Чернильные души (СИ) - Заугольная Оксана - Страница 17

– Твоя смска настигла меня, когда я уже возвращался, – продолжил Радик. – Я сразу понял, что случилось что-то плохое, и побежал. Хорошо еще я взял твой ключ, чтобы не стучать, когда я вернусь с мороженым.

Соня отвела взгляд. Похоже, что-то в её сообщении было не таким разумным, как ей показалось. И Радик, кажется, её спас. Она не просила, нет, но разве за спасение жизни не принято благодарить?

– Так что там с мороженым? – вместо этого спросила она застенчиво.

Мороженое оказалось безнадежно растаявшим. Но они всё равно вычерпали его из пластикового лотка столовыми ложками. И Радик никуда больше не ушел.

11 глава

– Ты ведь не уйдешь, когда я усну? – Соня повторила это третий раз и нервно дернула себя за влажную прядь волос. После того, как мороженое было съедено, она поддалась уговорам Радика и приняла душ, отмываясь от неприятного запаха рвоты, липких следов мороженого и своих тяжелых мыслей. Мыться с приоткрытой в ванную дверью ей не приходилось с тех самых пор, как она была маленькой и её еще контролировала мама, но Радик настоял на этом. Он всё еще боялся, что она решит с собой покончить.

Вот и с ночевкой остался поэтому же, тут Соня даже не пыталась себя обмануть и напридумывать чего-нибудь приятного.

– Не уйду, – он покачал головой и, помявшись, добавил. – Разве что утром пораньше. Мне нужно домой будет зайти за учебниками.

Соня кивнула, решив, что это справедливо. Пусть в субботу уроков мало, но готовиться к ним надо также, как и к остальным.

Радик еще некоторое время топтался возле кровати, потом всё-таки решился – снял брюки, рубашку и улегся рядом в одних трусах. Второе одеяло он еще раньше принес из Сониной комнаты. А Соне стало смешно и немного обидно – неужели она так напугала его с одного раза своими приставаниями, что он готов между ними гору подушек положить или топор, чтобы уж наверняка? Неприятно даже. Но сама виновата, наверное.

Настроение снова испортилось и Соня повернулась к Радику спиной, сдвинувшись на самый край кровати – чтобы не касаться своего невольного соседа.

И пусть она здорово накрутила себя, и злилась, а живот еще неприятно ныл, заснула она довольно быстро.

Во сне ей снился дом с окраины города. Тот дом пытались расселить уже несколько лет, он дряхлел с небывалой скоростью, шел трещинами и того и гляди мог рухнуть. Детям даже запрещали ходить рядом с этим домом – на всякий случай, а взрослые спорили, в чем проблема его устойчивости – то ли его построили на неудачном месте, то ли не рассчитали с материалами и сейчас усадка дома для него становилась началом разрушения. Только вот расселять жителей не торопились. Но сейчас Соня видела, что дело совсем в другом. Прямо под домом спал полупрозрачный огромный крокодил. Настолько огромный, что его хвост высовывался далеко за пределы дома, а верхний плоский гребень располагался на уровне балконов второго этажа.

Крокодил спал, а дом словно сотрясало мелкой дрожью. И Соня почему-то точно знала – ведь это её сон, в конце концов! – что именно близость крокодила рушит этот дом. И если бы эта огромная гадина выбрала для своего убежища любое другое здание – ему бы тоже пришлось туго.

Во сне – во сне легко быть храброй, Соня подошла ближе к этому дому, чтобы получше рассмотреть рептилию. И только она хотела коснуться огромной лапы, чтобы хоть во сне понять, что за субстанция составляет этих гигантов, кошмарами наяву преследующих пятнистых, как крокодил открыл глаз и уставился на неё. Всю отвагу Сони снесло волной ужаса – он видел её, и видел наяву.

Соня проснулась, задыхаясь от пережитого страха. Радик спал рядом, трогательно обняв подушку обеими руками. Ему было хорошо. Его крокодил не видел ни во сне, ни в этой реальности.

Тихо-тихо она сползла с кровати, стараясь не потревожить спящего, и выбралась на кухню. Следом прибежал Висасуалий Промокашкин – Соня наконец придумала, как объединить две клички в одну, и принялся хрустеть поздним ужином. Или ранним завтраком, это уж как посмотреть. Соня запоздало сообразила, что насыпала котенку очень много корма, собираясь оставить его без хозяйки. Может, и хорошо, что не вышло.

