Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 1 (СИ) - Кузнецов Стас - Страница 35

Но хуже всего была не боль. Боль подчинила себе лишь физическое тело.

Хуже всего было чувство беспомощности и унижения. Меня, взрослого мужика, выпороли, как какого-то сопляка за непослушание! Пусть выпороли и не хило так, по-взрослому, но, тем не менее, суть от этого не менялась!

Путы, сковывающие меня, спали, и я повалился на пол в ноги к отцу. Подняться у меня сил не было. Мы встретились с отцом взглядами. Он первый отвел глаза и, взяв со стола колокольчик, позвонил в него, вызывая прислугу, видимо для того, чтобы меня оттащили в свою комнату, и я не пачкал ему кровью ковер.

– Ты вынудил меня, Эрик! – словно оправдываясь, сказал отец. – Видят все лики Триликого, я этого не хотел!

Я молчал, мне нечего было ему сказать. Спину жгло, как огнем. Сознание то и дело уползало в темноту. Я плотно сжал зубы, чтобы не скулить от боли.

– Я запрещу давать сэру Артуру тебе исцеляющее зелье, пока ты не передумаешь насчет Фила. Поэтому советую тебе поскорее выбрать нового кандидата в оруженосцы среди лордов. Ведь тебе еще нужно тренироваться перед поединком. Думаю, к утру ты уже определишься, и сэр Артур исцелит тебе спину.

– Фил будет моим оруженосцем! – упрямо прохрипел я, теряя сознание.

Очухался я в своей постели. Башка гудела. Во рту было противно.

Потрогал спину. Спину мне перевязали. Однако я чувствовал, что она уже заживает, хотя все еще болела, сука, и чесалась.

Папаша оказался у меня тоже с приветом. Ладно бы я действительно накосячил, и он бы меня за дело выпорол, а то выпорол ни за что ни про что, за хорошую, благородную цель.

Как будто Фил был виноват в грешках молодости его папаши. Я не я буду, если не найду способ довершить начатое.

– Эрик! – в комнату вошел Фил с кувшином воды. – Как ты себя чувствуешь?

– Как будто меня трактором перепахали, – вздохнул я. – Дай водички.

Фил дал мне кувшин я выхлебал залпом добрую половину. И как-то немного полегчало.

– Эрик, послушай, я знаю, что ты пытался для меня сделать, – присев на край кровати и устремив взгляд в пол, пробормотал Фил. – Это великая честь для такого как я, что ты подумал об этом… Но это невозможно…

– Все возможно, если захотеть.

– Но я не хочу, Эрик. Какой из меня оруженосец? Я всего лишь жалкий бастард. Я даже не смог свою семью защитить!

– Фил, это ты не хочешь или мой отец не хочет, чтобы ты хотел? – напрямую спросил я.

– Да, он попросил меня с тобой поговорить, –честно сознался Фил. – Но это не значит, что он не прав. Эрик, я бы очень хотел тебе помочь. Но я это всего лишь я… Тебе нужен достойный оруженосец!

– Фил, ты будешь мне достойным оруженосцем. А за свою семью ты еще отомстишь. Будучи вооруженным оруженосцем это намного проще сделать, чем слуге. В тебе есть все необходимые качества…

– Кроме самого главного – происхождения. Эрик, не трави мне душу. Даже, если бы я очень постарался соответствовать высоким требованиям оруженосца. Я бастард.

– Ты лучше не отговаривай меня, а подумай вместе со мной – при каких условиях отец мог бы согласиться, чтобы ты стал оруженосцем.

– Если бы я был лордом, а не бастардом, тогда бы твой отец не возражал, – усмехнулся Фил.

Я призадумался.

– А, твой отец не может тебя усыновить?

– Было несколько случаев, когда бастардов признавали лорды. Но во всех этих случаях не было наследника, и лорды были на смертном одре. Такие признания незаконнорожденных детей среди знати очень не приветствуются.

– Но у твоего отца как раз нет наследного сына! – озарило меня.

Но Фил грустно покачал головой.

–Сэр Ганс никогда не пойдет на это, у него еще вполне может родиться законнорожденный сын от жены.

– Ну, это мы еще посмотрим, Фил. Еще посмотрим.

Я решил попритворяться пока страдальцем. И валялся в постели, обдумывая как действовать дальше.

Заходил отец. Я его благополучно проигнорировал, делая вид, что терплю от его побоев невыразимые муки, но дух мой при этом не сломлен. Я просто упивался фонящим от него чувством вины.

