Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 1 (СИ) - Кузнецов Стас - Страница 7

Но лезть все равно было очень тяжело. Наконец, я вернул соколенка в гнездо и стал спускаться обратно на грешную землю, что оказалось еще труднее. На какой-то ветке где-то уже к середине я оскользнулся и полетел вниз.

Упал, как мешок с костями, и отключился.

Мне послышалась какая-то музыка, нет, скорее кто-то пел на дивном языке. Я открыл глаза. Даже это отдавалось во мне болью. Солнце уже спряталось за горизонт и сгущались сумерки.

Вдруг я увидел, как из древа вышла дева. Кожа у нее была такой же золотой, как кора, а волосы пылали тем же огнем, что и крона. Она была прекрасна: нагая, тоненькая, длинноногая, с небольшой грудью, что вполне бы уместилась мне в ладонь.

Я затаил дыхание, любуясь её необыкновенной красотой.

Дева улыбнулась мне. Подошла близко-близко. Так, что я ощутил исходящий от нее запах весны. Склонилась и нежно поцеловала меня в пересохшие губы.

– Благодарю, – прошелеАрья она и исчезла, как мираж.

Боль ушла. Я поднялся на удивление просто. Во мне как будто второе дыхание открылось. Я поклонился древу. И опрометью помчался обратно, предвкушая хорошую трепку от отца.

То ли от страха, то ли от того, что бежать приходилось уже с горки, а может еще почему-то, к фонтану я бежал куда быстрее и свободнее, чем к древу. Будто я не по земле бежал, а по воздуху левитировал. В какой-то миг мне даже так и показалось, что я не касаюсь ногами дороги.

Когда я добежал, стало уже совсем темно. Хорошо, что фонтан был с какой-то подсветкой. Возле него меня ждали отец, Роджер и еще какой-то мужик с аккуратной бородкой и гибким, хорошо сложенным телом, как у танцоров.

– Ты, как я понял, вообще не торопился, просто прогуливался, – раздраженно резюмировал отец, скрестив руки на груди.

Я открыл было рот, чтобы рассказать про соколенка и деву, вышедшую из древа. Но тут же его закрыл. Язык не повернулся рассказать. Я понял, что это воспоминание для меня слишком сокровенно. Пусть думает, что хочет.

– Зато ваш сын делает успехи в музыке, – вдруг заступился за меня незнакомец. И подмигнув мне, лукаво добавил: – Сегодня он виртуозно исполнил серенаду о Триликом.

– Я ценю, что мой сын хоть в чем-то в этой жизни преуспел, – с горечью вздохнул отец. – Однако музыка не спасет ему жизнь, сэр Мерлин.

– Зато спасет душу, – жизнерадостно засмеялся сэр Мэрлин.

С тяжелым подносом, на котором стояли четыре кружки какого-то напитка из темноты к нам подошел рыжий.

Я понял, что это единственный человек, которому здесь я мог бы доверить свою историю о деве. Рыжий парнишка, имени которого я не знал, а не чванливый отец.

– Напитки, господа, – поклонился рыжий.

Отец и незнакомец взяли кружку с подноса. И продолжили беседу.

Роджер же незаметно для других сделал рыжему подножку. Тот потерял равновесие, и в попытках его удержать, пролил содержимое оставшихся стаканов прямо на Роджера. Тот не ожидающий, что ему прилетит такая обраточка, вызверился.

– Ах, ты щенок безродный! Ублюдок недоделанный! – зло взвыл он.

Одним махом, повалив парнишку на землю, стал запинывать его ногами. Рыжий молча скрутился на земле, прикрывая голову руками.

Отец с сэром Мэрлином даже ухом не повели, будто происходящее было в порядке вещей.

Я же просто офигел от такой подлости, но уже в следующий миг с криком:

– Получи, фашист, гранату! – повалил мерзавца Роджера на землю, уселся на него сверху и стал лупасить изо всех гражданских сил.

Тот от неожиданности даже не сопротивлялся.

– Эрик! – прогремел отец. – А ну пусти его!

Но на этот раз уже я и ухом не повел, в бешенстве продолжая хреначить урода.

Хлопок. Меня приподняло в воздухе и оттащило от Роджера.

– Что ты творишь?! – яростно воскликнул отец, сверля меня взглядом.

