Чехов книга 3 (СИ) - "Каин" - Страница 49

— Ты считаешь, что мы не зря наняли Иришку? — спросил я больше для того, чтобы в очередной раз убедиться, что парень неравнодушен к нашей кухарке.

— Не зря, вашество, — произнес он смущенно. — Она говорит, что умеет комки готовить с рыбой. Обещалась в пятницу сварганить.

— Роллы? — шепотом осведомилась у меня Арина Родионовна.

Я кивнул.

— Можно будет к вам напроситься на обед в пятницу? — улыбнулась секретарша.

— Это как барин решит, — усмехнулся Фома, бросив на меня лукавый взгляд. — А вы, Арина Родионовна, теперь часто будете с Павлом Филипповичем кататься по делам?

Я понял, что парень перехватил инициативу и теперь уже мне стало не по себе.

— Если мастер Чехов не станет возражать, то хотела бы принять участие в нескольких делах. Мне пригодится такой опыт на юридическом поприще.

— Из вас получится знатная юристка, — выразил свое мнение Фома и мне показалось, что в его шевелюре мелькнул край кошачьего уха.

Мануфактура располагалась в центре крупной промышленной зоны и представляла собой несколько зданий из красного кирпича с высокими дымящимися трубами. Фома притормозил у входа и с удовольствием отметил, что парковка, которая располагалась чуть дальше, была бесплатной.

— Сразу видно, что место тут хорошее, — поделился размышлениями помощник.

Дружинник на проходной без лишних вопросов направил нас к приказчику в здание администрации. А приказчик, полноватый улыбающийся мужчина, пригласил нас в кабинет начальника цеха. Тот был пустым, но владелец явился туда через минуту. Он казался запыхавшимся. Стянул с головы кепку восьмиклинку, поправил полы рабочей серой робы и пригладил пышные усы.

— Здравы будьте, господа и барышня, — сказал он и коротко поклонился. — Чем могу быть полезен?

— Добрый день. Я адвокат Чехов, а это моя помощница…

— Нечаева, — подсказала девушка.

— Нам необходимо получить личную характеристику на Евсеева.

— Это на того, который грызанул жандарма? — хмыкнул мужчина и было непонятно из-за усов, улыбается он или нет.

— Тот самый, — кивнул я.

— Парень-то он хороший. Не злобливый. Никогда ни на кого даже голос не повышал. Собачек кормил нашенских, что живут на территории. К женщинам всегда уважительно относился. Завсегда перед тем, как анекдот скабезный продекламировать, спрашивал разрешения. Перед тем как какую дамочку за попу ущипнуть, ентересуется не замужем ли она. Ежели собирался напиться на смене, то предупреждал об этом и не выходил на работу.

— Порядочный человек, — важно закивала Арина Родионовна.

— Именно, — согласился начальник цеха.

— Вы напишите про него, — попросил я. — Только про «напиться» не пишите, пожалуйста. Могут не понять.

— Конечно, — спохватился мужчина и ударил себя ладонью по лбу. — Он же грыз того жандарма по пьяне. Нехорошо упоминать про горячительное.

Мужчина вынул лист бумаги из пачки, которая лежала в тумбочке. Написал от руки характеристику о том, что подозреваемый Евсеев человек в общем-то хороший и весь коллектив готов за него поручиться. Работает бригадиром в цеху, пользуется авторитетом у коллег, выполняет план, а бригада всегда получает премии. В воровстве и дебошах Евсеев замечен не был, в нетрезвом виде на рабочем месте не появлялся. После чего бумагу подписали приказчик и сам начальник цеха.

— Прямо весь коллектив поручится, если понадобится? — на всякий случай уточнил я.

— Евсеев безотказный мужик. Если надо кого подменить или помочь с переездом, могилу выкопать…

— Могилу? — пискнула Арина Родионовна.

— Ну, ежели кто из родни наших работников решает помереть, то Евсеев копачом работать не отказывается. И за бутылку даже три метра вглубь прокопать могет. Во какой мужик, — начальник показал большой палец вверх.

Хорошо, что про последний подвиг Евсеева в характеристики не было ни слова. Мы с Ариной Родионовной попрощались с мужчинами и довольные покинули территорию мануфактуры.

