Шанс для рода Шустовых. Том 2 (СИ) - Ан Игорь - Страница 51

Если представить, что умеющих говорить с осколками единицы, то не удивительно, что главы всех родов, кто связан с магией, так или иначе знакомы с мадам. Интересно, а столичных она тоже знает? Ведь далеко не все живут в Суздале. Вообще интересно, что в этом месте скучковалось столько родов. Хотя, если вспомнить слова Шанса, что в точках соприкосновения миров образуются места силы. Не исключено, что в Суздале материя пространственного барьера тоньше, чем в других местах, вот и обосновались тут семьи. Поближе к своим покровителям.

Теперь и ситуация с Корсаковым становится понятней. Вот почему Анфиса Петровна была так уверена, что он «не посмеет», когда помогала мне бежать из борделя.

Так стоп! На самом деле «А. П.» может значить что угодно. Это ведь просто я хочу, чтобы так было. Ведь тогда я смогу «выспросить» у осколка Шанса, как его активировать. Кстати, что это за странная записка такая?

Я еще раз перечитал написанное на листке. Что-то мне это смутно напоминало, но я никак не мог понять что. Как вроде стихи японские. Хайку, хокку или что-то похожее. Или нет? Я не специалист.

Странно, что этот или эта загадочная А. П. вообще писала записки моему отцу. Что за недолгая любовь у них была? Как вернусь в деревню, поговорю с нашей А. П. может она что прояснит.

Сунув кусок гранита в сумку, а записку в карман, я еще раз внимательно все осмотрел и вышел из комнаты.

Друзья ждали меня за дверью.

— Нашел что-то? — спросила Настя, бросившись ко мне, едва я прикрыл за собой дверь.

— Кое-что нашел, но не то, что ожидал.

— Что вы нашли, Никита Васильевич? — произнесла Лушка, замерев рядом с Настей.

Было видно, что ей очень любопытно. Иван стоял за спиной девушки и заглядывал через плечо.

Я вытащил кусок гранита из сумки и показал товарищам.

Примерно такого выражения лица я и ожидал. Больше того, очень хотел на него посмотреть. Полное недоумение и растерянность.

— И это все? — разочарованно произнесла Лушка.

— Всё, — сказал я и улыбнулся.

— Что это? — Настя была удивлена не меньше остальных.

— Предполагаю, что еще один артефакт с осколком духа внутри.

— О-о, — протянула Лешка. — И что он делает?

— Пока не ясно. Так же, как с остальными, — я веселился.

Не знаю, почему, но мне было действительно весло. Может от того, что все ожидали каких-то ощутимых ценностей в сейфе, а может просто от того, что там оказался булыжник. Будет вообще замечательно, если это окажется просто груз, который не давал свертку унестись в бескрайние дали мира духов. А самое ценное, что прятал мой отец была записка с любовным хокку. Вот тогда я точно посмеюсь.

Нам было пора выдвигаться. Нас ждал отряд прикрытия. Еще на берегу мы оговорили примерное время пребывания в доме. Мы с Афоней сошлись на том, что не больше часа. Примерно столько мы и провели внутри. Такой интервал был выбран для безопасности. Даже если кто-то нас заметит и решит доложить Корсакову, то его передовые отряды появятся у имения не раньше, чем через полтора часа с момента входа в дом. Таким образом у нас будет возможность безопасно свалить.

Мы вышли тем же путем, что и попали внутрь. Лушка прихватила какую-то одежду, что нашла по пути в разворочанном платяном шкафу. Набила ей свои сумки. Настя шмыгнула по пути в библиотеку и почти не задерживаясь подобрала пару каких-то томов. На мой вопрос ответила, что покажет мне их дома.

На восточном краю парка нас ждали. Отряд Степана почти в полном составе патрулировал периметр. Сам же новоиспеченный предводитель с одним из своих бойцов стоял на дорожке и ждал нас.

— Как обстановка? — спросил я, подойдя поближе.

— Кажется все чисто, — ответил Стёпа.

— Кажется или чисто? — насмешливо переспросил я.

— Чисто! — уверенно ответил боец.

— Тогда идем. Отзывай своих.

Степан повернулся к лесу, тонко и переливчато свистнул. Мне даже показалось в его свисте был какой-то мотив.

