Кофе готов, миледи (СИ) - Логинова Александра - Страница 12

– Госпожа, я приготовила ваше любимое платье для поездок в город. Желаете надеть его?

Бархатное, на вид немного тяжелое, оно имело классический кофейный цвет, перетекающий по подолу в темно-коричневый. К нему прилагался бежевый шарфик, шляпка в тон и легкие ажурные перчатки персикового цвета. От перчаток я отказалась, они совершенно не подходили закрытому и строгому платью. Вместо этого, покопавшись в вещах Гретты, достала пояс того же бежевого цвета, который отлично сочетался с шарфом.

– И ваш плащ, госпожа, – легким движением руки Мира распахнула створку шкафа, явив мне настоящее чудо: светлая накидка, цвета, который в равной степени можно назвать и голубым, и серым, с ненавязчивым белым воротником и чудесными завязками под горлом. Дополнялась эта прелесть широким капюшоном, в котором можно спрятать даже лицо и легкой муфточкой, раз уж я отказалась от перчаток. «Ночь будет прохладной» - шепнула служанка.

Не уверена на счет этого, но спорить не стала. К наряду следовало подобрать украшения, так что следующей моей целью стала неприметная шкатулка, которую прошлый раз активно трясла Мира. Подойдя к полке и сняв квадратную, будто сделанную из камня, коробочку, я заглянула внутрь. Яркие блики тут же кинулись мне в лицо, а взору предстал ряд камней, на которых чисто случайно оказалось немного драгоценного металла. Рубины, изумруды, сапфиры, бриллианты, аметисты, хризолиты, топазы, жемчуг – большие, искусно ограненные камни лишь чудом удерживались на изделии, поддерживаемые тончайшим сплетением золотой проволоки. Не знаю, откуда у Гретты такие украшения, но лично мне сводило зубы от несоблюдения баланса металла и размера вставок. Ладно, может, тут так принято. Выкладывая украшения на стол, я заметила, что их гораздо больше, чем могло бы поместиться в маленькой коробочке. Хм, тоже зачарованная? В дополнение к платью я выбрала пару жемчужных сережек, изящно повторяющих форму капли, и золотую подвеску в виде дерева с маленькой жемчужинкой посередине.

– Я поспрашивала слуг, госпожа, – тихий голос Миры был полон беспокойства и грусти, – я спросила Анри, было ли на вас фамильное кольцо, когда он нес вас в дом, и он тоже не помнит. Пока вы спали днем я сбегала на опушку леса, где вы тогда гуляли с господином Робертом, я обыскала каждый куст, но не нашла ничего, – её глаза снова начали увлажняться, а я невольно вздохнула.

– Не переживай, это не твоя вина. Завтра поищем вместе и, если не найдем, то придется сказать отцу. Уверена, он поможет.

Складывая украшения обратно, я случайно уронила маленькое золотое колечко, которое, весело проскакав по столу, исчезло в недрах ковра.

Мира, охнув, нырнула за ним, не обращая внимания на мои слова, что я сама могу его поднять.

Интересно, а какие отношения были у самой Гретты с Робертом? Судя по его недовольству и попыткам воспитывать с помощью лишения сладкого, то не самые радужные. Однако их конная прогулка могла что-то значить. Попытка наладить взаимоотношения? Если да, то от кого она исходила? Наверняка от самого лысого. Если бы меня наказывали отсутствием сладкого, то я бы уж точно не хотела бы любезно кататься на лошадях с тем, кто инициировал эту психологическую пытку. Но это я, взрослая женщина, у которой в арсенале есть всё: от вежливого «Посмотрим», до прямого посыла в пешее абстрактное. А Гретта вряд ли позволила себе отказаться. Интересно, кто он все-таки такой? «Госпожа, вот оно» – обрадованный голос служанки вывел меня из задумчивости. Стоит попытаться тихонько выспросить у Миры, как-нибудь не вызывая подозрений.

Звук упавшего тела заставил меня резко обернуться. Девушка лежала на полу, неестественно подогнув под себя ноги, а из её носа текла кровь.

Глава 8

Город встретил нас шумной толпой благородных и не очень людей, желающих посмотреть салют.

