Времена не выбирают - Малыгин Владимир - Страница 60

– Чем заряжать?

Оглянулся, а мне на выбор несколько видов стрел показывают. Сразу указал на ту, которую применяют для резки снастей на кораблях противника. У нее наконечник серповидный! Как раз подойдет!

– Цельтесь по поджигателям! Потом бейте такими же срезнями по любой толпе! Готовы?

– Готовы! – азартно откликнулся Ростих.

Опытный охотник лично у меня за спиной к стреломету встал!

– Огонь!

Ну а как еще скомандовать? Залп? Так какой это залп? Это же просто единичный выстрел из носового орудия! На кормовом стреломете до сих пор все еще копаются, никак не успевают зарядиться.

А спуск здесь тугой. У бедняги Ростиха даже лицо покраснело! Двумя руками в рычаг вцепился, давит его вверх. А ведь прицел при этом сбивается, снаряд – тьфу ты, стрела! – выше цели уйдет!

Рывок посильнее… Есть выстрел! Дуги распрямились с такой силой, что по ушам грохнуло! И настил площадки под ногами ощутимо вздрогнул! Тетива толщиной в два моих пальца басовито загудела! Или это с таким звуком стрела в полет отправилась? Да какая разница! Главное, начало положено! Вот только…

– Вы чего замерли? Кто будет ко второму выстрелу готовиться? Ну-ка, навалились все разом да перезарядились! Дадим данам прикурить!

Кроме Ростиха никто на новое словечко внимания не обратил. Да и заместитель мой уже давно привык к тому факту, что у боярина то и дело непонятные слова или выражения всякие неслыханные и оттого весьма интересные с языка срываются! Но покосился. Потом обязательно спросит, что это за слово такое и что оно значит.

Высоко взяли! В скат крыши стрела ударила, камыш в стороны разлетелся. И дым из этой образовавшейся пробоины прямо столбом повалил, пламя вверх полыхнуло! Все, можно считать, что нет у нас больше бани! Говорил же, спуск у этой махины слишком тугой, стрела при выстреле вверх уйдет!

Зато даны в дыму пока ничего не поняли, но головами закрутили, на реку оглянулись. Удар-то стрелы мощный: пусть даже он и по камышу пришелся, его все равно слышно.

– Ростих! – Я обернулся, а он тоже за результатом своего выстрела наблюдает и морщится. Понял, что перелет! Но подсказать все равно подскажу: – Ты или ниже бери, или на спуск нежнее дави!

Народ вокруг захихикал, Ростих ожидаемо поморщился, но кивнул. Согласен, мол, указание принял.

– А что это на площадке столько много народу собралось? – А ведь и впрямь, все повыше забрались, чтобы лучше тот берег видеть. Прямо столпотворение какое-то, по-другому и не скажешь. Еще и хихикают! – Вам что, больше заняться нечем? Тор, трофеи уже все собрали?

– Все! – откликнулся десятник со второй площадки. Он там вторым стрелометом командует.

– Тогда всех бездельников отправляй на берег за лодками! Будем на ту сторону переправляться! Пора данов добивать и свое добро назад возвращать!

Высаживались на берег с боем. Все лодки использовать не стали, да и просто некем их заполнить. Мало боеспособных воинов у меня осталось. А раненых лучше на этом берегу оставить. Пусть в прикрытии останутся. На всякий случай.

Как раз перед отплытием и Василий вернулся. Прибежал мокрый от пота, красный, как помидор. Нет, не помидор, нет их пока здесь. Как клюква, такое сравнение будет более подходяще этому времени. Подтвердил предположение о пустой гряде, об ушедших оттуда воинах местных племен.

После доклада запросился с нами на тот берег, но я отправил его назад к прикрытию.

– Эх, Василий, Василий. Учишь тебя, учишь, а все бестолку! Сам посуди… Допустим, уплывешь ты с нами, и что будешь там делать? Под ногами мешаться? А здесь кто останется? Кто будет вместо тебя твоими мальцами командовать?

Молчит, голову опустил. Губы упрямо в нитку сжал. Чую, не доходит до него голос разума.

– А если придется нам отступать, то кто нас тогда прикрывать будет? Раненые, скажешь? А кто раненым с перезаряжанием поможет? Без вашей помощи они точно не справятся! Ну? Включи ты, наконец, голову!

