Не чужие дети (СИ) - Ковалевская Алиса - Страница 17

Есения

Под колючим взглядом инспектора опеки я чувствовала себя неуютно. Накануне мы с детьми хорошенько убрались в квартире, я приготовила суп с крохотными звёздочками, какой в детстве готовила мне мама, и даже испекла домашний пирог, чего не делала уже миллион лет. И всё равно ощущение было, что этого мало.

– Почему не живёте по прописке? – спросила инспектор, осматривая кухню.

– С мужем поругалась, – ответила я, как есть.

Инспектор пристально оглядела меня, только что это означает, было не понять. Само собой, ничего хорошего.

– Ясно, – только и услышала я.

Осмотревшись, она заглянула в холодильник. Я же поймала себя на мысли, что меня дико раздражает уже само её нахождение в нашем доме, не говоря о том, что она трогает наши вещи и суёт нос куда не надо. Как будто мало семей, реально нуждающихся в контроле! Как будто не видно, что у нас всё в порядке.

– Надеюсь, дети не имеют доступа к алкоголю?

Я остолбенела. К какому ещё алкоголю?! И тут поняла – с неделю назад, уложив племянников спать, я открыла бутылку красного вина. Как раз в тот день, когда Азаров прислал мне кучу бумаг для перевода. Выпила бокал и забыла про неё.

– Я открыла бутылку неделю назад. И, конечно, дети доступа к алкоголю не имеют. Да его больше в доме и нет.

Она вроде бы удовлетворилась, но это не помогло унять тревожное чувство. Всё, чем была наполнена моя жизнь в последнее время, – сплошные проблемы, справляться с которыми я не успевала. Так что ничего хорошего я уже не ждала.

– А почему вы смотрите в наш холодильник? – спросил всё это время следующий за нами по пятам Костя.

– Потому что хочу убедиться, что ваша тётя вас хорошо кормит.

– Наша тётя нас хорошо кормит! – выступила вперёд Даша с таким воинственным видом, какого я никогда раньше не видела. – И вообще, у нас всё хорошо. Так что уходите.

Я бы могла ждать такого от её брата, но не от неё. Хоть Даша и начала разговаривать, несколько фраз подряд было редкостью. А тут…

– Дашунь… – покачала я головой. – Разве так можно? Тётя работает.

Дашка посмотрела на инспекторшу зло, волком, и сжала губы. Инспектор сделала пометку в бумагах. Я бы многое отдала, чтобы знать, что она там написала.

– Простите, – извинилась я. – До недавнего времени она вообще не говорила. После потери родителей…

– Да, я в курсе, – перебила меня чиновница. – Пройдёмте в детскую. Покажете мне, где дети спят и где делают уроки.

– Они ещё не делают уроки. Костя только в сентябре в школу пойдёт.

– А подготовительные занятия? Он же получает задание на дом. Где вы с ним занимаетесь?

– Здесь. – Я показала на кухонный стол.

– То есть своего стола у мальчика нет.

– Пока нет, но мы уже подобрали несколько вариантов. В ближайшее время я собиралась оформить заказ.

Она опять сделала пометку в бумагах. Я приказала себе держаться. Надо выглядеть уверенно, что бы ни случилось, и не давать слабину. У нас всё хорошо, всё в порядке. У детей отдельная комната, в доме чисто, в холодильнике – свежая полезная еда. У них есть игрушки и куча одежды. Я оплачиваю частный сад и собираюсь отдать Костю в секцию по фигурному катанию. У нас всё хорошо, будь она неладна! И да, мой племянник прав: какого хрена она шарится по нашему холодильнику, ходит по нашему дому и записывает что-то в свои дурацкие бумажки?! У нас всё хорошо!

Убрав бумаги в папку, инспектор поправила шарфик. Детей я специально попросила остаться в комнате. Не хотелось, чтобы они услышали, если вдруг инспекторша скажет что-то, что может их расстроить.

– Что я могу вам сказать, Есения, – уже готовая уходить, начала Любовь Ивановна. – Детская очень маленькая, рабочего места у старшего ребёнка нет. Да и младшей девочке негде заниматься, хотя в саду она получает творческие задания.

– Я же сказала вам…

– Это далеко не всё. Семья у вас неполноценная, дети пропускают сад по неуважительной причине, работы нет.