– Он первый начал! – взвыл я, обличительно тыча в Роджера пальцем. – Он поставил ему ножку! Я видел!

– Ты хочешь сказать, что весь сыр бор из-за служки?! – еще больше удивился и разозлился отец.

– Я хочу сказать, что не хочу, чтобы какая-то вонь из-под рейтуз был моим оруженосцем! – в сердцах крикнул я.

У меня чесался язык добавить, что и такого отца мне тоже даром не нужно, но это я в себе все же удержал.

– Так! Хватит! – рявкнул отец. – На сегодня с меня хватит твоих выходок!

Он подошел ко мне и, схватив за шкирку, потащил за собой в замок.

Я брыкался, но все же тащился за ним следом.

Отец затащил меня в одну из комнат. Судя по всему, это был его кабинет.

Высоченные потолки. Стрельчатое окно. Вдоль одной стены на полках аккуратно расставлены книги, свитки. По другую сторону – висит оружие. Посредине большой стол, на котором идеальный порядок.

Отец бросил меня, как нашкодившего щенка на стул. А сам уселся напротив. Уперся локтями в стол, сложил ладони вместе, так, что указательные пальцы касались кончика носа и устремил на меня черные внимательные глаза.

Чувствовал я себя, как у директора в кабинете. Молчание уже стало некомфортным, но я не спешил давать слабину и нарушать тишину.

– Ты мстишь мне за смерть матери? – наконец, неожиданно выдал отец.

– Нет, – искренне удивился я. И тут же ядовитой змеей кольнуло подозрение. А что? Этот холодный, властный тип, который так относится к собственному сыну, мог и жену укокошить. Хотя, несмотря на обиду к отцу, поверить в это не получалось. – А у меня есть повод? – не откладывая в долгий ящик, прямо поинтересовался я.

– Нет! – твердо, глядя мне в глаза, ответил отец.

И я, поверив ему, кивнул.

Отец вскочил с места и, нависнув надо мной, сердито поинтересовался:

– Тогда что ради всех ликов Триликого с тобой такое происходит?!

– Я не хочу, чтобы этот гад был моим оруженосцем! – хладнокровно пожал я плечами. – Я его не выбирал!

Я был почему-то уверен, что не выбирал. Может, потому что такого говнюка никто бы не выбрал.

– Да, – согласился отец, вновь усевшись на свое место и откинувшись на спинку, процедил: – Его выбрал для тебя я!

– А лучше ты, конечно, никого выбрать не мог? – язвительно заметил я.

Я нагло попытался скопировать вольготную позу отца. Откинулся расслабленно на спинку. Однако чертов стул, как назло, предательски качнулся, и я с грохотом растянулся на полу.

– Я лучше знаю, что для тебя лучше! – снисходительно усмехнулся отец.

– Да?! – я поднялся, разъяренный, как черт, собственной неловкостью, и выдал накипевшее: – Твой Роджер мне нож в спину воткнет при любом удобном случае! Или ты просто хочешь от меня избавиться таким образом?

– Не мели чушь! – обиделся отец. – Если бы ты, хотя бы немного, хотя бы иногда заботился о делах нашего дома, мальчишка, ты бы понял, что они идут не очень хорошо!

– Ну так просвети меня!

– Ну что ж, мальчик, попробуй меня понять! Наш дом слаб, у меня только один сын и тот непуть! Верность наших лордов висит на волоске, и они только и ждут момента, чтобы присягнуть Крайкосам! Мне нужна преданность лорда Роджера и его отца, они богаты и влиятельны. Стать же оруженосцем, даже такого разгильдяя как ты, – это честь и знак доверия. А значит их верность останется при Гербертах!

Отец смотрел на меня так, будто его доводы были настолько убийственны, что я непременно должен быть ими повергнут и просить прощения за своё неразумное поведение.

Но не на того напал, у меня тоже свои убийственные доводы накопились, и я тут же выложил их ему на стол:

– Значит, ты ко мне приставил без пяти минут предателя, уповая на то, что он так возрадуется этой чести, что прекратит строить козни против нашего дома? И во время поединка с Крайкосами, он, конечно же, не будет пытаться играть на стороне моего врага, вассалом которого он мечтает стать.

– Думаю, что не станет, – неуверенно пробормотал отец.

– Моя смерть – это его шанс исполнить мечту! И видимо, ваши мысли совпадают, – дерзко выдал я.