Князь Барятинский 4. Операция «Кронштадт» - Криптонов Василий - Страница 8

Я с уважением кивнул, пригубил кофе. Приятно оказаться в руках профессионалов. Если они ещё и завтрак состряпают под мои запросы – спрошу, нет ли в этом славном заведении вакансий.

– Итак-с, господин Барятинский. – Песков вытащил из шкафа одну папку, посмотрел на неё, кивнул и вернулся к столу. – Позвольте осведомиться: что вы в такой поздний час делали на заброшенном заводе?

– Гулял, – сказал я, рассеянно глядя на Пескова через клубы поднимающегося от чашки пара. – Достопримечательностями любовался.

– Вот как? – улыбнулся Песков. – Достопримечательностями-с? В Чёрном-то городе?

– Мои вкусы весьма специфичны, – пожал я плечами, в душе наслаждаясь сценой.

Что самое интересное, я не солгал. И вправду проник на завод исключительно с целью осмотра.

Песков раскрыл папку, держа её так, чтобы я не видел. Пошелестел бумагами.

– Да пустые они, – вздохнул я.

– Простите-с? – вскинул на меня очи Песков.

– Бумажки в вашей папке – пустые, – пояснил я. – Ну, или черновиков натолкали. Можно подумать, у вас дела просто так в незапертом кабинете хранятся… Ладно. Давайте так: я скажу вашему начальству, что вы на меня произвели неизгладимое впечатление, а вы побыстрее перейдёте к сути. К семи часам утра мне нужно вернуться в Академию. – Тут я посмотрел в окно и поморщился. Небо светлело. Шансы успеть к подъёму таяли на глазах. Закончил: – Ну или хотя бы позвонить в ректорат.

– Всем, кому нужно, позвонят-с, не волнуйтесь. – Песков, явно погрустнев, захлопнул папку и отодвинул на край стола. Прищурившись, уставился на меня. – Мы давно за вами приглядываем, господин Барятинский. Башню изволили разрушить на территории Царского Села. На другой день – странная история с пожаром в театре. Теперь вот – завод.

– А про загадочное ДТП на трассе вы не догадались?

– Дэ-тэ… Что, простите? – обалдел Песков.

– Ну, там, где грузовик был всмятку. А за рулем сидел голем, сделанный из смолы… Убить меня пытаются, уважаемый Ашот Песков. Давно и настойчиво.

– Вот как? И кто же-с? – подался вперёд Ашот.

– Думал, может, вы мне скажете, – пожал плечами я. – Вообще, грешил на не безызвестного вам Всеволода Аркадьевича Белозерова. Однако Белозерова вы забрали, а завод – взорвался. Подозреваемый у вас, часом, не сбежал? Это бы многое объяснило.

– При всём моём уважении-с, – криво усмехнулся Ашот, – относительно Белозерова – закрытая информация.

– Ну, значит, и мне больше сказать нечего, – пожал я плечами. – Гулял. Из любопытства забрался на территорию завода. Раздался взрыв. Я чудом уцелел.

– Может, подскажете, чем был спровоцирован этот взрыв?

– Подскажу, почему нет. В подвале – а скорее всего, не только там, – были установлены несколько авиационных бомб. Как именно установщики решали вопрос с детонацией, не знаю. Однако если ваши люди уже работают на развалинах – осколки бомб они точно найдут. Я не уничтожал завод магией, если вы пытаетесь намекнуть на это.

Ашот собирался что-то сказать, но тут дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет вошёл рослый черноволосый мужчина в расстёгнутом пальто. От него дохнуло холодом – видимо, сразу с мороза бегом поднялся сюда.

– Песков! – рыкнул он. – Я тебе что говорил?

– Да мы просто разговариваем, господин Витман, – улыбнулся Ашот. – Первое, так сказать, знакомство…

– Уйди с глаз моих долой! – махнул рукой Витман, подойдя к столу. Дверь за ним захлопнулась.

По лицу Ашота пробежала тень.

– Вы, господин Витман, при всем моём к вам уважении, изволите забываться-с! Я у вас не на побегушках!

– Уйди, Ашот! – немного изменил тон Витман. – Оставь нас. И скажи на милость, зачем нужно было вытаскивать господина Барятинского из больницы посреди ночи? Что за срочность такая?

– Дак… Взрыв же, – пробормотал Ашот.

– На заброшенном заводе, – напомнил Витман. – При взрыве никто не пострадал.

Ашот нехотя встал, и Витман уселся на его место.