С соседями было чуть сложнее. Потому что жил Евсеев на Народной в доходных домах от мануфактуры. И в доме, куда заселился подозреваемый, контингент жил, мягко говоря, неоднозначный. И когда мы вышли из машины, во дворе уже активно отмечали какой-то праздник. За столом собрался десяток человек в серых рабочих робах, а на сколоченной деревянной столешнице, покрытой газетными листами,, стояло несколько литровых бутылок с криво наклеенными этикетками и нехитрая закуска в виде жестяных банок с консервами и зеленых яблок в белом пакете. Прозрачная жидкость текла по стаканчикам, а люди активно заливали это топливо в себя. Во дворе стоял гомон и смех.

Я тяжело вздохнул и направился к столу.

— Искупитель в помощь, уважаемые мужчины, — начал я и тут же добавил, заметив среди празднующих нескольких женщин средних лет. — И дамы.

Сидевшие за столом представительницы прекрасного пола переглянулись и довольно заулыбались.

Воцарилось молчание, и я продолжил:

— Меня зовут Павел Филиппович Чехов. И я приехал, чтобы поговорить по поводу задержанного Евсеева.

— Это который жандарма погрыз? — гоготнул один из отдыхающих.

— Мало погрыз. И никто его из нас не осуждает, — добавила крупная женщина и стиснула пудовый кулак. — Ежели вы пришли плохо про нашего Евсеева говорить, то тута вам рады не будут.

— Я его адвокат. И хочу помочь вашему соседу. За этот поступок ему грозит нападение на представителя власти. И пяток лет острога.

Информация эта охладила веселье. Женщина крякнула и замолчала.

— Так что вы узнать хотели, мастер адвокат? — поинтересовался лысый парень, бросив короткий взгляд на мою помощницу, стоящую поодаль у машины.

— Чтобы кто-нибудь из вас рассказал о нем что-то положительное.

— Ну, он с женой Васи Топора по пьяне согрешил, — произнес один из сидевших за столом. — Это считается?

Я покачал головой:

— Нет. Положительный это добрый, общительный, готов оказать помощь.

Мужики переглянулись:

— Я вас не понимаю, мастер, — ответил один из них. — Вот он пообщался с женой Топора, оказал ей помощь по доброте души, так почему это не считается? Сам Топор давно уже жену свою не радует. Это всем известно. И жена его очень хорошо отзывалась о Евсееве.

Я тяжело вздохнул:

— Есть ещё кто, у кого сегодня смены нет?

— Управдом наш, — ответила одна из женщин. — Гоша. В доме он. Сороковая квартира.

— Спасибо, — сердечно поблагодарил я собравшихся и направился к дому.

— Ну? Удалось что-то узнать? — уточнила Арина Родионовна, которая выглядела встревоженной.

— Нет. Но мне доложили, что здесь есть управдом, — честно ответил я.

— А эти люди ничего рассказать не смогли? — произнесла девушка, указав взглядом в сторону празднующих.

— Эти уже порядком набрались. Так что можем искать управдома.

Девушка пожала плечами:

— Хорошо. Но я с вами, — заявила Арина Родионовна.

— Идёмте.

Мы поднялись по ступеням крыльца и вошли в дом.

На наше счастье, управляющий Гоша оказался дома. И дверь сороковой квартиры нам открыл мужчина лет пятидесяти. Который к моему облегчению оказался трезв.

— Вы кто? — уточнил абориген, оглядывая нас.

— Меня зовут Павел Филиппович Чехов, — представился я и достал из кармана удостоверение. Раскрыл его и показал Гоше. — Империя наняла меня для защиты Евсеева.

Мужчина вздохнул:

— Да, забавная с ним вышла история.

— И мы хотели бы, чтобы вы написали ему характеристику, — произнес я.

Мужчина пожал плечами:

— Это можно. Проходите.

Он посторонился, пропуская нас в квартиру. Проводил на кухню и поставил на плиту чайник.

— Присаживайтесь, — он указал на стулья. И мы расположились за столом.

— Вы знаете, что за история с ним произошла? — уточнила девушка.

— Да беда у него случилась. Жена ушла да забрала с собой все ценное.

— Драгоценности и деньги? — уточнила Арина Родионовна.

— Если бы они были, то забрала, — не стал спорить управдом. — Но утащила эта баба окаянная самогонный аппарат и двух котов, — вздохнул Гоша. — Евсеев мужик рукастый. И аппарат сможет спаять заново. А вот котов он ентих люто любил. Всегда хвастался, что коты гадят только в тапки супружницы, что вещи портят только ентой вредной бабище. И когда она в ссоре по морде его тыкает скалкой, то коты потом вместе с ним в парадной ночуют.