Рейнджер (СИ) - "Котус" - Страница 26

— Передай уважаемому караванщику, что я сюда к нему и приду за расчётом, если его это устроит.

Ну, всё, больше меня тут ничего не держит — рюкзак поправить и вперёд, внедряться в городскую жизнь. Надо найти представителя Ордена, зайти в банк к двурвам, поискать храм, где можно бы Арагорна за снаряжение поблагодарить (намёк был более чем прозрачный). Кое-что продать, кое-что прикупить, место для ночлега подыскать, а то в этом заведении я — как Дед Мороз на нудистском пляже, неуместен. Тут своя компания, точнее — люди своего круга, в который я никак не вписываюсь. Короче говоря, дел — достаточно.

* * *

Выйдя из заведения через матёрую, сколоченную «в елочку» из бруса дверь, я непроизвольно поморщился. Да уж, улочка на центральный проспект цитадели цивилизации и центра культуры никак не похожа. Нет, широкая, это да — воз с упряжкой, встав поперёк, оставляет достаточно места для проезда. Оно и понятно, ведь это, похоже, одна из основных транспортных магистралей, и ведёт от недалёких, всего в квартале отсюда, ворот (а вчера казалось — час тащимся от них) к заведению, ошибочно принятому мной за постоялый двор. Это, скорее, было чем-то вроде транспортного терминала: места, куда приходили караваны, втягивались в несколько ворот комплекса, занимающего целый квартал, а оттуда грузы уже развозились по всему городу более мелкими партиями. Я заметил несколько двуколок, влекомых животинками, похожими на ослов, только заметно крупнее. Почему-то всплыло в памяти слово «онагры», но я был совершенно не уверен, насколько оно к месту. А вот повозку, движущуюся к воротам, тащило что-то наподобие варана. Неторопливо, монотонно, щедро и равномерно одаривая окрестности неповторимым ароматом гниющей мусорной кучи. При этом зверюга столь же монотонно жевала что-то, ни видом, ни запахом не отличавшееся от груза.

Так вот, все эти двигатели торговли, то есть — тягловые, вьючные и верховые животные — безо всякого стеснения вываливали на дорогу отходы жизнедеятельности. До мешков, подвешиваемых под хвосты в средневековых городах, местная гигиеническая мысль явно не дошла. Пока я пристально оглядывал окрестности в поисках брода, привязанная около входа кобыла задрала хвост и запустила в сторону крыльца могучую пенную струю. Не без труда увернувшись от подарочка и большей части брызг (хоть на сапоги немного попало-таки), и помянув непечатно родословную этой скотины, я направился в сторону, противоположную воротам. Буквально метров через пятьдесят улица стала втрое уже, а ещё через такое же или чуть большее расстояние под ногами появилось что-то наподобие мостовой. Или она просто проступила сквозь уменьшившийся слой отложений? Не знаю, да и знать особо не хочу, но идти по торцам древесных плах было не в пример приятнее — там, где они были видны. Ещё пару небольших кварталов — и нечастые проплешины мостовой в слое грязи сменились грязными пятнами на сплошном покрытии.

Район был небогатый, но и трущобами назвать было бы несправедливо. Почему-то подумалось, что тут селятся в основном те, кто кормятся с караванов. Не их владельцы или главные караванщики, а именно наёмные рабочие, а также люди, занятые их обеспечением, снабжением, ремонтом и тому подобное. Несколько раз попадались «столовки» примерно того же класса, что и в моём ночлеге, как с комнатами для ночевки, так и без них.

Метров через триста пятьдесят или четыреста (и пять или шесть поворотов под странными и дикими углами) от начала бревенчатой мостовой она сменилась неровной, кое-где выщербленной, но брусчаткой. Дома вдоль улицы стали двухэтажными, вторые этажи нависали над дорогой — классика жанра! Кое-где попадались даже трёхэтажные «небоскрёбы», у них второй этаж не выступал за габариты первого, а вот третий — да. Примерно в метре-полутора от стен по обеим сторонам тянулись канавы, но, в противоречии с историческими описаниями моей родной планеты, они совсем не были заполнены нечистотами и не воняли гадостно. Это были заросшие травой ровики, которые, похоже, исполняли роль ливнёвки.