– Подожду снаружи, – буркнул Ашот и вышел.

Дождавшись, пока за ним закроется дверь, Витман перевёл взгляд на меня. Заговорил совсем другим тоном:

– Прошу, примите мои извинения, господин Барятинский. Ребята немного переусердствовали. А меня не сразу поставили в известность…

– Вы – добрый полицейский, да? – участливо спросил я.

– Кто – я? – удивился Витман. Как мне показалось, вполне искренне. Даже развеселился. – Я вас умоляю, Константин Александрович, не скажите так больше никому! Как известно, нет ничего, что столь долго зарабатывается и столь легко разрушается, как репутация. Прошу вас, не рушьте мою. Я, как утверждает либеральная пресса – воплощённое зло, трёхглавый пёс Цербер. Иными словами – глава тайной канцелярии. Чёрный маг Эрнест Михайлович Витман, к вашим услугам.

– Рад знакомству, – сказал я, приподнявшись и пожав протянутую руку. – Так что, теперь я могу быть свободен?

– Можете, – кивнул Витман. – Только я думал, вы не откажетесь поговорить чуть подольше. У нас с вами, как-никак, есть общие знакомые.

– Какие же? – Я отхлебнул кофе.

– Вместе с моей дочерью вы изволили ликвидировать антиправительственный заговор на территории Императорской академии.

Ко многому я был готов, но только не к этому. Поперхнулся кофе, закашлялся. Витман терпеливо ждал.

– Кристина?! – выдавил я.

Витман развёл руками:

– Как вы, вероятно, понимаете, афишировать эту информацию нежелательно. Я таким образом лишь демонстрирую вам своё глубочайшее доверие. – Он буквально сверлил меня взглядом.

Да уж, глубоко. Аж до печёнок. Что ж, это многое проясняет. В частности, почему Кристина, в её-то годы, уже в чине лейтенанта. Если, конечно, «лейтенант» – это не просто позывной для операции по отлову заговорщиков.

– Признаюсь, – продолжал Витман, – поначалу мы рассматривали вас лишь как досадную помеху. Очень уж настойчиво вы вмешивались в ход расследования. Однако в итоге именно вам удалось добиться успеха, спровоцировать заговорщиков на решительные действия. И вы же в результате раскрыли Белозерова.

– Медаль дадите? – осведомился я, взяв себя в руки.

– Если угодно, – пожал плечами Витман. – Мне позвонить в секретариат, чтобы начали готовить приказ?

– Спасибо. Как-нибудь обойдусь, – усмехнулся я. – Расскажите лучше о другом нашем общем знакомом. О Белозерове… Он дал вам ниточки к своим кукловодам?

– Увы, – поморщился Витман. – Белозеров погиб во время допроса.

– Лихо, – покачал головой я. – Пережали?

В глазах Витмана мелькнуло удивление. А я мысленно треснул себя по затылку. Глава тайной канцелярии – это тебе не Белозеров и не дуболомы-полицейские. Следи за тем, что говоришь, Капитан Чейн! Не выпадай из аристократического образа.

– Если мы говорим об одном и том же, то вы, боюсь, неверно поняли, – продолжая разглядывать меня, сказал Витман. – Мои люди вели допрос весьма гуманно. Однако мы уже не в первый раз сталкиваемся с магической блокировкой речи. Человеку просто не позволяется сказать что-то важное. Белозеров попытался ответить на вопрос – и скончался на месте.

– Не в первый раз с этим сталкиваетесь, и всё равно подследственные умирают на допросах? – снова не сдержался я. – Вы, должно быть, шутите, господин Витман? Помнится, ваша дочь уверяла, что у чёрных магов нет чувства юмора.

– Экспериментируем, – развёл руками Витман. – Поверьте, сами не в восторге от ситуации. Тот же Белозеров ой как много мог порассказать.

– Да уж надо полагать, если ему поставили такую жёсткую блокировку, – буркнул я. – «Порадовали», конечно. А Кристина ещё переживала, что её за Рабиндраната… накажут. А у вас, как я посмотрю, вся канцелярия только на том и стоит: нет человека – нет проблемы. Белые маги-то хоть в штате имеются?

– Полагаете, сейчас я вам расскажу, есть ли у нас белые маги, сколько их, какого они уровня, какие посты занимают, а также назову имена и фамилии? – улыбнулся Витман. – Господин Барятинский, я вам, конечно, доверяю. Однако тайная канцелярия неспроста называется тайной.