Наследник рода Дример (СИ) - "aleksdesent" - Страница 48

Кривые пальцы из четырёх сегментов, покрытые хитином, зачерпнули из резервуара немного наночастиц. Лазеры уже наметили контуры будущих пазов в трофейном артефакте, и оставалось лишь доставить к ним инструмент. Жук с чертами гуманоида сделал это, и несколько часов наблюдал за тем, как глина тает под натиском нанороботов. Он проделал пазы от чёрного кристалла до ключицы, оттуда — до плечевого сустава, и продолжил их вниз по руке, до самой ладони.

Теперь можно было вставлять новые кристаллы и склеивать их драгоценными высокомагическими частицами. Теперь в его будущей ладони появилось жало, которым можно вытягивать энергию из чего угодно, без потерь, без ограничений, в любых объёмах.

Но это было не так интересно, как лицо. Да, нормальное, человеческое лицо! Наконец-то… И ведь артефакт был настолько совершенным, настолько хорошим, что умел сам изменять лицо по желанию владельца. Это вызывало у жука какие-то совершенно особенные, забытые эмоции. В отличии от обыденной магии, такая возможность казалась ему… волшебной. В каком-то детском, иррациональном, постыдном смысле.

Он не экономил на лице. После боёв за комплекс у него осталось совсем мало наночастиц, несмотря на то, сколь бережно он их расходовал. Взрыв несколько подпортил его планы, но в конечном итоге сыграл ему на руку, ведь он получил то, что хотел.

Голова артефакта была полностью заменена наночастицами, и приняла их, как будто всегда предназначалась для них. Но в этом же моменте у жука возникла неожиданная проблема: а какое лицо выбрать? Своё он забыл, а нападающие на комплекс люди казались ему уродливыми. Недавно проснувшееся чувство эстетики вдруг встало на его пути к нормальной, человеческой жизни! И он перешагнул через него, восстановив то, что носил артефакт прежде.

Последний этап работы с артефактом был самым непредсказуемым. Его предстояло включить, и жук понимал, что шансов выстоять против этой машины для убийств, только что усовершенствованной его же руками, у него нет. Он подготовился, разумеется. Сделал яд из высокомагических частиц, который внедрил в Идеала — так насекомые называли дурацкую статую, отражающую все их желания.

Кажется, эти желания и погубили их цивилизацию. Ради силы, скорости и выносливости они готовы были отказаться от собственного разума, в пользу служения разуму более сильному и магически одарённому. А после выяснилось, что этому новому разуму не сильно интересно поддерживать все эти дома, заводы и даже станции преобразования. Вот только запас прочности у станций был колоссальным, а инструкции на случай нештатных ситуаций охватывали слишком много сценариев.

Поэтому, когда в сотнях километров от комплекса открылся портал, они сделали всё, чтобы возобновить работу станции, и в первую очередь озаботились тем, чтобы получить инструмент для корректировки самих себя. То есть, обзавелись новым, чужим, но самостоятельным разумом. Далеко не с первой попытки, но всё же. Когда жук пришёл в себя, он увидел несколько десятков трупов разной степени насекомости. Среди них, он был самым человекоподобным. И он даже искренне хотел заставить станцию снова работать, пока не понял, что преобразовывать в этом мире уже некого.

Кроме, может быть, его самого. И он решительно надавил на кнопку, снижающую воздействие магического яда на артефакт.

***

«Критический сбой! Срыв синхронизации!»

Эти слова проводили меня в темноту. Срыв синхронизации — это самое худшее, что вообще может случиться. Единственная причина, по которой я остаюсь «живым» — это синхронизация механического тела с сознанием. Срыв синхронизации, получается, равен смерти.

Когда многоножка проглотила меня, некоторое время ничего не происходило. Я брыкался, использовал магию, и, кажется, даже повредил ящик, в который она меня поместила, но очень скоро я получил сообщение о синхронизации и о том, чем грозит её срыв. Правда, синхронизация это, если можно так выразиться, процесс. Полный срыв действительно смерть, но отключение сознания происходит от малейшего нарушения, чтобы затруднить дальнейшую рассинхронизацию и облегчить последствия.