Ганс мне показался мужиком нормальным. И я решил для начала просто с ним поговорить. Отец, если рассказал Филу о моей выходке, по любому рассказал и Гансу.

Чтобы не выдавать себя, я попросил слугу найти сэра Ганса и попросить его меня навестить.

Ганс пришел на удивление быстро. Я даже не успел толком обдумать, что и как ему скажу. Но, по правде говоря, я всегда был интуитом, и лучше всего у меня получалось действовать тогда, когда плана у меня никакого не было.

– Здравствуй, Эрик. Я предполагал, что ты захочешь со мной поговорить, – усаживаясь на стул рядом с кроватью, улыбнулся Ганс.

– Здравствуйте, сэр Ганс. Полагаю, мой отец не из тех, кто держит сор в избе, – усмехнулся я.

– Мы с твоим отцом старые друзья. Он знал, что мне эта история польстит.

Я поморщился от этих слов. Понимая, что Ганс почесал свою гордыню, но дальше этого идти даже не думает.

– Почему вы не признаете Фила? – раздраженно поинтересовался я.

– Эрик, я не стану отвечать на этот вопрос, – засмеялся Ганс, но газа его при этом остались холодными.

– Я заслужил ответ на этот вопрос, – твердо возразил я и поморщился, будто мне больно из-за побоев. – Я не хило так пострадал за отстаивание чести вашего сына. А вы и пальцем не хотите пошевелить…

Ганс надолго задумался. Встал, подошел к окну, посмотрел на скалы.

– Ты молод, Эрик и многого пока просто не в состоянии понять.

– Я попробую, – пообещал я.

–Я не стану перед тобой исповедаться, Эрик. Я не могу признать Фила. Хотел бы, но не могу. На этом все.

Он развернулся и зашагал к выходу.

– Сэр Ганс, боюсь, вы меня не поняли, – Ганс остановился и удивленно посмотрел на меня. – Фил будет моим оруженосцем, так или иначе. С вашей помощью или вопреки. Я не отступлюсь. Если понадобится, я достану все ваши скелеты из шкафа, я выверну вас наизнанку и покажу всему честному народу. Я не отступлюсь!

– Ты мне угрожаешь? – сузив глаза в острые бритвы, поинтересовался лорд Ганс.

– Можете считать это предупреждением, – пожал я плечами. – Если вы не приняли мою руку, я вам своей тоже не подам.

Ганс вернулся и сел на стул. Глянул на меня пристально.

– Хорошо, Эрик, твоя взяла. Но это не потому, что я испугался своих скелетов в твоих руках, а потому что не хочу портить с тобой хорошие отношения.

– Это разумно, – кивнул я.

– Ну что ж объясняю тебе первый и последний раз почему я не могу признать сына. Все просто – деньги. Мой отец был порядочным мотом. Приемы, шлюхи, роскошь. Я в юности тоже был мотом. Даже позволил себе увлечься одной рыжей куртизанкой – Лили, и уговорил ее, вопреки правилам, родить мне сына. Хотя Фил родился особенным мальчиком, даже Триликий не осудил Лили, за то, что она нарушила правила куртизанок. Однако мы все равно оба с ней проиграли.

– Она проиграла насколько мне известно куда больше, – усмехнулся я.

–Как посмотреть… Как-то ко мне пришел отец и заявил, что у меня два варианта, либо наше имение продают за долги с молотка и я иду в дом Гербертов преподавать. Или я женюсь на богатой наследнице, чем спасаю наш дом от разорения и позора. Я выбрал второе, как ты понимаешь. Лили этот выбор не приняла и отказалась продолжать наши отношения. Женившись на Аделаиде, я связал себя контрактом. В случае, если она по уважительной причине расторгает брак, то все ее состояния уходит с ней. А признание незаконнорожденного сына является уважительной причиной для суда Триликого. Я лишусь всего, ради чего двадцать лет назад пожертвовал всем.

– Что если я найду для вас деньги? – задумчиво спросил я.

– Даже если бы чисто теоретически ты мог бы найти для меня небольшое состояние, которое позволило бы мне сохранить дом и имя, – засмеялся Ганс, – дело уже не только в этом. Я дорожу своей семьей, Эрик. Эта семья далась мне нелегко. Аделаида вздорная женщина, но я привык, мы научились ладить. Эта женщина моя судьба, я приговорен к ней. И у меня есть еще дочь Лейла, которую я очень люблю.