Неукротимый: возрождение (ЛП) - Аврора Белль - Страница 71

К нему присоединились люди, окружавшие его, и в моих венах запульсировала чистая расплавленная лава.

Их смех издевался надо мной. Издевался над Драконами. Это высмеивало мои способности как женщины и лидера. А я не могла этого допустить.

Сунув руку под юбку, я вытащила пистолет из подвязки, подняла его и выстрелила. Мужчины в шоке отпрянули назад, и когда я продолжила разряжать всю обойму в капот машины, наблюдая, как дымит двигатель, я сделала шаг назад, устремив свой суровый взгляд на самого мужчину. Слегка пожав плечами, я поджала свои вишнево-красные губы и произнесла:

— Упс.

Янтарный блеск под капотом усилился, и я поняла, что пришло время уходить.

Не уверена, что произойдет дальше, потому что у меня не было плана, но то, что я знала, было вот что.

Если Ас не со мной, значит он против меня.

И это означало войну.

Лекси

Глядя на высокого красивого мужчину, проходящего через улицу с уменьшенной версией самого себя, я улыбнулась, и в то же время мое сердце сжалось.

Смотреть, как он уходит, становилось все труднее, и каждый раз, когда он уходил, он уносил с собой частичку меня.

Удача свела нас вместе. Это не было ни хорошо, ни плохо, просто… удача. Сначала детьми, потом взрослыми, а теперь снова двумя людьми, которым нечего терять, кроме друг друга. Ставки были высоки, так как думаю, что это наш последний шанс сделать все правильно.

Они подошли к двери, и когда мой сын повернулся ко мне, махая, как ненормальный, тогда я по-настоящему улыбнулась, помахав в ответ. Он был мне безумно дорог. Подарок. И Твитч дал его мне.

И когда этот мужчина поднял руку в знак признательности, мне было трудно помахать в ответ, главная причина заключалась в том, что я хотела, чтобы он был здесь, дома, где ему самое место.

Но он так часто меня подводил, что мне было трудно проглотить свою гордость и снова пригласить его в свою жизнь в качестве постоянного спутника. Потому что мне все еще было больно. Потому что независимо от того, что он вернулся, я не могла стереть последние шесть лет эмоциональных мучений, через которые он добровольно заставил меня пройти. Потому что, несмотря на то, что я любила его, я все еще была женщиной, которую обидели.

Я была хрупкой фарфоровой куклой, и Твитч не просто смотрел, как я падаю. Он сбросил меня с моего надежного выступа, зная, что я разобьюсь. И теперь все, что от меня осталось, — осколки.

Они были острыми.

Слишком поздно я подняла руку, отвечая на его взмах и приклеивая фальшивую улыбку, которая не подходила моему лицу.

Он, конечно, это заметил.

Через мгновение я увидела, как его улыбка увяла, пока он, очевидно, размышлял о том, что произошло с тех пор, как он дошел от моей входной двери до своей. Не оглядываясь, я вошла в дом, закрыв за собой дверь как можно мягче, чтобы не нарушить тишину, которая приветствовала меня как друга.

Через секунду мой телефон зазвонил.

Тони: Я могу вернуть его.

Мое сердце сжалось, когда я набрала свой короткий ответ.

Я: Развлекайтесь. Целую.

Я любила Твитча настолько сильно, насколько человеку позволено любить другого. Возможно, даже больше, чем было допустимо. Определенно больше, чем было разумно.

Мой сотовый завибрировал в моей руке, и, как будто он услышал мое внутреннее смятение, я с нежностью сердца прочитала его ответ.

Тони: Я люблю тебя.

В тот самый момент я почувствовала себя глупо из-за своих колебаний.

Я: Я тоже люблю тебя, дорогой.

Я посмотрела на свой ответ, и мои пальцы продолжили печатать без разрешения. С каменным лицом я долго смотрела на экран, прежде чем нажать «Отправить».

Я: Но если ты еще раз подумаешь уйти, я сама тебя убью.

Мое сердце колотилось в груди, и я глубоко вдохнула, делая слабую попытку успокоить свое тяжелое дыхание. Когда мой телефон зазвонил в третий раз, я судорожно вздохнула, читая в тишине.

