Не чужие дети (СИ) - Ковалевская Алиса - Страница 2

Только я открыла дверь, Даша опять принялась хныкать.

– Что ещё? – обернулась я со вздохом.

– Не уходи. Ляг со мной.

– Даш…

– Мама всегда ложилась.

Я хотела было сказать, что я-то ей не мама, но… Язык не повернулся. Так и стояла в дверях, понятия не имея, что делать. Из кухни появился Антон. Всё, что на нём было, – трусы. Я машинально прошлась по нему взглядом. Высокий и поджарый, он всегда был той ещё приманкой для женщин. Только ему не нужно было ни уютное домашнее гнездо, ни орава детей, и в этом я его прекрасно понимала. Наверное, именно потому у нас всё и сложилось.

– Ты идёшь? – Он показал мне на спальню сигаретной пачкой.

– Тётя Еся… – заныла Даша.

Я стояла на пороге, чувствуя себя кошкой с дёргающимся из-за внутреннего конфликта хвостом.

– Не плачь, – ответил ей брат. – Я с тобой полежу. И буду тебя охранять, пока ты не уснёшь.

– Еся… – Антон потянул меня было в спальню.

Я вздохнула. Быстро поцеловала его и, перехватив руку, ответила на недовольно-многозначительный взгляд:

– Я с Дашей полежу и приду. Первая ночь на новом месте, Тох. Ей привыкнуть надо.

Его губы сжались. Пальцы на поясе моего халата тоже. Но он всё-таки отпустил меня. Поцеловал уже сам.

– Мне тоже к этому нужно привыкнуть. – Чуть искривил губы. – Ладно, иди. Только сделай так, чтобы она больше не ревела, хорошо? А то голова чугунная просто. Она ещё громкая такая…

– Иди отдыхай. – Я улыбнулась мужу и, дотронувшись до живота, вернулась в детскую.

***

До утра я так и не уснула. Только начинала проваливаться в сон, Дашка, словно чувствуя это, принималась возиться. То ей было жарко, то холодно, то нужно было в туалет, то попить. Угомонилась она только под утро, но тут подскочил Костя.

– Да что ты будешь делать… – процедила я, выронив упаковку с кофе.

Зёрна разлетелись по всему полу, в пачке не осталось почти ничего. Застёгивая рубашку, в кухню вошёл Антон.

– Есь, я опаздываю. Ты сделала…

Увидев меня на полу, он замолчал.

– Ничего я не сделала, – ответила с раздражением, сгребая кофе в сторону. – Купишь по дороге. Или подожди немного, там, вроде, ещё одна пачка была.

Из-за стола одновременно раздалось:

– Мне не нравится эта колбаса. Она воняет жиром.

– Я какать хочу.

Даша ёрзала, на табуретке.

– Сейчас, Даш. Потерпи минуту.

– А где чай? – Костя вернул кусок сервелата в тарелку. – Мне сладкий надо.

– Я хочу в туалет!

Голова шла кругом. Антон стоял в проходе кухни и не двигался.

– Она не в состоянии сама снять трусы? – спросил он, когда я повела Дашу в туалет.

Я только и смогла послать мужу выразительный взгляд. Что ещё оставалось сделать? Костик забузил, но что ему было не так, я не поняла. Пока мы решали с Дашей её важные проблемы, тишину нарушал только звон посуды. Хорошо это или плохо, я даже не знала. Посмотрела на время и едва не застонала. Обычно Антон уходил на полчаса раньше. Я готовила ему горячие бутерброды и кофе, – это было нашей традицией.

Ладно. Ничего страшного не случится, если сегодня он выпьет кофе по дороге.

Мужа я застала в коридоре. Подошла, отправив племянницу в кухню к брату.

– Извини. Ты же понимаешь…

– В ближайшие три дня найди им няню, – отрезал он. – Я не шучу, Еся. – Посмотрел в глаза и добавил мягче, дотронувшись до моей руки: – Ты же тоже всё понимаешь.

Я вздохнула. Примирительно коснулась его губ своими.

– Хорошего дня.

– И тебе. – Он перехватил мою кисть. – Не свихнись тут с ними. И насчёт няни я серьёзно.

– Знать бы, где её искать.

– Я поспрашиваю у своих. Вдруг кто что подскажет.

– Спасибо, – шепнула и поцеловала его снова.

Есения

– …Ещё я несколько месяцев отходила на курсы испанского языка, правда, диплом так и не получила. – Сидящая напротив меня за столом девушка виновато улыбнулась.