– Да понимаю я все, – вскинул парнишка свою головенку и на меня глянул.

И такое отчаянье в этом взгляде проглянуло, что я чуть было не поддался благородному порыву. Даже дрогнуло что-то в душе. Насилу себя удержал от согласия.

– А раз понимаешь, то ступай к своим. Ступай, ступай, привыкай к нелегкой командирской доле.

Василий вскинулся, рот раскрыл, словно спорить собрался, да я его движением руки остановил. Почему бы и не объяснить? Пока мои бойцы места в лодках занимают, есть еще несколько мгновений.

– А ты что? Думал, будешь всегда впереди своего отряда на лихом скакуне гарцевать да перед девками с мечом в руке красоваться?

А ведь он и впрямь так думал! Иначе не смутился бы, не склонил голову вниз, не спрятал бы от меня глаза. И кончики ушей у мальчишки не заалели бы! Эх, молодость зеленая! И, к сожалению, очень быстро проходящая…

– Нет, дружок. Чаще всего нужно будет в грязи по уши купаться да приказы выполнять, которые тебе не всегда по нраву придутся. Такова жизнь наша нелегкая, дружинная… Уяснил?

Дождался еле заметного кивка головой, развернул и подтолкнул мальца в спину:

– Беги к своим, командуй. И по сторонам не забывайте поглядывать. За мысом особо смотри! Мало ли подмога данам с моря придет…

Даны быстро организовались и дали сильный отпор. Пришлось сначала нам всем отстреляться по врагу, отогнать их прочь от берега и уже потом десантироваться с лодок на сушу под прикрытием корабельных стрелометов и наших арбалетов. А дальше все прошло по отработанной схеме…

Пока первый ряд стреляет, второй стоит наготове, третий перезаряжается. После выстрела первый ряд отходит за спины товарищам и становится замыкающим. И так сменяемся по очереди. Зато болты летят почти непрерывно. Данов и близко не подпускаем, на таком малом расстоянии не спасают их ни крепкие щиты, ни железная броня. А уж когда те выстроились в коробочку и прикрылись от болтов щитами, тогда-то я и выдохнул довольно. Все! Можно считать, что и эту схватку мы уже выиграли: болт все равно уязвимое место в этой сплошной стене щитов найдет! А и не найдет, так на такой малой дистанции навылет деревяхи прошьет…

Пленных не брали. Да они и не сдавались, стояли до последнего. Уже в самом конце боя жалкие остатки не выдержали такого избиения и бросились в самоубийственную атаку. Пришлось первому ряду на колено вставать, второму стрелять им через головы. Но зато покосили всех единым слитным залпом. И третьей шеренге, что в запасе оказалась и наготове стояла, так и не пришлось напоследок выстрелить…

Первым делом не баню тушить кинулись, а разведку на дорогу отправил. Баню тушить уже поздно было, к моменту окончания схватки она совсем догорела. А как ей было не догореть, если и бревна сухие, и крыша камышовая такая же сухая. Вот и полыхнула, словно порох, и сгорела за миг. Теперь там только дымок над малиновыми углями курится…

И сразу же заставу на лесной опушке, разбитую и сожженную, наскоро восстановили. Бурелома столько, что оставалось лишь выбрать подходящие для этой цели стволы деревьев и наскоро обрубить на них сучья.

Дежурный отряд назначили, караулить посадили. А на мысу пока посидят без смены, ничего с ними не случится, не переработают.

Следующим приказом было проверить все без исключения тела на нашей поляне и добить тех, кто своей смертью помереть не успел. И по лесу после этого с той же задачей пройтись. Да я и сам по лесу не отказался бы пройти, чтобы своими собственными глазами глянуть, как наши ловушки отработали. Ну и как местные боги насчет подмоги расстарались, посмотреть. Чтобы на будущее такую возможность в виду иметь…

Прошел… Насмотрелся вдоволь на исковерканные и проткнутые обломками сучьев тела! Надышался, нанюхался тоже вдоволь. Запах крови и вонь вывалившихся кишок теперь долго преследовать будут.

Теперь через этот бурелом вряд ли кто ходить сподобится. Деревья с корнем выворачивало, многие просто пополам ломало. И падали они все вершинками в одну сторону, на запад. Как будто специально засеки устроили…