Михаил Задорнов - Задорнов Михаил Николаевич - Страница 76

Американцы нахмурились. Как можно досрочно замиряться, коли до положенной суммы не добомбили! Вечно Россия со своими инициативами как зуб в носу! Даже попытались затянуть переговоры. Однако вскоре выяснилось, что специально этого делать не следует, поскольку Черномырдин хоть и привез на переговоры свои предложения, но не смог их сформулировать. Особенно всех напрягал его ежедневный ответ журналистам: «Мы это делали… э-э… это делаем… э-э… и будем это… э-э… делать»! Очень пугало всех короткое, но грозное «это». Ведь российские люди целыми поколениями угрожающе пели: «И как один умрем в борьбе за это!»

Повезло американцам с нашим спецпредставителем. Пока его расшифровывали, поднатужились, добомбили! Молодцы! Евровалюту опустили до евровалютки. В предвкушении нового витка бизнеса поделили Косово, как говяжью тушу в мясной лавке. Американцам, естественно, вырезку, французам — кореечку, немцам — подреберье, русским — рога и копыта да немного требухи. Повеселели все. Колонны из танков и другой военной всячины ощетинились, выстроились у границ Сербии, заурчали довольно моторами, вот-вот поползут…

Как вдруг, совершенно неожиданно — можно сказать, вдруг откуда ни возьмись, — узнают, что русские войска уже в Косове! И не где-нибудь, а на аэродроме, в самом сердце, заместо положенной требухи. Как такое могло случиться?.. Не знают, бедолаги, какой у каждого третьего россиянина опыт по самозахвату участков. Друг Билл вообще об этом узнал по Си-эн-эн из «Новостей» через час после разговора с другом Борисом по телефону. Попытался связаться с тем опять, а с тем уже не связывают, потому что тот сам от радости ничего не связывает.

Англичане чуть не плачут: русские на нашем месте сидят! Мы собирались входить как миротворцы, под прикрытием стрелков с минометами и смертниками из Непала впереди, а русские уже там с цветами и бабами на танках! И их встречают как освободителей, хотя мы столько дней бомбили. Не понять, говорят, умом Россию! А чего понимать? Историю знать надо. Суворов тоже неожиданно для всех со своим войском во Францию с Альп съехал на копчике.

Даже западные компьютеры растерялись. Во-первых, откуда у русских солярка взялась до Косова добраться? Во-вторых, как русские за полночи перекрасили все танки в правильные натовские цвета, так что само НАТО этого не заметило! Опять-таки не знают, неучи, какой у русских опыт по перекрашиванию ворованных средств передвижения.

Шум в мире поднялся: «Это безобразие!» И все на российского министра иностранных дел глядят. А тот сам удивляется: «Наши войска в Косове? А вы уверены? Не может быть такого! Наверное, ошибочка произошла. В другое место, видать, ехали — промахнулись. Скорее всего, на охоту и на перекур остановились. Не волнуйтесь. Найдем виновного — накажем». А как виновного найдешь, ежели виновный до сих пор к телефону не подходит?

И опять все тогда гадали: кто этот наш коллективный Суворов, который ночью, говорят, разбудил друга Бориса и, пока его семья спала, доказал, что надо немедленно на помощь сербам войска вводить? Военные утверждают: если бы и впредь наш президент по ночам решения принимал, пока его окружение спит, они бы честь нашу в мире быстро восстановили.

И действительно, сразу все в мире так уважительно с Россией разговаривать начали, мол: «Не ушли бы вы, пожалуйста!» А наши военные только головой качают: «Мы бы ушли, но солярки на обратную дорогу нет… Хотите, дайте». А у натовцев все рассчитано. Они тоже руками разводят — мол, у нас тоже нету. Наши им предлагают: «А вы у нас купите. Нам челноки навозят, мы вам продадим, вы нам отдайте!»

Друг Билл друга Бориса даже на саммит пригласил. Это по-западному «саммит». По-русски — «сходняк». Друг Борис прилетел. Все в мире этот сходняк авторитетов смотрели. И друг Борис не подкачал: такими новыми выражениями лица порадовал! Один глаз, навыкате, бычьим взглядом глядит, второй за первым в узенькую щелочку подглядывает. Но больше всего друг Борис напугал друга Билла, заявив: «Не дадите нам свой участок в Косове — не возьмем у вас кредит». Американцы очень этого испугались и на все пошли. И хвалили друга Бориса, и желали ему здоровья, долгих лет жизни до самых выборов. И друг Борис не остался в долгу. Подарил другу Биллу секретнейшие документы из архивов КГБ, благодаря которым совершенно очевидно стало, что Кеннеди был убит. Друг Билл даже прослезился.