В результате, я пережил что-то вроде привычного «сна» этого тела, когда всё на мгновение замирает, а потом снова начинает двигаться. И очнулся я уже в другом месте. Очевидно, из ящика меня извлекли. Я был в хорошо освещённой комнате подземного комплекса, с несколькими каменными ваннами и другими конструкциями, не встречавшимися мне прежде. Я сел, осмотрелся, и увидел жутковатого вида существо.

Шестиногий сегмент многоножки, похожий на лодку с острой кормой и непропорционально большой носовой фигурой, изображающей гибрид жука и человека. Хитин «киля» перетекал в человеческий торс, также покрытый хитином, а из плеч торчали уродливые руки, собранные из нескольких десятков сегментов. Ещё два отдельных крупных сегмента изображали шею и голову, и тоже были закрыты хитином, а вот лицо оставалось мягким, оно колыхалось каждую секунду. У твари полностью отсутствовали рот и нос, зато было очень много фасеточных глаз. Но самым страшным оказалось не это, а то, что она держала в руке. Простенький пульт с кнопкой и колёсиком, которое существо покрутило, как только наши взгляды встретились.

Я почувствовал слабость, опрокинулся обратно на стол, и полностью потерял чувствительность. Единственное, что я ещё мог — это глядеть в светящийся потолок. Вокруг ничего не происходило. Жукоподобная тварь не двигалась, я этого не слышал. Но что-то происходило, моё самочувствие то ухудшалось, то улучшалось. Сосредоточившись на нём, я снова заметил полоску прогресса обновления статуса. Она двигалась достаточно быстро, куда быстрее, чем когда я получил «Чёрное сердце».

— Ты здесь? — услышал я свой собственный голос сверху.

— Ты можешь говорить? Понимаешь слова?

Мне вдруг резко полегчало. Я смог повертеть головой, и увидел жука в том же положении.

— Ты разговариваешь? — спросил я его.

Он ничем не пошевелил, но голос сверху ответил:

— Я выучил ваш язык. Я правильно говорю?

— Что ты собираешься со мной делать? — задал я наиболее насущный вопрос.

— Да… Это правильно. Ты ведёшь себя очень по-человечески: интересуешься собой. Ты настоящий, теперь я убедился окончательно.

— Ты маньяк что ли?

— Маньяк это незнакомое слово. У вас так много слов. Нужно сохранить их и изучить. — слово «маньяк» он воспроизвёл в точности таким, как я его произнёс, с той же интонацией. Все остальные слова по интонации отличались, были похожи на речь машины.

— Чего ты от меня хочешь?

— Это… странно. Я хочу, чтобы ты мне помог. Но, я убью тебя, это неизбежно.

— Ты отличный переговорщик.

— Это я помню, это сарказм. Хорошо, давай дальше.

— Дальше?

— Я такой же как ты. Человек. — он замолчал, будто бы подбирая слова.

— Ты жукожопый урод, если что.

— Злость? Печаль? Агрессия? Что ты чувствуешь, когда говоришь это? Какие чувства заставляют тебя это говорить?

— Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о своих чувствах? Зачем?

— Я человек.

— Людям плевать на себе подобных! — хохотнул я.

— Да. Разумеется. Это я понимаю. Я не понимаю другое. Как много я забыл? Насколько сильно это тело исказило моё… мою… То, что делает человека человеком.

— Личность? Что же, я думаю ты всегда был жукожопым уродом.

— Я? Да, это так. Но ты — нет. Чтобы занять твоё место мне нужно понять, чем мы отличаемся, и компенсировать это.

— Я неповторим.

— Бравада. Ложь. Преувеличение?

— Ой, да иди ты нахрен.

— Рациональность. Да, это она. Ты больше не будешь со мной говорить?

Я промолчал.

— Оказывается, мы не такие уж разные. В других обстоятельствах у нас могла появиться дружба.

Я хохотнул.

— Чувство юмора. Что тебя насмешило: дружба, или неправильное использование слов?

— А ты хитрый жук — не удержался я.

— Одобрение? Да, это правда. Мы могли бы сдружиться. Умные, рациональные, люди с чувством юмора. Если бы только нам было нечего делить…