Я задумался — неужто местные изобрели канализацию? А с другой стороны — она была уже в Древнем Риме, разве что до унитазов с водяным затвором латиняне не додумались. А тут и двурвы живут, причём немало, судя по рассказам моих спутников. Да и статус городка — как-никак, столица местного графства! Разумеется, ручейки из ключевой воды по ровикам не бежали, золотые рыбки не плавали и фонтанчики не били, а вот мусора в них хватало. Роль вездесущих фантиков, пустых бутылок и банок исполняли ошмётки тряпок или кожи, листья, какие-то палочки, обломки деревянных колёс, куски клёпок от бочек или вёдер и прочее в том же духе. Пару раз попадались дохлые крысы, один раз — кошка. Ну, или похожие на них зверьки, особо не присматривался, по понятным причинам.

И вдруг все эти запахи и различные суетные мысли (я пытался примерить известные мне райцентры на этот городок для подсчёта численности и оценки размера и никак не мог соотнести площадь промзон там с пригородами здесь) были перебиты новым ароматом, который заставил меня запнуться. Этот запах пропал, но не успел я решить, что это глюк, как он появился снова. Запах свежего кофе! Не-ве-рю! Вот так, не веря себе, я и пошёл по запаху до приоткрытой двери, над которой красовалась вывеска в виде своеобразного герба: тарелка с перекрещенными на ней ножом и ложкой. Внутри аромат стал сногсшибательным. А вот посетителей было не густо — всего трое сидели за столиками над большими, по пол-литра примерно, керамическими пиалами, да за стойкой стоял здоровенный дядька с наголо бритой головой и золотисто-оливковой кожей. Увидев мою ошалевшую и радостную морду, этот персонаж расплылся в улыбке:

— Наконец-то тут появился кто-то, кому на самом деле нравится моё варево! А не очередной любитель следовать за столичной модой!

— Если это то, о чём я думаю, то вы и не представляете, как я рад найти ваше заведение!

— Если вы думаете о напитке, сваренном из жареных зёрен алых ягод кустарника аффе, называемого ещё «козьей страстью», то ваша радость небеспочвенна.

— Тогда сварите мне порцию побольше да покрепче и, если можно, сделайте его сладким.

— Мёд, загущённый кленовый сок, тростниковый сироп?

— Тростниковый.

— Одна «луна» за чашу особой крепости. Палочка лакрицы и лепёшка в подарок, — дядька усмехнулся, называя цену.

Я невольно охнул мысленно, и, сохраняя «покерную» физиономию, кивнул:

— Не вопрос. А беседа за чашечкой чудесного напитка обо всём и ни о чём во что обойдётся?

Кофейщик засмеялся:

— А это бесплатно, только вопросы задавать будем оба.

— Идёт. Правда, если вопросы коснутся того, о чём я говорить не имею права, то ответа на них не будет.

Прочие посетители (судя по ценам — люди далеко не бедные) прислушивались к нашей болтовне очень внимательно, стараясь при этом «соблюсти лицо» — то есть не обернуться и не рассматривать меня в упор. Шагая к столику, указанному хозяином (в глубине комнаты, около торца стойки) я ловил на себе заинтересованные взгляды. За столиком я, развязав кошелёк, наконец-то решил проверить, во что мне обошлась ночёвка. Оказалось — от шестнадцати до двадцати медяков, просто я не слишком твёрдо помнил количество мелочи перед въездом в город и то, какую именно монетку я сунул посыльному от Миккитрия. Хм.… Как я уже вспоминал и говорил двурвам, одна серебрушка в сутки была бы очень щедрым предложением для любого стражника. При этом я имел в виду бойца-ветерана из графской стражи, точнее — его личного «полка». Такой служака получал в среднем одну «луну» в три дня, то есть — порядка сорока медяков в день. Обычный городской стражник — двадцать пять-тридцать. Сомневаюсь, чтобы наёмные работники местных караванов имели доход намного больше. В таком случае стоимость ночёвки с завтраком, сопоставимая с дневным заработком людей того круга, на которых рассчитана, казалась явно завышенной. Даже если принять в расчёт стоимость тройного завтрака. Разве что я занял апартаменты VIP-класса? Ну, да и леший с ним, даже если оба братца каждый взяли с меня за ночёвку. Хотя стоп! Стражник, кроме денег, имеет крышу над головой (пусть и в казарме), какую-никакую кормёжку и обмундирование, хотя последнее и не везде. Так что для компенсации этих «бонусов», хотя и не полной (всё же статус графского гвардейца существенно выше, чем у возницы) монет сорок — пятьдесят контингент места моей ночёвки получать должен.