Не чужие дети (СИ) - Ковалевская Алиса - Страница 15

Несколько долгих секунд он смотрел мне в глаза. Я вдруг почувствовала, как тяжело бьётся у меня сердце, а вот дышать не получалось.

– Тут я решаю, что можно, а что нельзя, – сказал Азаров тихо.

Я буквально вжалась в стол. До такой степени, что стало больно. А он продолжал смотреть.

– Только я, Есения, – повторил он. – И мои решения не подлежат оспариванию.

Сказав это, он вдруг коснулся оголённого участка плеча, невесомо провёл до ключиц и резко отошёл.

– Займись делом, – кивнул на дверь. – Принеси кофе. Должен же быть от тебя хоть какой-то толк.

Большую часть дня я провела, подбивая хвосты. Как будто специально, Юлия оставила мне воз мелочей, сделать которые не составляло труда. Но только в том случае, если делать их сразу. Мне же приходилось внимательно вникать в суть, чтобы ничего не упустить и не напутать.

– Хорошо подгадила, – закрыв последний из документов, шикнула я. Никакая это не случайность. Назло сделала.

Время обеда давно прошло. Мельком я видела, как уходил Азаров.

Посмотрела на часы – почти пять. В принципе, можно было уже и не обедать, но я всё-таки пошла на кухню. Не зря же принесла еду с собой, в конце-то концов.

Только поставила лоток в микроволновку, в нашу офисную столовую на четыре столика зашли двое сотрудников. Один из них сдержанно кивнул, другой так вообще сделал вид, что меня нет. Пока грелся мой запоздалый обед, ребята, перебрасываясь короткими фразами, заварили чай и уселись за дальний столик. Через минуту к ним присоединились ещё двое. И опять только сдержанные кивки. Стоя спиной к образовавшейся за столом компании, я чувствовала направленные мне в спину взгляды. Было до такой степени неуютно, что хотелось уйти, но таймер микроволновки словно застыл, время тянулось невыносимо долго.

Наконец прозвучал долгожданный щелчок. Взяв лоток, я пошла было к выходу, но не удержалась и посмотрела на коллег. Те разом замолчали.

– Что случилось? – всё-таки не сдержалась я.

– Она ещё спрашивает, что случилось, – цинично усмехнулся высокий парень в очках. – Слышали?

– А что ей? – ответила ему молоденькая девушка из числа рекламщиков. – За тёпленькое место около босса и не на такое пойти можно, если совесть не подпирает. – Она посмотрела на меня. – Не подпирает, Гончарова? Довольна? Выслужилась перед Ящером?

Под Ящером, судя по всему, она подразумевала Азарова. В офисе меня не было всего несколько дней, а ощущение складывалось, что на обед с Михаилом я уходила из одного места, а вернулась в другое. Даже атмосфера стала тяжёлой, наэлектризованной.

– Ни перед кем я не выслуживалась, – процедила в ответ.

– Как же, – вставила ещё одна сотрудница.

Сжимая в руках горячий лоток, я молча пошла к выходу и едва не столкнулась с Азаровым. Он посмотрел на меня, на мой обед и посторонился. Ничего не сказав, я вылетела в коридор. Было обидно до слёз и в то же время чувство вины, появившееся ещё утром, буквально вгрызлось в душу. Сама не заметила, как дошла до приёмной. Есть перехотелось. Швырнула лоток на стол, проклиная про себя нового генерального директора.

С чего все взяли, что я имею отношение к увольнению ребят?! Или… Внезапно меня озарила догадка. Не Юля ли пустила слух? Чего ей стоило намекнуть, что Азаров и помощницей-то меня сделал только потому, что ему нужен свой человек в компании?

Да я и сама говорила ему, что всех тут знаю, но даже представить не могла, что Азаров использует сказанное таким образом.

– Ящер, – в сердцах процедила я.

Ящер ему подходит как нельзя лучше.

***

Не прошло и нескольких минут, как Михаил зашёл в приёмную. Нервно щёлкая мышкой, я просматривала бумаги. Он остановился напротив стойки, за которой находился стол. Сложил на ней руки и смотрел на меня до тех пор, пока я не вскинула голову.

– У тебя проблемы?

Я молчала. Только начавший униматься гнев вспыхнул снова и, похожий на гудение пчелиного улья, становился всё сильнее.