Тони: Никогда, детка.

С этими двумя словами я перешла от бушующих морей к спокойным водам, и мое волнение оставило меня с одним дрожащим вздохом.

Как этот человек, умудряется иметь такую власть надо мной?

Когда мой телефон снова зазвонил, я хмуро посмотрела на экран, а когда прочитала сообщение, потрясенный смех покинул меня.

Тони: Пришли мне фото сисек.

Я продолжала смеяться, печатая свой ответ.

Я: Нет!

Тони: Смешно. Ты так говоришь, как будто это было предметом переговоров.

Моя улыбка стала робкой. Я обнаружила, что хотела сделать это просто потому, что это доставит ему удовольствие.

Но я не могла.

Или могла?

Нет.

Я покачала головой и быстро набрала.

Я: Веди себя прилично, папочка.

Когда пришел его ответ, мой желудок сжался вместе с моей киской.

Тони: Да, детка. Мне нравится, когда ты называешь меня папочкой.

Мои губы растянулись в улыбке, и тихий писк вырвался из моего горла. Я ненавидела то, что в моем сознании я слышала, как он произносил грязные слова мне в ухо.

Меня не должно было это возбуждать.

Почему это было так горячо?

Тони: Мне нужно идти. Мы продолжим это позже.

Нет. Вернись!

Но на самом деле я ответила:

Я: Уже скучаю по вам обоим. Целую.

И я скучала.

Я действительно скучала.

***

Линг

Женщина в постели со мной застонала от удовольствия, когда я сомкнула губы вокруг одного розового соска и начала сосать его. Ее сиськи были идеальными, как и все остальное. Ну и что, что она была другой? Я тоже. Но кто, черт возьми, может судить нас?

Я хотела показать ей хорошее время, блаженное время, потому что мы с ней, хотя и разные, сражались в одних и тех же битвах.

Нас судили люди. Они преследовали нас. С нами плохо обращались и ненавидели, а любовь, которую я проявляла к ней в этой постели, имела за собой энергию даже больше, чем от члена. Такая похоть, от которой зажигались звезды. Я хотела заставить ее кончать снова и снова, пока ее боль не притупится, а я не оцепенею.

Онемение было хорошим. Я могла справиться с онемением.

Женщина подняла голову и выдохнула:

— О, детка. Посмотри, что ты делаешь со мной.

Ее рука исчезла под простынями, а когда вынырнула, она слегка дергала себя за член.

У меня потекла слюна, так сильно желая обхватить его ртом, и когда она легонько двинула бедрами в мою сторону, ее красивые розовые губки надулись, я ухмыльнулась, давая ей то, что ей было нужно. Я опустила голову, и когда она протянула мне свой твердый член, я высунула язык и облизала его головку, наблюдая, как ее сильно накрашенные глаза закатываются, пока я наслаждалась ее жестким жаром, облизывая ее.

Да, я сказала, что мужчин больше нет, и я имел в виду именно это. К счастью, я нашла лазейку. Что было здорово для меня, потому что я ничего не любила, кроме хорошего траха.

Когда я взяла ее в рот, ее бедра дернулись, вынуждая меня взять еще больше, и я чувствовала ее благодарность в каждом неглубоком толчке, который она делала, пока трахала меня в рот. Ее дыхание участилось, и когда я увидела, как ее живот напрягся, я выпустила ее член с хлопком, прежде чем заменить рот рукой и грубо дернуть его в кулаке.

— Ты кончаешь, детка?

— Ага, — выдохнула она, наблюдая за мной сквозь полуприкрытые глаза, пока я усердно работала с ее членом.

— Войди в меня.

Ее глаза остекленели, когда я представила ей свою задницу, как подарок.

Не долго думая, хорошенькая блондинка взяла свой член в руки и вогнала его в мой тугой анус. Я издала низкий стон, когда она схватила меня за бедра, впиваясь в меня своими длинными акриловыми ногтями и трахая мою уютную дырочку. Однако это продолжалось недолго. Через пару минут я почувствовала, как ее тело напряглось, и когда она судорожно вошла в меня, я поняла, что она кончает.