технологий – или их трагедия.

Диего еще раз попытался дозвониться до сестры, и опять безуспешно. Он вписал выручку за вечер в бухгалтерскую книгу и, измотанный рабочим днем, включил сигнализацию, вышел из ресторана через заднюю дверь и поехал домой на мотоцикле.

Тем временем из Москвы в Лондон улетело сообщение о том, что «Мадрид» совершил два звонка по вай-фаю продолжительностью десять секунд и три секунды. Недостаточно долго, чтобы определить IP-адрес второго абонента.

Смартфон Диего был заражен «Пегасом» – шпионской программой, разработанной израильской службой безопасности. Выявить ее невозможно, на это не способен даже Диего, который умеет обходить любую современную защиту. Та же программа была внедрена на мобильный телефон невесты Джамаля Хашогги, журналиста «Вашингтон пост», жестоко убитого в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле.

Мадрид

Тель-Авив, понедельник, раннее утро

Дженис встала с постели и тут же плюхнулась обратно: комната покачивалась перед глазами. Ужин с Давидом плавно перетек в гулянку по клубам Флорентина, которая прошла прекрасно, если не считать последствия в виде жуткого похмелья. Когда-нибудь, пообещала она себе, она станет благоразумной, но пусть это будет нескоро. Душ помог ей прийти в себя. Дженис надела выбранный лучшим другом наряд и взяла сумку. Давид, наверное, еще спит, да и в любом случае прощаний она не любит. Она накарябала записку и положила ее на кухонный стол, в последний раз оглянулась на дом и по улице Левински дошла до автобусной остановки.

В автобусе она открыла блокнот и, перечитывая записи, которые сделала вместе с адвокатом, почувствовала, как внутри поднимается волна глухой ярости. Она уличила его в преступлениях, а он привлек ее к суду. Мир вывернулся наизнанку. Как можно закрывать глаза на такое количество растрат, махинаций, нарушений закона, совершаемых ради власти и денег? В ее распоряжении были заявления и свидетельства заслуженных профессоров права, дипломатов, финансистов, руководителей следственных комиссий, членов парламента. Но ничто из этого не убедило правительство Терезы Мэй перейти к действию. Англичане ничего не выявили, потому что ничего и не искали, как сказал один из руководителей МИ-6, секретной разведывательной службы ее величества. Британская демократия перестала быть настоящей демократией, на выборах происходят нарушения, короной распоряжаются олигархи, а перед судом предстает она, журналистка.

Автобус проехал неподалеку от здания, где работала Ноа. Дженис подняла глаза. В 2016 году они в очередной раз встретились на террасе кафе, чтобы пообедать, и именно тогда все и началось. Ноа предложила ей внимательно изучить, что происходит в американском «Твиттере» и на «Френдзнете» за несколько месяцев до президентских выборов. К такому предложению из уст агента израильской разведки следовало отнестись серьезно. Ноа не стала бы нарушать правила конфиденциальности просто так, значит, речь идет о настоящей сенсации. Дженис на мгновение подумала, что она действует по заданию. Когда правительство какой-то страны вынуждено хранить молчание по дипломатическим соображениям, иногда оно допускает утечку информации, следя, чтобы она попала к надежным людям, к тем, кто не выдает источников. Их с Ноа дружба это гарантировала. Но именно потому, что они лучшие подруги, Дженис заключила, что Ноа не стала бы ее использовать.