– Если и проблемы, вам что? – спросила зло. – Поувольняете всех?! Ведь хороших работников, по-вашему, много. Только знаете что? Хороших начальников тоже достаточно. Таких, для которых любящие свою работу люди – не пустое место и не папка с личным делом.

Не дожидаясь ответа, я уставилась в монитор. Вина продолжала жечь наравне со взглядом начальника. Несколько раз щёлкнула мышкой. С удовольствием бы запустила её в наглую физиономию Ящера, но для этого нужно было быть истеричкой. А меня просто раздирало от обиды за ребят и ощущения несправедливости.

Снова посмотрела на Азарова. На его скулах выступили желваки, на шее вздулась вена. Но он не ответил, прибавив к моему гневу ещё и чувство неудовлетворённости. Да, сейчас я хотела сцепиться с ним, была готова. Только такой возможности он мне не предоставил.

– Мы улетаем в командировку через три дня. В Таиланд, – вместо продолжения вдруг сказал он. – Будь готова.

Я медленно подняла голову. Опять встретилась с ним взглядом. Мои планы его не интересовали. Я просто должна быть готова лететь через три дня на другой конец света. Само собой, в графике этого тоже не было.

– Я не могу, – ответила холодно и до предела спокойно.

– Почему?

– Потому что не могу. Как бы вам этого ни хотелось, моя жизнь не ограничивается работой. У меня есть свои планы, и я не стану перечёркивать их только потому, что вам, Михаил Григорьевич, ни с того ни с сего потребовалось в Таиланд. Уверена, вы отлично владеете тайским и справитесь без меня.

Некоторое время он продолжал смотреть на меня, потом убрал руки со стойки.

– Хорошо. Ты права, тайским я владею отлично. Так что поеду один.

– Отлично, – бросила я, возвращаясь к работе.

Видела, как он пошёл к кабинету. Надо же, даже дурацкий кофе с дурацкими орешками не приказал принести. Клацнула мышкой, испытывая одновременно удовлетворение и досаду. Слишком лёгкой оказалась эта победа.

Ящер открыл дверь, но не вошёл.

– Да, – Михаил остановился. – Ты уволена, Есения. Я предупреждал – такие сотрудники мне не нужны. Можешь собирать вещи. Это твой последний рабочий день в моей компании.

Есения

Да пошёл он к чёрту!

Скидывая вещи в первый подвернувшийся под руку пакет, я жалела только о том, что его вышколенная помощница оказалась права. Я не то что долго рядом не продержалась – пары недель не выдержала.

Чтобы собраться, потребовался час. Личные вещи летели в пакет вперемешку с папками и блокнотами. Фиг я ему что оставлю! Пусть его Юленька разгребает всё как хочет. Не одна она гадить умеет.

Только я хотела вызвать курьера, в приёмную вышел Азаров.

– Подвезти? – спросил он, посмотрев на пакеты.

Я молча окинула его презрительным взглядом и отвернулась. Холёный, пиджак не застёгнут, волосы лежат небрежно.

– Можешь забрать трудовую сегодня.

Я опять посмотрела на него.

– Подвозить меня не нужно. Скажите лучше, почему вы так сильно людей ненавидите? – Подошла на пару шагов. – Вы вообще любите кого-нибудь, кроме себя? Люди вам не нужны, детей вы не переносите. Проблемы от них? А от вас проблем не было? Сразу безупречным родились? Ни разу в торт руками не залезали?

– Ни разу, – прожигая взглядом, сказал он с металлом в голосе.

– Тогда мне вас искренне жаль.

– Не надо меня жалеть, Есения. Благодаря тому, что в детстве у меня не было возможности жрать торты руками, сейчас я могу позволить себе всё, что захочу. А дети… У меня нет к ним ненависти. Я элементарно не считаю нужным рожать их. Зачем плодить то, чего и так в избытке и никому не нужно.

Мне стало холодно, даже мурашки на руках выступили. Уголок его губ искривился, взгляд прожигал, но вместо жара был только лютый мороз. Больше ничего не говоря, Азаров вышел, напоследок хлопнув дверью так, что у меня зазвенело в ушах. Я стояла одна посреди приёмной и не могла заставить себя вернуться к тому, на чём остановилась. Во рту появился привкус горечи, а внутренности неприятно сжались. Что он вообще за человек такой?! Он вообще человек или механизм, созданный с одной целью – ненавидеть всё, что дорого обычным людям?