Бог не Желает (ЛП) - Эриксон Стивен - Страница 29

Южнее валуны и расщелины плоскогорья давали защиту, но последние тысячу шагов он брел по открытому месту, неровным камням, постепенно спускавшимся к краю болотины.

На плоскость вышли пятеро. Его преследователи.

Зайти в болото значило оказаться по пояс в ледяной воде, едва ли не на четвертом шаге. Саэмды могли встать на расстоянии, утыкав его стрелами, будто лося в трясине.

В колчане болталось семь стрел, легких, для фазанов. Стрелы более тяжелые остались в телах врагов, скорость преследователей не давала времени их извлечь. Он наложил одну и потрусил на запад, у самого края болота.

Шаги стали медленными. Он переутомился, им двигало лишь тупое упрямство, отказ сдаться легко. К тому же за пределами болот было что-то странное, загадка, терзавшая разум. Северный горизонт плыл, мерцал, отбрасывая там и тут ослепительные искры, но их было слишком мало, чем если бы там лежал голый лед. Тогда весь горизонт светился бы солнечным пламенем. Но было не так.

Пока охотники приближались, расходясь, Дамиск снова и нова всматривался в далекий север. Он мог бы поклясться, что золотые вспышки передвигались.

Но внимание его было отвлечено чем-то иным, впереди. Невысокая груда наклонных столбов поднималась посреди низины, словно обрушенный монумент. Сооружение даже с двух сотен шагов казалось большим, как крепость, каждый монолит в три человеческих роста. Они тянулись к небу, наваливаясь один на другой, без намека на строгий порядок. Тут словно сама скала буйно выбросила к небесам свои недра. Место казалось не природным, но и не планомерно собранным. Да ладно. Оно казалось подходящим для обороны, если он сумеет добраться и сделать наклонные столбы укрытием.

Саэмды явно видели то же самое, так как прибавили в скорости. Двое несли луки, у остальных были наготове дротики. Им не нужно было обгонять его. Стрелы бьют на семьдесят шагов, но он сможет уворачиваться, пока их видит. Дротики на сорок шагов; но стрелы и дротики вместе его повалят. Пот залил глаза, он бежал на глиняных ногах, пытаясь оценить расстояния.

Не успеет.

Готовя стрелу, Дамиск выждал момент, когда никто из саэмдов не смотрел прямо на него, и пустил ее по высокой арке.

Когда стрела упала в двух шагах от ведущей охотницы, саэмды разбежались, Дамиск слышал крики тревоги. Стрелы на птицу тонкие, с узким оперением, должны проходить между ветвей, потому их трудно заметить. Тем хуже, что он промахнулся. Он подготовил другую, хотят стрелять не имело смысла: саэмды были наготове.

К удивлению Дамиска, преследователи замедлялись, зачем - то кричали ему и махали оружием. Он не знал языка, как и они наверняка не поняли бы его. Ведущая начала делать жесты ножом, как бы перерезая ему глотку.

Дамиск повернулся к каменной груде. Не более тридцати шагов. Как он не заметил времени? Теперь схожесть с павшей крепостью была сильнее, хотя он не видел кирпичей и блоков. Однако различил иное. На скошенные камни были натянуты какие-то шкуры, повсюду черные пятна крови. Он видел и тучи мух вокруг здания. Меж двух массивных глыб обозначился темный проход.

Шкуры оказались кожами мужчин. Саэмдов. Он видел целые тела с руками, ногами, ладонями и подошвами - даже пальцы на местах. Белесые волосы скальпов качались вокруг устья пещеры, камни были усыпаны осколками тысяч костей.

Дамиск оглянулся на саэмдов. Он понял жесты женщины-вождя. Она обещала быструю милосердную смерть, подобающую достойному врагу. Дикари застыли в пятидесяти шагах. Оружие было опущено.

В нарастающей вони Дамиск уловил и мускус волка.

Жекки.

- Ах, чтоб меня, - шепнул он. - Смерть с любой стороны. - Но в груди еще пылал упрямый вызов, едва он вспоминал о клятых саэмдах. Предложить быстрый нож было любезно, но тогда кто-то будет носить у пояса его скальп. Мерзость. "Отдам трофей Жеккам. Пусть моя кожа украсит скалы".

Он послал саэмдам грубый жест и развернулся, идя к груде камней.