Очнувшаяся Мира, пришедшая в себя скорее от моих перепуганных криков, чем от воды и похлопываний по щекам, заверила, что ничего страшного не случилось, это всего лишь небольшой обморок. Как давно при небольших обмороках из носа течет кровь ответить не пожелала, но пообещала почистить ковер. Припадочная девчонка, размазывающая кровь ладошками по лицу, не вызывала никакого доверия. Мама миа, в чем она меня хочет убедить при всей своей бледности и окровавленных руках? Я, конечно, не Станиславский, но и не полная дура. Сначала хотела отменить поездку, но служанка поклялась, что не доставит никаких неудобств в дороге и еще раз извинилась за то, что напугала меня. Следует показать её лекарю, не нравится мне эта тошнота и обмороки.

Два лакея, сопровождающие нас, распахнули дверцу экипажа, помогая подняться по ступенькам, и мы тронулись в путь.

– Госпожа, не желаете ли? – хитро улыбаясь, Мира продемонстрировала мне содержимое маленькой корзинки, которую зачем-то взяла с собой, успев перед самым выездом сбегать в поместье. В карете одуряюще запахло пирожками с мясом, и я вспомнила, что сегодняшний ужин мы пропустим. Ладно, признаю, она довольно полезна. Что уж там, чудо, а не служанка! Умяв два пирожка и запив их яблочным соком, я заставила поесть и помощницу, которая стеснительно отказывалась, ссылаясь на недопустимость объедать госпожу.

– Может быть, мы сможем поужинать в городе? – в ответ Мира неопределенно пожала плечами. Кошель с деньгами, который я нашла в столе Гретты, ныне спокойно хранился в моей сумочке и, как выразилась служанка, являлся личными финансами юной госпожи, выделенными отцом на радость и комфорт дочери. Хороший отец, уважаю.

– Наверняка все ресторации столицы полны под завязку, в праздничные дни господа заказывают места заранее. Мы, к сожалению, не имеем брони стола на сегодня ни в одном заведении города, – служанка подперла голову кулачком, не смотря на то, что экипаж невыносимо трясло. Не знаю, как мы умудрились не подавиться едой. – Конечно, вы достаточно родовиты для того, чтобы потребовать обслужить вас по праву старшей аристократии, но увы, для этого необходимо подтверждение, что вы действительно графиня Амори́, а оно то ли затерялось в траве, то ли кем-то украдено, – с досадой сказала Мира и прицокнула языком.

Да, видимо, ужин нам не светит. Ну ничего, вернемся домой и попрошу Берту что-нибудь организовать на поздний перекус, если кухня еще будет работать. Если же нет, для Миры появится новое спецзадание.

– Если только… – задумчиво сказала служанка, и тут карету основательно тряхнуло последний раз, после чего мы выехали на новую дорогу. – Если только не съездить в заведение старого Клетуса. Он знает вас лично и не откажет накрыть стол, только вот, – смущенный взгляд в мою сторону, ­– не вашего уровня это заведение.

Я недоуменно подняла бровь. Что это значит?

– Клетус когда-то жил в деревне ваших угодий и не раз поставлял к столу графа отличный сыр и творог. Но двадцать лет назад он испросил разрешения у господина графа, занял денег под залог своего старого дома и открыл маленькую таверну в столице. Несмотря на то, что там и так было много мест для еды, его дело внезапно пошло в гору и маленькая таверна со временем превратилась в подобие небольшого ресторана, где обедают виконты и бароны победнее. Не вашего круга люди, – покачала головой девушка. – Однако с тех пор Клетус предан вашему отцу и приезжал полгода назад к нам в поместье, чтобы поздравить с праздником Благоденствия Мира, – закончила служанка.

Ну, я не графиня, чтобы привередничать, поэтому сказала Мире, что с радостью поужинаю в заведении преданного моей семье человека. Подъехавший к главной городской площади экипаж на удивление легко нашел место для стоянки. Как пояснила Мира, на карете нарисован герб семьи Амори́, а этого достаточно, чтобы нам уступили и дорогу, и выгодное место парковки.

Шум и смех, раздававшийся отовсюду, сразу окунули меня в ощущение праздника. Чем-то напоминает Новый Год у нас, только без снега и холода. Чтобы разогнать подступившиеся сумерки, организаторы торжества натянули между домами подобие гирлянд, но вместо маленьких лампочек на ветру колыхались небольшие красивые фонарики. Я остановилась и присмотрелась к одному из них. Шестиугольная форма размером с ладонь, выполненная из какой-то полупрозрачной бумаги, освещала мягким оранжевым светом не более метра вокруг, однако количество этих фонариков с лихвой компенсировало неяркость освещения.