Я замер, как вкопанный.

Вот что мне почудилось в тех строках. Мотив! Какой-то знакомый ритм. Слова не те, но ритмика знакома. Вот только она была откуда-то из прошлого, словно из другого мира.

— Никита, с тобой все в порядке?

Это Настя.

— Никита Васильевич, что случилось?

Это Лушка.

Я стоял и прокручивал в голове слова записки.

'Ветер должен что-то ответить.

Кажется, птица взмахнула крылом'

Эти две строчки. Остальное как-то на мотив не ложилось. Я мучительно вспоминал. Что-то крутилось в голове, не давая мне покоя.

— Ты как?

Степан подошел и потряс меня за плечо.

— Все в порядке. Дайте мне минуту, — отмахнулся я.

И снова раз за разом, строчка за строчкой. И вдруг…

'Что нам ветер да на это ответит?

Несущийся мимо, да сломавший крыло.

И, упав между нами, так недолго любимых,

Разбил он объятья, как простое стекло'

Не может этого быть! Первые два предложения из записки хорошо ложились на этот мотив. Ну почти. А вот остаток нет, зато какой-то схожий смысл был. Я не верил в такие совпадения.

Так, Анфиса Петровна, похоже у нас назревает серьезный разговор. Если «А. П.» это конечно мадам.

Но если это все так, то многое сходится. И ведь для активации артефакта, наверняка не только движения могут сгодится. Правда и тут пока не ясно, что нужно делать. Может спеть камню?

Сейчас этого делать я, конечно, не стану. Мало ли что может произойти в момент активации.

Я встрепенулся. Меня наконец-то перестал мучить этот отвратительный зуд, знакомый любому, кто запамятовал слова песни и силится во что бы то ни стало их вспомнить.

Слова я вспомнил, а с остальным разберемся в безопасном месте.

— Идемте!

Я махнул рукой товарищам, так и топчущимся рядом со мной в полном недоумении и тревоге за душевное здоровье своего предводителя.

Мы немного не дошли до места, где оставили экипажи, когда услышали звон клинков. Где-то совсем рядом дрались.

Я прислушался и смог определить направление.

Молча сделал знак Ивану и Степану следовать за мной. Все остальным оставаться на местах. Настя двинулась было следом, но Лушка схватила её за рукав и замотала головой.

Через кусты напрямую. Искать обход было некогда. Буквально в паре десятков метрах от нас кто-то дрался холодным оружием. Ни криков, ни слов слышно не было. Только звон металла.

Выскочив на поляну, я успел заметить, как Афоня с товарищем вытирают клинки о рубахи валяющихся на земле троих мужиков. На трупах, а я не сомневался, что они мертвы, была все та же одежда, уже набившая мне оскомину.

— Что случилось? — спросил я Афоню, подойдя к охраннику вплотную.

— Шпионы, — коротко ответил тот. — Пытались пробраться в сторону имения. На окрик не отреагировали, а сразу кинулись на нас. Результат вот.

Афанасий убрал шпагу в ножны и показал рукой на трупы.

— Никто не ушел? — спросил я.

— Не думаю, но лучше поторопиться.

Мы вернулись к своим, так и ожидающим нас на дороге, и направились к каретам.

— Все наши живы?

Афоня провел тихую перекличку, и довольный кивнул головой. Значит все хорошо, можно отправляться.

Всю дорогу, сидя рядом с Настей в экипаже, я думал над словами песни. Что-то придумал, но развивать мысль было бесполезно. Пока не буду уверен, что это написала Анфиса Петровна и не поговорю с ней, нет смысла забивать этим голову.

В деревню мы вернулись под утро, но еще затемно. Вся вылазка заняла меньше пяти часов.

Я ожидал, что нас остановят дозорные в лесу, но никто нас не встретил. Может быть, ребята уже научились отличать своих от чужих и не стали показываться.

Ворота распахнулись перед самым носом лошадей, впуская нас в родные стены.

У ворот нас ждала тощая девчонка, переминаясь с ноги на ногу.

— Никита Васильевич! — подскочила она ко мне, едва я вышел из кареты. — Вас Анфиса Петровна зовет. В госпиталь.

— Срочно?

— Очень, — жалобным голосков ответила девчушка.