Загадай меня, ведьма (СИ) - Богданова Екатерина (1) - Страница 11

Он сжал кулаки и вышел в стылую зиму, совершенно не ощущая холода, хотя и был в тонкой шёлковой сорочке. Ладони горели, ещё ощущая прикосновения к ней. И блок он смог восстановить далеко не сразу, а только отойдя от академии на довольно приличное расстояние и немного успокоившись.

- Да что со мной? – прошептал мужчина, с трудом призывая к порядку свою силу.

Магия слушалась с трудом, ворочаясь тяжёлым комом в груди. Давно забытые ощущения, вызывающие в памяти болезненные картины прошлого. Тогда, почти три десятка лет назад, он, юный, подающий большие надежды боевой маг, был уверен, что его ждёт великое будущее. Лучший на курсе, да и не только, неизменно берущий верх на ежегодных состязаниях, оставляющий далеко позади даже выпускников… Эрену прочили головокружительную военную карьеру, вплоть до главнокомандующего или первого военного советника.

Всё изменилось в один момент, когда взгляд обезумевшего от ненависти и жажды мести молодого короля, явившегося в боевую маг.академию, обратился на выдающегося адепта. Спешный перевод в закрытую школу, которая являлась скорее лабораторией, где проводились безжалостные эксперименты по скрещиванию магии и ведьминских сил. Три года истязаний и опытов, бесконечная вереница проверок и измерений возможностей. И ведьмы, много ведьм, которых заводили в ярко освещённые, пропахшие магией и лекарствами помещения в едва ли вменяемом состоянии, а вот покидали они их уже безжизненными телами, которые сжигали прямо там, во дворе этой тюрьмы с исследовательским уклоном. Смерти, множество смертей, обесценивающие жизнь, ломающие сознание и приучающие к тому, что смерть не варварство и кощунство, а обыденность.

Эрен стал первым, в кого удалось вживить силу ведьмы. Едва не умер, но именно его опыт позволил выработать более щадящую схему передачи. Щадящую для магов, но не для ведьм. После извлечения искры силы ведьмы неизменно гибли. А маги, которым её вживляли, становились сильнее, получали новые возможности. Нет, они не получали способность управлять природной энергией, как это делали ведьмы, но могли чувствовать и отслеживать искры ведьминской силы, а так же противостоять их чарам.

Когда испытания прекратились, в распоряжении его величества было три сотни сильных, уверенных в себе, вышколенных магов, способных отследить ведьму на невероятно большом расстоянии. Ни один артефакт не мог указать на носительницу ведьминской искры, их защищала сама природа, а они – ведьмоборцы, могли. В особенности он, Эрен Брэйк, тот, кто получил способности ведьмоборца с невыносимой, сжигающей болью, которую затмили полные беспомощного ужаса, голубые, как летнее небо глаза ведьмы.

Они лежали на соседних столах, максимально близко друг к другу, в соприкосновении энергетических тел, потому что учёные опасались, что искра может сразу погаснуть, будучи извлечённой из живой ауры. И в тот момент, когда она, такая юная и красивая, издала последний в своей жизни стон, он держал её за руку. Он видел, как жизнь уходит из её широко распахнутых глаз, чувствовал, как безвольно расслабляется тонкая и такая холодная ладошка, до последнего цеплявшаяся за него, в бесплодной надежде на спасение. Он не мог её спасти, он ничего не мог сделать, сам был скован и лишён малейшей возможности пошевелиться. Вместе с искрой, он впитал и её последний вздох, её смерть. Возможно, это и сделало его сильнейшим…

Неудивительно, что именно ему, Эрену, досталась сомнительная честь возглавить карательную миссию против ведьм. Хотелось ли ему этого, радовало ли его это? Нет! Но следовать приказам его научили ещё на первом курсе боевой академии. Преданность короне, а, следовательно, и королю была безусловной. Тогда была.

Имена, нескончаемая вереница женских имён, которые предоставлял советник Наир. Все они были ведьмами, которым вменялось в вину использование разрушительных ведьминских сил во вред короне. И все они подлежали уничтожению. Не поимке и суду, а немедленному уничтожению по обнаружении.