– Да я же показала вам трудовую! – в сердцах воскликнула я. – У меня начальство сменилось! Мой новый генеральный директор… – В отчаянии мотнула головой. – Да он всех ненавидит! А детей – так особенно! Это не человек! Это… Да это Ящер самый настоящий!

Инспектор дождалась, пока я закончу. Показалось даже, что в её взгляде появилось сочувствие.

– И тем не менее, работы у вас нет, – заключила она.

– Я уже разослала резюме. Уверена, в самое ближайшее время найду хорошее место. На детях мои временные сложности с работой никак не отразятся.

– Допустим, но на данный момент, Есения, есть то, что есть, и я вижу то, что вижу. Открытый алкоголь…

– Да послушайте! – снова не выдержала я. – Я что, на пьяницу похожа?! Если вы видите то, что видите, на меня посмотрите, на Дашу с Костей! Неужели органам опеки не на кого больше обратить внимание?!

– Успокойтесь, пожалуйста, и дослушайте.

Я прикрыла глаза. Кивнула. Нервы сдали в самый неподходящий момент, но слов было уже не вернуть. Опять извинилась, хоть виноватой себя не чувствовала.

– Про вино в холодильнике я ничего указывать не буду. Но в следующий раз постарайтесь, пожалуйста, чтобы во время визита органов опеки алкоголя в зоне видимости не было. Тем более в жалобе указано на проблемы с этим.

– Да знаю я, от кого эта жалоба, – сказала тихо. – У меня нет проблем с алкоголем и никогда не было. Ни у меня, ни у кого-либо в нашей семье. Я люблю своих детей, Любовь Ивановна. Сделайте, пожалуйста, в своих бумагах пометку об этом. Для детей ведь не только письменный стол важен и количество игрушек. – Я решительно посмотрела инспекторше в глаза. – Детей я не отдам. Пока я жива, они не пойдут ни в детский дом, ни в чужие семьи. У них есть семья, и эта семья – я.

– Я буду обсуждать вашу ситуацию с руководством. Пока рекомендую вам исправить текущие проблемы. У каждого ребёнка должно быть своё спальное и рабочее место. Также я не увидела у вас ни велосипедов, ни самокатов. Дети подвижные, и им нужно проводить время активно. Обратите на это внимание.

Когда она ушла, облегчения я не испытала. Бестолково осмотрела прихожую, на автомате поставила на место сандалик Даши, который сама же и задела.

Купить стол, велосипед, самокаты. Устроиться на работу, не пропускать сад, а ещё неплохо бы выйти замуж, чтобы создать для детей полноценную семью. Желательно сделать это всё в ближайшее время.

Накатившую апатию сменили злые слёзы, их – ярость.

– Тётя Еся… – Костя вышел в коридор. – А эта…

Его перебил дверной звонок. Вернулась, что ли? Что ещё?! Начнёт говорить про летний отдых или, может, что-нибудь насчёт нашей совместной ванной?!

Провернув ключ, я распахнула дверь и остолбенела.

– Поговорить надо, – с порога заявил Азаров.

***

Волосы у него были слегка растрёпаны, взгляд тяжёлый. Стоял он, опираясь на стену плечом, и смотрел так, словно не он неожиданно нарисовался у меня на пороге, а я у него.

Костя чем-то зашуршал, и это вмиг заставило меня опомниться.

– Не о чем нам говорить. – Я попыталась закрыть дверь.

Михаил оказался быстрее – толкнул обратно. Взгляд его скользнул мне за плечо. Сандалии Даши… Увидел?

– Не о чем нам говорить! – рявкнула я и с не пойми откуда взявшимися силами захлопнула-таки дверь.

Сердце бешено стучало в висках, дыхание сбилось. Заперла квартиру под непрекращающийся звонок в дверь и только после этого вспомнила о трудовой, об увольнении и том, что дела мне нет до того, что думает Азаров насчёт детей.

– Это кто? – спросил Костя.

– Да так… Никто.

– Почему ты тогда не открываешь?

– Потому что…

Мобильный звякнул. Не договорив, я взяла его и тронула экран.

Настойчивый мерзавец! Что ему вообще от меня надо?! Хотела было написать в ответ, чтобы катился к дьяволу, но сообщение было не от Азарова.