Чехов книга 3 (СИ) - "Каин" - Страница 59

— Пахнет изумительно, — смущенно поделилась своим мнением Арина и устроилась за столом.

— Не рисовые комки, но я уверен, что тоже вкусно, — кивнул я.

— Рисовые комки будут в пятницу, — важно сообщил Фома и принялся разливать суп по тарелкам.

В воздухе поплыл аромат зелени и сливок. Словно сам собой отворился шкафчик и к нам спланировали три льняные салфетки. Нечаева охнула и замерла. Виноградова разложила салфетки и покачала головой.

— Все никак не привыкнет, бедная девочка, — произнесла призрачная женщина. — Хотя я время от времени нарочно роняю на ее столе канцелярию. Иногда путаю документы.

Я взглянул на призрака с укором, и она насупилась.

— Мне бывает скучно, — пояснила Любовь Федоровна. — И я должна себя как-то развлекать…

— Порой вы так смотрите, что кажется, вы ведете молчаливую беседу с кем-то, — робко произнесла Арина и покосилась в сторону Виноградовой.

— Я вижу призрака. И слышу, — напомнил я с улыбкой. — Она весьма разговорчивая и иногда шутит.

— Хотела бы я хоть ненадолго получить ваш талант.

— Не просите о таком, — внезапно подал голос помрачневший Фома. — Вдруг судьба подарит вам то, о чем вы просите, и будет несладко.

— И почему? — наивно уточнила девушка.

— Потому как каждому из нас даются лишь те испытания, которые мы можем вынести.

— Мой хороший, — всплеснула руками Любовь Федоровна и подошла к парню.

Она пригладила пальцами его взъерошенные волосы.

Я подумал, что Виноградова отлично контролирует свои силы. Ведь Питерский даже не ощутил холода от ее прикосновения. Однако замер, явно ощутил ее касание.

— Держите себя в руках, — шепнул я.

— Ой, все, — фыркнула женщина и отошла подальше.

На второе был пирог с рыбой и капустой. Кажется, Иришка решила угодить Фоме и сделала его большим и сочным. Нечаева восхитилась яркой румяной корочкой, а потом и начинкой.

— Хорошая в доме кухарка, — сказала она, зажмурившись от удовольствия. — Я обычно покупаю все, что мне нужно в кулинарии у дома. Или готовлю что-то не особенно сложное.

— Вы живете одна? — зачем-то спросил я.

— Да. Папенька беспокоился, что я съеду в городскую квартиру. Но мама его убедила, что мне будет полезнее пожить отдельно. Научиться заботиться о себе самостоятельно.

— И у вас получается?

— А вы сомневаетесь? — лукаво уточнила девушка и поправила салфетку на коленях.

— Вы на редкость умелая секретарша, — неожиданно смутился я. — Все успеваете, всегда приходите вовремя и, конечно же, грамотно договариваетесь с кем надо по телефону.

— Это не все мои таланты, — девушка улыбнулась. — Единственное, что печалит так это то, что я не владею собой…

Она смешалась, наверняка поняв, что заговорила при Фоме. Но парень сделал вид, что ничего не услышал. Он поднялся на ноги и подошел к закипающему чайнику. В заварнике уже были насыпаны травы, цветы и ягоды. Виноградова всегда составляла хорошие сборы, которые источали густые ароматы и были терпкие на вкус.

Обед занял у нас от силы полчаса. И когда я отставил пустую чашку, мне совсем не хотелось вставать с кресла. И лишь большим усилием воли я смог подняться:

— Фома, пора посетить старую мануфактуру на Окружной. И на сегодня все.

— Это которая заброшенная? — уточнил слуга, загружая посуду в раковину. — У старых доходных домов «Серый аист»?

— Она самая, — подтвердил я.

— Любите вы всякие злачные места. Там же наверно только псы бродячие да крысы обитают.

— Не надо про крыс, — усмехнулась Нечаева.

— Сейчас подгоню машину, — произнес парень и вышел из комнаты.

— Арина Родионовна, вы не передумали? — уточнил я, сам не зная, хочу ли, чтобы она отказалась от поездки.

Секретарь отставила чашку, вытерла губы салфеткой и поднялась на ноги. Поправила подол юбки, застегнула пуговицы пиджака и твердо заявила:

— Нет, я поеду с вами, Павел Филиппович.