И каждое из этих имён Эрен до сих пор помнил, каждое. Но всякий раз, подписывая очередной приказ на поимку и казнь, он невольно вспоминал голубые, как небо, глаза той, с чьим последним вздохом в его груди поселилась колючая тяжесть чужой искры силы. Он так и не узнал её имени, искал долгие годы сведения, собирал по крупицам, но так и не узнал. А тяжесть чужой силы постепенно утихла, прошла и боль. Остались лишь горькие воспоминания, к которым он возвращался всё реже.

Верность короне безусловна, да, но не безгранична. Его верность пошатнулась ещё тогда, в той лаборатории, но окончательно утратил всяческое уважение к своему монарху Эрен в тот день, когда на его стол лёг листок с двумя именами сразу. Вернее, с именем и небольшой припиской, небрежной, но от того ещё более чудовищной. Мать и дочь, ведьма и её дитя. И если ведьме вменялось в вину использование силы с целью одурачивания торговцев, воровство и одурманивание мужчин, что считалось самым вопиющим преступлением, то её дочь никак не могла быть повинная в чём либо подобном. Однако советник был непреклонен.

Это был первый раз, когда Брэйк настоял на личной встрече с его величеством. Но итог был неизменен – ведьминское отродье не достойно пощады. Король пылал ненавистью, сжигающей разум и логику. Отверженный мужчина справляется с болью и унижением посредством выпивки и доступных женщин, отверженный монарх утопил в крови всех, кто хоть чем-то напоминал ему о поражении. Брак и появление наследника не успокоили его величество, он только больше распалялся, не найдя утешения в супруге и сыне.

А Эрен всё больше ненавидел его… и себя, за несправедливость, которую позволил, за верность тому, кто давно утратил доверие и уважение, за неоправданную жестокость.

Никто никогда не узнает, но именно он, командующий отрядом ведьмоборцев, предал огласке то, что так тщательно скрывалось. И закрутились жернова народного возмущения, на защиту ведьм поднялось всё королевство. Его величеству Кондору III пришлось отказаться от мести, чтобы не потерять корону. А он, Эрен Брэйк, сильнейший из ведьмоборцев, вздохнул с облегчением.

Но ненадолго. Он всё же был одним из сильнейших боевых магов королевства, что налагало определённые обязательства и ответственность. Служить такому королю Эрену претило, но он не мог отказаться от служения королевству. И вот итог – он здесь.

Артефакт, на поиски которого его отправили, оказался родовым, завязанным на сохранении королевской крови и наследственности, но настолько древним, что его свойства не поддавались современной морали и логике. Если бы король сразу обозначил критерии поиска, всё обернулось бы иначе. Но его величество как всегда решил, что «руке не обязательно знать, что думает голова». Брэйк искал опасность, а направленность артефакта оказалась совсем иной. Ну что ж, теперь его величеству придётся смириться с ведьмой в качестве будущей королевы. И в этом есть своя прелесть. Кондор III получил то, что заслужил.

А он, Эрен Брэйк, ведьмоборец в прошлом и вольный маг с ограниченными обязательствами перед короной в настоящем, пожалуй, задержится в Общей Магической Академии. Как минимум, ему необходимо выяснить, почему какая-то ведьмочка способна влиять на него. Проклятие? Нет, он всё же ведьмоборец, ведьминские проклятия на него не ложатся. Месть? Врагов Эрен не приветствовал, предпочитал уничтожать сразу. Но, может, кого и упустил из виду. Сложно отследить всех ненавистников, когда ты один из сильнейших, да ещё и с таким послужным списком в прошлом.

- С этим определённо нужно разобраться, - с улыбкой произнёс маг, издалека всматриваясь в светящиеся окна академии, в которой осталась одна весьма заинтересовавшая его ведьмочка.

«А ведь я даже имени её не знаю» - подумал Эрен и содрогнулся от далёких воспоминаний о той, чьего имени так и не смог узнать.

- Узнаю, - мотнул он головой, прогоняя до сих пор причиняющий боль образ, и медленно побрёл по заснеженным улицам города, который уже не казался ему таким неприятно шумным и нарочито праздничным.