В устье пещеры мухи почти оглушили его гудением. Дамиск видел путь, спускавшийся в непроглядную тьму, скала была истерта ногами, лапами или на чем тут ходят. Он замер, пытаясь понять, сколько столетий требуется, чтобы глубоко протоптать и отполировать камень. Издалека он счел столбы выбросами местной породы, но это оказалось не так. Глыбы не были черным базальтом с прожилками молочного кварца, нет, они были тускло-зелеными, морщинистыми и скользкими на вид. Они казались массивами серпентина или даже нефрита.

Мысль заставила его грубо рассмеяться. Перед ним было неисчислимое богатство.

Из глубины пещеры смеху ответил приглушенный рык.

- Да, - сказал Дамиск громче. - У тебя новый гость. Очередной дурак, чтобы ободрать, снять скальп, сожрать и так далее, хотя я плохо улягусь в твоем желудке, Жекк. Горький и старый, это я, Дамиск от Серебряного озера.

Наружу выплыл женский голос: - Значит, не новый юнец-Имасс в поисках славы.

- Остаться в живых, вот что славно.

- Дамиск от Серебряного озера, твою тень отяготили духи сломленных Теблоров. И бесчисленных зверей. Вижу и других, твоего рода. Все погибли от твоей руки.

Потрясенный Дамиск облизнул сухие губы. - Ни один Теблор не умер от моей руки.

Пауза. - Они не согласны.

- Это были... рабы. А я лишь делал свою работу.

Тяжелый вздох, слишком тяжелый, чтобы принадлежать одному существу. - Поразительно здравая защита. Лишь цепи, не убийство, руки чисты. Упрекнуть не за что.

- Не думаю, что ты из Жекков, - сказал Дамиск.

- Да? Кто же я?

- Теблора.

- Придет ли день, Дамиск от Серебряного озера, когда ничтожность воображения уязвит тебя самого? Не сегодня ли это случится?

Он скривился. - Меня оскорбляет устье пещеры.

- Ты остроумнее, чем сам считаешь, - сказала она сухо. - Для нас обоих всё, что протекло пред каменным оком Азата, едва ли постижимо. Думаю, даже бог отшатнется от воспоминаний этого места.

- Дом Азата? Их находят в городах, они сделаны из камня и кирпича. Эта груда обломков - не Дом Азата.

- Будем спорить? Почему бы. Так давно... Нет, Дамиск от Серебряного озера, это не Дом. Это Оплот, такой, какие строили до первых селений. Этот принадлежит Жеккам, и по праву, ведь они так и не выучились строить дома. Или селения.

Сухой тон превращался в насмешку.

Дамиск оглянулся на оставшихся снаружи саэмдов. Все пятеро присели на корточки. Похоже, делили пищу. Если как-то удастся избежать смерти внутри, его ждут снаружи. Долго ли они будут ждать?

- Мне нужно сесть, - произнес он.

- Твоя смелость впечатляет. Внутри ты найдешь камни, грубо отесаны, но подойдут для твоей нужды.

- Если войду в твое обиталище, - ответил он, - позволят ли мне выйти?

- Зависит от того, долго ли ты хочешь гостить.

- А если отвечу: недолго?

- Тогда, пусть ты ухитрился глубоко меня обидеть... ладно, даже тогда. Да не скажут, что моя шкура в старости стала тонкой. Что ж, тебе будет позволено выйти в любое время. И положиться на милость охотников - саэмдов, что бродят вокруг моих границ.

- А если я испытаю их терпение?

- Против моего? Как я сказала, рискованно оставаться здесь слишком долго.

- Меня сведет с ума бурчание твоего брюха?

- Наш торг уже начинает утомлять. Садись на треклятый камень или нет, Дамиск. Входи или останься там. Или залезь на самый высокий столп Оплота и сиди там.

Дамиск склонил голову набок: - Самый высокий? Зачем бы?

Долгая пауза. - Ну, чтобы избежать самых кусачих мух.

- Последний вопрос, - не унимался Дамиск. - Прости, но если я сяду на камень, то увижу тебя?

- Еще не решила.

- Но хотя бы назовешь свое имя?

- Оно для Жекков, ты понял, и его трудно передать вашим языком. Но я получила несколько прозваний, там и тут. Думаю, больше всего мне нравится имя Сука-Война.

И она засмеялась - звук потряс Дамиска до мозга костей. Однако она назвала его смельчаком, провоцируя это доказать. Вернув стрелу в колчан, он торопливо снял тетиву и вошел в темный спуск меж камней.