Моё грозовое небо (СИ) - Джэки Иоки - Страница 24

– Ш-ш-ш… Всё хорошо…

– Что с ней? – Алисия удивлённо посмотрела сначала на мужа, а потом на Алекса, и тот устало покачал головой.

– Слушайте, последние сутки или даже больше были очень тяжёлыми. Для неё особенно, – он мягко поглаживал Мэл по волосам. – Мы оба немного не в себе. Вы просто напугали её, накинувшись все вместе, потому что она вас не знает. Дайте нам отдышаться и расскажите наконец, что с Мишель.

– Отец, я так виноват…

– Как минимум в том, что не брал трубку, когда я звонил, – Алекс рыкнул на сына, смерив того строгим взглядом, и Даниэль опустил глаза в пол, прекрасно понимая, какой нагоняй получит дома, когда вокруг не будет посторонних. – Но мы поговорим об этом после. Сейчас меня волнует, что с Миш, и когда мы сможем её увидеть.

– Она до сих пор не приходила в себя, и к ней никого не пускают. Мы разговаривали с врачом несколько часов назад. Он сказал, что у неё многочисленные ушибы головы, мягких тканей и внутренних органов. Они сделали всё, что могли, и пока нужно только ждать.

Алекс благодарно кивнул другу и, тяжело вздохнув, почувствовал, как Мэл пошевелилась, пытаясь отстраниться. Он разжал руки, давая ей больше пространства, и та подняла голову, заглядывая в его лицо:

– Найди врача. Мы должны узнать у него все подробности и прогнозы.

– Ты уверена, что я могу оставить тебя здесь?

– Да, – она легко коснулась губами уголка его губ. – Иди и узнай, как… как наша дочь, и, возможно, хотя бы тебя к ней пропустят. А я подожду.

Алекс благодарно сжал её пальцы и, секунду поколебавшись, скрылся в направлении сестринской, а Мэл развернулась к остальным, смущённо заправляя непослушную кудряшку за ухо:

– Простите за это. Последнее время у меня просто голова идёт кругом от всего происходящего.

– Всё в порядке. Я даже не представляю, что ты должна чувствовать. Я… Алисия. И это дико странно знакомиться с тобой во второй раз, – Алисия мягко ей улыбнулась и повернулась к стоящему рядом мужчине: – А это мой муж Крис. Они с Алексом лучшие друзья.

– Здравствуй, – Мэл протянула ему руку, и тот сжал её пальцы. – Значит, это с тобой мы тогда летали…

– Ты помнишь? – Крис удивлённо нахмурился, чувствуя себя ещё более некомфортно. Вот уж кто мог винить себя в случившемся с ней.

– Нет. Алекс рассказал.

– Ты спасла меня тогда. Спасибо.

– Кажется, так и поступают друзья, – Мэл робко улыбнулась ему, а потом, высвободив руку, перевела любопытный взгляд на двух подростков за его спиной.

– Это наша дочь Эшли. А Даниэля, как я понимаю, ты знаешь…

– Да, извините…

Мэл обошла их, осторожно присаживаясь рядом с сыном, по другую сторону от которого сидела Эшли, что-то нашёптывая тому на ухо. Она тут же встала и, улыбнувшись, отошла к родителям.

– Привет, – Мэл взяла руки Даниэля в свои и заглянула в виноватые карие глаза.

– Мам, я так рад, что ты здесь…

Она закусила губу. Было так странно, что тебя называют мамой. Но Мэл знала, что это правильно. Что так и было.

– Кажется, отец был немного резок с тобой.

– Я заслужил. Не справился.

Мэл нерешительно подняла руку и нежно провела по его волосам, перебирая светлые пряди:

– Я не знаю, что случилось, и насколько ты виноват в этом, но в любом случае, он любит тебя и скоро отойдёт и перестанет злиться.

– Кажется, даже ничего не помня, ты всегда будешь на моей стороне, – Даниэль благодарно сжал её пальцы. Она всегда находила для него самые нужные слова, даже если в них не было ничего особенного.

– Конечно. Ты ведь мой сын. И я помню тебя… Правда, не таким большим. Одно маленькое воспоминание. Алекс сказал, что тебе было пять. Мы везли тебя домой из Атлантик-Сити.

За этот день в самолётах и аэропортах Мэл задала миллион вопросов, на которые Алекс отвечал детально и с удовольствием. Она выспрашивала у него все подробности и пыталась запомнить как можно больше информации, надеясь, что это поможет ей вспомнить или хотя бы облегчит новую жизнь.