На этом все и успокоилось. Несмотря на множество покалеченных в мире жизней и судеб, сильные мира сего повеселели и стали готовиться к новому шоу — российско-мусульманскому. О Косове среднестатический мировой обыватель стал быстро забывать, потому что Косово больше не показывали по Си-эн-эн. Российский же обыватель стал готовиться к выборам. Во-первых, поскольку он всегда готовится к выборам. А во-вторых, сам кое-кто всеми своими последними действиями доказал, что еще не один указ подпишет, не приходя в сознание. Но, главное, уж он-то до выборов доживет! А значит, надо и нам как-то до них дожить.

Когда я приезжаю в Ригу, мы с мамой часто смотрим вместе телевизор. Маме уже за девяносто. Она никогда не была ни в одной партии, не состояла в профсоюзе, комсомоле, не пела хором патриотических песен. Ни с кем не шагала в ногу, не меняла взглядов в зависимости от смены портретов на стенах, не сжигала партбилетов и наглядно не раскаивалась в преданности предыдущим портретам. Поэтому, несмотря на возраст, до сих пор рассуждает трезвее многих наших политиков. Посмотрев однажды репортаж из Севастополя, она сказала: «Теперь турки могут потребовать у Украины Крым. Ведь по договору с Россией они не имели на него права, пока он был российским». Но больше всего из новостей ее волнует Чечня. Мой дедушка, ее отец, царский офицер, служил в начале века на Кавказе. Мама родилась в Майкопе, потом жила в Краснодаре.

— Не будет в Чечне ничего хорошего, — настойчиво повторяет она, слушая даже самые оптимистические прогнозы и заверения доверенных правительству лиц. — Они не знают кавказцев, не знают истории.

Мама наивно полагает, что политики и генералы, так же как она, беспокоятся о Родине, но все время ошибаются, потому что получили неаристократическое образование.

Иногда, очень мягко, я пытаюсь доказать маме, в чем ее главная ошибка. Она оценивает наших руководителей, помещая их в свою систему координат. Они же существуют в совершенно другом измерении.

Как это ни глупо, я начинаю рассказывать ей об олигархах, о ценах на нефть, о войне как сверхприбыльном бизнесе. Что еще глупее, от таких разговоров я часто за-вожусь, забывая о своей маске циника, и фантазирую пылко на разные исторические темы.

Как правило, от моих фантазий мама, сидя в кресле, начинает дремать, при этом продолжает кивать головой, словно в знак согласия со мной. На самом деле это ее не испорченный излишней политизированностью мозг находчиво отгораживается дремой от того мусора, которым переполнены сегодня головы среднестатистических россиян. И моя в том числе.

Ну и хорошо, хоть не видит, что в «Новостях» в очередной раз показывают обугленных людей, отрезанные головы, матерящихся солдат, воющих женщин. Правда, к подобным кадрам у нас привыкли даже дети. Называют их ласково: расчлененкой, страшилками, кровавой накачкой.

За последние годы даже я не раз закрывал глаза, смотря «Новости», как в детстве на страшных фильмах, которые по сравнению с сегодняшним телевидением — сказка о Красной Шапочке. Впрочем, я уверен, что если бы нашему телевидению пришлось сегодня снимать «Красную Шапочку» и фаршировать ее рекламой, то это была бы история о потомственной путане, которая по совету своей матери, тоже знатной шлюхи в третьем поколении, отравила волка-сутенера пирожками из расчлененной бабушки.

Фантазировать на эти темы сатирику можно бесконечно. Но какими бы больными ни казались подобные фантазии, смотреть на реальную жизнь все равно больнее. Мама иногда сквозь дрему приоткрывает глаза и, словно испугавшись увиденного на экране, тут же их снова закрывает. Во время одного из своих выступлений я сказал: «Такое ощущение, что наше телевидение называется «Останкино», потому что все время показывает нам чьи-то останки». И на фоне этих останков вот уже какой год помощник президента успокаивает российское население тем, что прорвавшийся к казарме грузовик со взрывчаткой, расстрелянный пост милиции, попавшая в засаду колонна десантников — это все последняя агония противника. У помощника президента глаза никогда не смотрят в камеру. Они всегда лгут профессионально — в сторону. Этим умением он овладел в совершенстве, еще рассказывая нам несколько лет подряд о насморке предыдущего президента и о том, что у того опухшее лицо в течение месяца потому, что он по ночам беспробудно работал с бумагами, а по утрам снимал накопившийся синдром подписыванием свежих указов. Видимо, за это бывший пресс-атташе был повышен. Теперь ему дозволено говорить о наших потерях на Кавказе. Ему всегда доверяют самое сокровенное — нездоровье президента и жертвы в Чечне! Его хозяева всегда в нем уверены. Такой не подведет, только глаза в сторону отведет, но, как всегда, останется настойчиво преданным.