– Ничего страшного, – устало вздохнула я и дёрнулась, услышав шум из комнаты.

А спустя несколько секунд поняла, что шум раздаётся с улицы, и едва не застонала в голос. За минувшую со дня переезда к нам племяшек неделю я вымоталась так, что сама себе стала напоминать неврастеничку, маневрирующую между огромных волн неповоротливым лайнером. С одной стороны – дети, с другой – Антон. Так что отсутствие у новой няни диплома об окончании каких-то там курсов меня абсолютно не волновало. Даже если бы у неё не было диплома об окончании института, я бы не расстроилась! Тем более что порекомендовал её друг Антона.

– Когда вы сможете приступить? – спросила я и напряглась. В квартире было подозрительно тихо. Слишком тихо, и это смущало ещё больше грохота.

– Так вы меня берёте?

– Да, – без колебаний ответила я и повторила: – Когда вы сможете начать?

– Завтра могу.

– Отлично.

Я поднялась. Прошла в комнату. Дашу увидела сразу – она сидела на полу и ковыряла свою заколку. А вот Кости не было. Та-а-ак, и куда он подевался?!

– Где твой брат? – спросила я и на всякий случай ещё раз прошлась взглядом по всем уголкам.

Дашка пожала плечами и сделала вид, что меня нет.

Разговаривала она очень мало, и это начинало напрягать. Раньше, когда я приезжала в гости к сестре, племяшка болтала без умолку, а теперь слова лишнего было не вытянуть. Что с этим делать, я не знала, да и, честно сказать, как следует подумать было просто некогда. Три дня, отведённые мне на работе для решения семейных проблем, истекли давным-давно, а проблемы как были, так и остались. Воспитательница из детского сада дёргала по поводу и без, мамашки в чате накидывали кучу сообщений. Я постоянно отвлекалась на мелочи и не понимала, как сестра справлялась с этим, умудряясь при этом ещё и работать.

Костя нашёлся в нашей с Антоном спальне.

– Ты что делаешь? – спросила я, застав его у открытого комода.

Застигнутый на месте, он воровато вздрогнул и поспешно задвинул ящик. Я заметила, что он спрятал что-то за спину.

– Что ты взял? – Подошла и потянула его за руку. – Покажи, Костя. Что ты взял?!

Он только крепче сжимал кулак. Я готова была закричать и расплакаться одновременно. Утром в коридоре вместо подаренной лучшей подругой вазы я нашла осколки, но кто её разбил, дети не признались. Вчера мы поругались с Антоном из-за растаявшей на его рубашке конфеты.

Мне казалось, что всё рушится, а я пытаюсь подпереть то одну стенку, то другую, но катастрофически не успеваю и делаю ещё хуже.

Наконец мне всё-таки удалось разжать руку племянника. В кулаке у него оказалась брошка. Моя любимая, сделанная в виде бабочки с крошечными камнями на крыльях.

– Кто тебе разрешил её брать?!

– Это мамина! – выкрикнул вдруг он мне в лицо. – Это ты взяла! Это мамина брошка! А значит, моя!

– С чего ты взял, что она мамина?!

Я выдвинула ящик и вернула бабочку на место. В комоде всё было перевёрнуто, и от нахлынувшего раздражения меня буквально заколотило. Мысленно я досчитала до трёх.

– У мамы была такая! – ворвался в мысленный счёт новый выкрик. – А ты её украла!

– Я её не крала, – постаралась ответить спокойно. – У нас с твоей мамой были одинаковые брошки. Эта – моя.

Он мне не поверил, хотя это была правда.

– Простите, Есения…

Я повернулась к няне. Совсем забыла про неё. Костя, казалось, только сейчас заметил её присутствие и нахохлился сильнее прежнего.

– Как думаете, – продолжила девушка, – можем мы с детьми пойти прогуляться?

– Сейчас?

– Угу. – Она мягко улыбнулась. – Погода хорошая, а вам наверняка не помешает немного времени наедине с собой. Думаю, всем это пойдёт на пользу.

Между строк так и читалось: вам надо выдохнуть. Но я была благодарна ей за понимание. Согласно кивнула и посмотрела на племянника. Он продолжал хмуриться, а я в который раз за эти дни почувствовала себя виноватой. Умом понимала – дети остались без родителей, всё вокруг для них чужое, непривычное, враждебное. Но я-то тут при чём?! Как же я злилась на сестру и её мужа! Той самой бессильной и глупой злостью, толку от которой никакого.