Отгоняя нахлынувшие мысли, Соня забралась на подоконник и открыла окно. В комнату ворвался ветер и крупные хлопья снега. Стукнула дверь – сквозняк её закрыл, и на кухне тотчас стало теплее.

Соня высунулась в окно, прищурилась и попыталась разглядеть приснившуюся ей фигуру крокодила. Тот дом был далеко, и из окна не виден, но кто знает, может, чудовище уже не спит, а бродит? Когда, как не сейчас, во время снегопада пытаться разглядеть их силуэты?

Ей показалось, что она видит что-то темное, совсем не похожее на давешнего крокодила, похожее скорее на темную гору, медленно пересекающую центральную улицу в паре километров от Сонино дома, как дверь снова хлопнула. Сквозняк.

– Соня… Спустись с подоконника. Медленно.

Она вздохнула, борясь с досадой. Всё-таки разбудила.

– Пожалуйста, не прыгай, – это прозвучало до того внезапно и при этом с таким надрывом, словно она уже шагнула вниз. Да за кого он её принимает?

«За дуру, которая сегодня выпила две пригоршни таблеток», – услужливо подсказал внутренний голос.

Соня повернулась спиной к открытому окну и шагнула к краю подоконника, с него перепрыгивая на табуретку. Лохматый и какой-то помятый со сна Радик с болезненной гримасой следил за её движениями, и лишь когда она встала на пол, позволил себе вздох облегчения.

– За кого ты меня принимаешь? – всё-таки спросила Соня назло внутреннему голосу. – Прыгать с третьего этажа, когда под окном сугробы? Я даже кости переломаю только если мне очень не повезет!

– Ну мало ли, – уклончиво ответил Радик и подошел ближе. Он неловко приобнял Соню за талию и уткнулся носом ей в плечо.

– Я испугался, – пробормотал он еле слышно. – Зачем ты залезла на подоконник?

– Помнишь чудовищ? – вместо ответа спросила Соня, а когда Радик кивнул, мол помню, забудешь такое, держи карман шире! – она продолжила. – Мне приснился один из них. Очень ясно так, будто наяву. И он меня видел тоже. Поэтому я встала и решила посмотреть, вдруг увижу в окно.

– И как? – Соня почувствовала, что Радик крепче прижимает её к себе, словно она может исчезнуть, как чудовище из сна.

– Ничего не увидела, – солгала она. – Даже высунулась подальше – и ничего.

– Значит, время есть, – он скорее выдохнул, чем правда это произнес, но Соня всё равно услышала.

– Знаешь, давай я тебе запасной ключ дам от квартиры? – как можно более бодрым голосом произнесла она, посчитав, что сейчас самое время обсудить скользкие вопросы. – Чтобы потом кошак мой от голода не сдох. Обидно будет, если так умрет.

Она замолчала и едва удержалась, чтобы не шлепнуть себя по губам. Ну отчего так сложно не проболтаться, а?

– Ты просишь меня только о том, что будет после того, как ты уйдешь, – с досадой произнес Радик всё также упираясь носом в её плечо. Плечу становилось тепло и немного влажно от его дыхания – Соня дернулась, чуть отодвигаясь. – И ничего не говоришь из того, что может мне помочь удержать тебя здесь, со мной!

– Да если бы я сама знала, что может мне помочь, неужели я не рассказала бы! – задохнулась от возмущения Соня. Возмущение было лишь частично наигранным – да, она скрывала про то, что могло замедлить распространение чернильного пятна, но что дало бы Радику это знание? Да ничего. Только отвращение к ней и другим пятнистым. И ужас.

– Не знаю, – покачал головой Радик. Он наконец-то отодвинулся и отпустил её из объятий. Странно, но сразу стало значительно холоднее, и Соня поспешила вернуться к окну, чтобы закрыть его. – Мне постоянно кажется, что ты просто смирилась и не желаешь ничего менять.

– Тебе кажется, – чуть более резко, чем хотелось бы, ответила Соня и пошла в спальню. Она ждала, что Радик обидится и снова уйдет, но тот, чуть помедлив в коридоре, вернулся в постель.

Лег он снова с краю, но расстояние между ними в этот раз было меньше, и, если бы Соня хотела, она могла бы коснуться его плеча. С мыслями об этом она и уснула.