— Тогда идёмте.

Заброшенная промзона была на Северо-западе. И дорога до места заняла у нас почти час. Как только мы пересекли знак «Добро пожаловать в Литейный район», шоссе мигом испортилось. Виной всему были рабочие раскопки, которые разбили половину шоссе, и Фоме пришлось прилично сбросить скорость. Мы едва тащились и получили редкую возможность наблюдать серый безрадостный пейзаж.

— Жалко мне машину, вашество, — сказал помощник, объезжая выбоины. — А так тише едешь — дальше будешь.

Пришлось согласиться со словами слуги. И «Империал» медленно полз по дороге.

Многоэтажные дома по обе стороны от черной ленты шоссе сменились на невысокие трех-четырехэтажные постройки начала века. Иногда мелькали яркие вывески магазинов. Потом попалась заправка, рядом с которой расположилась автомастерская. Тут Фома и вовсе едва ли не остановился и приподнялся на сиденье, внимательно осматривая дорогу. Глухо выругавшись, он затормозил. Вышел наружу и прошелся перед капотом, что-то пиная на асфальте.

— Здравы будьте, — крикнул парень, который выскочил из мастерской.

Он широкими прыжками преодолел расстояние между нами и поклонился. Потом зыркнул внутрь салона и тотчас отвернулся.

— Что-то случилось, господа хорошие? — заискивающе протянул он.

— Кто-то рассыпал гвозди да саморезы на асфальте, — обманчиво мягко сказал Фома и неожиданно ловко ухватил за ворот парнишку и притянул к себе. — Что ж ты творишь, гад?

— Что? — испуганно проблеял работник и попытался вывернуться.

— Мой хозяин — некромант. Ежели на обратном пути мы колесо пробьем, то он поднимет призраков рядом и заставит их тебя тиранить. Будешь волком выть, молить простить тебя…

— Не губи, добрый человек, — взвизгнул парень и сумел вырваться.

Но к моему удивлению, он не побежал прочь, а метнулся вдоль дороги, выхватывая из пыли между ямами что-то невидимое моему глазу.

Потом вернулся и едва не упал в ноги Фоме.

— Попроси господина, чтобы не губил, — заголосил он.

— Посмотрим, — важно отмахнулся помощник и направился к машине.

Работяга подскочил на ноги и принялся кланяться в пояс. Из его руки высыпалась горсть саморезов. Спохватившись, парень вновь начал поднимать металлический мусор.

— И как ты догадался? — поразился я, когда Фома вернулся в салон.

— Такие вот мастерские чем-то должны жить, — пожал плечами водитель. — А заведение стоит на отшибе и явно не для местных. Оно для тех, кто тут проездом. Через метров пятьсот мы бы заметили, что колесо пробито. Остановились бы и потопали бы обратно, чтобы просить помощи.

— Ловко придумано, — отозвалась Арина Родионовна.

— Дорога чуть дальше расходится на две. Одна из них тянется круг города. А другая идет куда нам надо. Вот с первой тут и хватает потерпевших. Но сегодня работы у них будет немного.

Дальше потянулся заросший травой пустырь, по которому вышагивали цапли. Пучки камышей тянущиеся к небу указывали, на близкую воду. В приоткрытое окно потянуло сыростью.

Полуразрушенная бетонная стена появилась спустя несколько километров. В серых плитах зияли дыры, в которых виднелась ржавая арматура. А вскоре показался открытый провал на месте, где раньше были ворота.

Фома остановил машину у входа и обернулся ко мне:

— Дальше придется пешком, вашество. Здесь поди гвоздей да осколков всяких тьма. Неохота колесо пробить. Шагать-то отсюда до мастерской долго.

Я вышел из машины и зябко поёжился от резкого порыва холодного пронизывающего ветра. Вытащил из кармана копию протокола, всмотрелся в фото, где наши мертвую. И неспешно направился на поиски нужного места.

Между зданиями мануфактур вела одна дорога. Вернее, дорогой это назвать было сложно. От асфальтного покрытия здесь уже давно ничего не осталось, а глубокие выбоины были заполнены стоячей грязной водой, в которой виднелись обломки кирпичей, острые углы жестяных листов и куски битой черепицы. По обе стороны от колеи росла высокая трава.