– Жизель.

Они оба одновременно вздрогнули и обернулись к подошедшему Алексу.

– Пойдём. Врач обещал провести нас к ней, – он протянул руку, помогая ей встать.

– Алекс, раз вы здесь, я отвезу Алисию и Эш домой, а то они уже с ног валятся. И сразу вернусь, – Коллинз, словно извиняясь, посмотрел на друга, который выглядел не менее уставшим, чем все остальные.

– Оставайся с ними дома. Нет смысла торчать в больнице такой толпой. Да и мы тоже поедем, как только увидим Мишель. Нам всем нужно хотя бы пару часов поспать и отдохнуть.

Алекс благодарно сжал его плечо, и Крис кивнул. За столько лет они научились понимать друг друга без слов. Когда семья Коллинза направилась к выходу, Алекс обернулся к сыну, и его голос был уже не такой строгий как до этого:

– Подожди нас здесь.

– Отец, я бы тоже хотел увидеть…

– Я сказал здесь.

И он увёл Мэл в сторону палат, оставляя Даниэля одного.

– Зачем ты с ним так? – Мэл непонимающе свела брови, ускоряя шаг, чтобы поспеть за широко шагающим Алексом, который сейчас казался абсолютно невозмутимым.

– Он мужчина и должен научиться нести ответственность за своих близких. Тем более за сестру.

– Прости, я знаю, что не имею права лезть в то, как ты воспитываешь сына, но мне кажется, что эти сутки и так стали достаточно тяжёлым уроком для него. Тем более, ты не знаешь, действительно ли он виноват в том, что случилось.

Остановившись перед серой дверью больничной палаты в ожидании врача, Алекс окинул её внимательным взглядом, не совсем понимая, что она имеет в виду. Мозг отказывался строить хоть какие-то связные предположения.

– Что значит, не имеешь права?

– Ну… я же не… – Мэл замялась, не решаясь сказать вслух о том, что казалось таким очевидным и заставляло её сомневаться в том, как она может поступать, а как – нет.

– Так. Стоп. Посмотри на меня, – Алекс нахмурился и приподнял её голову, а когда всё-таки поймал её взгляд, продолжил, поглаживая щёку Мэл большим пальцем: – Ты такая же его мать, как я отец. И мы всегда воспитывали его вместе. Так что забудь об этой глупости. Ты его мать, и никак иначе, – и стоило Мэл улыбнуться ему, он расслабил плечи и несколько раз качнул головой, кивая. – И ты права. Возможно, я слегка перегнул палку. Я немного на взводе из-за всего этого. Мы доберёмся до дома, и я поговорю с ним.

– Спасибо. Он, и правда, очень переживает.

– Я знаю. А вы, как всегда, шушукаетесь за моей спиной.

*With you til the end – Tommee Profitt (feat. Sam Tinnesz)*

Мэл медленно вошла в полутёмную палату вслед за Алексом, который тут же сел на стул рядом с больничной кроватью и осторожно взял в руки хрупкую ладошку дочери. От одного взгляда на девочку, лоб и руки которой были покрыты порезами и ссадинами, а половину лица скрывала маска, помогающая дышать, её сердце сжалось от боли и переживаний. Мэл никогда не думала, что способна чувствовать что-то подобное. Её разрывало на части от мысли, что Мишель может никогда не проснуться.

– Мама, мамочка! – взволнованная девочка лет девяти вбежала в светлый кабинет, где за белым матовым столом сидела она, Жизель, и просматривала схемы нового истребителя, которые на днях прислал ей отец.

– Что случилось, родная? – она развернулась на крутящемся стуле и раскрыла руки для объятий, позволяя дочери забраться к ней на колени.

– Нас взяли, взяли на соревнования, мам! – девочка радостно подпрыгивала, а серо-зелёные глаза светились неподдельным счастьем и восторгом.

– Ох, детка, я так рада!

Мэл несколько раз ошарашено моргнула, а потом опёрлась грудью о спину сидящего Алекса, одной рукой обнимая его за шею, а второй накрывая его руку, сжимающую ладошку Мишель, и всхлипнула, стараясь сдержать слёзы.

– Только не вздумай реветь, лиса, – Алекс сильнее вжался в неё спиной. – Потому что я держусь из последних сил. И если ты начнёшь плакать…