Пионер. Назад в СССР (СИ) - Ларин Павел - Страница 12

В окна комнаты попадал свет от уличных фонарей, поэтому я мог видеть различные предметы. Например, кружку на тумбочке Васи Мишина. Я поднял голову, оперся на локти и минут пять, сцепив зубы, пялился на нее внимательно, сосредоточенно. Аж в затылке заломило от усердия, а в висках начало долбить давление. Хотел переместить кружку хотя бы на сантиметр. Двигать предметы — наилегчайшая задача. Самая простая. Это не в мозгах людских ковыряться. Вот только сейчас она у меня, эта задача, хрен получалась.

— Сука…— Процедил я сквозь зубы и рухнул обратно на подушку. Все равно не сдамся. Буду искать выход.

Рядом резко всхрапнул кто-то из пацанов. Я снова поднялся и окинул взглядом пацанов. Остальные, похоже, вырубились. Все, кроме меня. А я не могу спать при таком раскладе. Не могу расслабиться.

Конечно, им то все равно. Они счастливы в своем пионерском настоящем. Другого просто не знают. А я так не хочу. Не имею ни малейшего желания еще несколько лет ходить строем, петь песни и слушаться всяких дураков, наподобие Константина Викторовича. Мена от такой перспективы тошнит. Про остальное вообще молчу. Технологии сейчас даже не на нуле. Для меня, как для человека, видевшего другой уровень развития, они гораздо ниже нуля. Ушли в минусовую отметку. Я все понимаю, но к хорошему быстро привыкаешь. И перестраиваться на плохое не имею желания.

Государственный строй еще тут совершенно непонятный. Все равны, но как бы не очень. Все общее, но как бы не совсем. А главное, я не могу жить в таких условиях спокойно, наслаждаясь каждым днем. Не могу сидеть в серой массе обывателей. Мне нужны заговоры, перевороты, хитрые схемы обогащения, возможность вершить судьбы и много, очень много денег. Люблю дорогую одежду, люблю красивую обстановку. Хотя… О чем вообще говорить? Я просто не готов жить в столь далеком пошлом.

В какой-то момент, вспоминая свою жизнь, до тюрьмы, конечно, я начал проваливаться в сон. Организм был вымотан, он хотел набраться сил. И если бы не старая, укоренившаяся привычка спать только одной половиной сознания, а второй контролировать ситуацию вокруг, я бы не услышал тихого звука открывшейся двери. В полудрёме подумал, проснуться окончательно или нет? В конце концов, ничего серьезного быть не должно. Может, Прилизанный пришёл проверить, все ли спокойно. А потом…

Передо мной резко возникло лицо Селедки со зловещей улыбкой на губах. Это было настолько неожиданно, что я заорал.

— Ванечкин, ты дурак? — Громким шепотом спросила Селедка и сделала «страшное» лицо. Хотя, куда уж страшнее. Природа постаралась без нее.

При этом Тупикина по-прежнему закрывала рукой мой рот. Это с одной стороны — нервировало, а с другой — веселило. В заложниках у четырнадцатилетней девчонки. Смешно, ей-богу.

В момент, когда я только увидел Тупикину и попытался закричать, она прижала ладонь к губам. Свою ладонь к моим губам, естественно. Было бы странно, если к чьим-нибудь другим. Хотя, особо не удивился бы. Они тут через одного с придурью. Если не каждый. Исключить, естественно, могу только себя и Елену Сергеевну. Блондинка кажется мне очень разумной.

Я не сделал ничего непоправимого в этот момент, например, не оторвал Тупикиной голову, по нескольким причинам.

Во-первых, мой неудавшийся крик — это была реакция чисто на неожиданное появление Селедки. Я не испугался, я просто охренел. Спишь себе, никого не трогаешь, и тут — добрый вечер! Морда Тупикиной перед глазами. Она, эта морда, при обычных обстоятельствах, далеко не самое приятное зрелище. Толстяк был прав. У Селедки глаза навыкате, поэтому ее физиономия сильно напоминает изумленного гуманоида, который ожидал встретить братьев по разуму, а нашел — пионеров. Брови у Селедки светлые, почти совсем незаметные. Ресницы — тоже. Возникает полное ощущение, что их просто нет. Кроме того, видимо, чтоб сделать сногсшибательный эффект от своего лица сильнее, она заплетает жидкие волосы в косичку, которая начинается чуть ли не ото лба. Из-за этого, выпуклые глаза еще и вытянуты куда-то к вискам. Гуманоид не просто охреневший получается, а с азиатскими корнями. Само собой, когда в ночи эта рожа появилась ровно передо мной, я среагировал определенным образом. Но угрозы от Селедки, конечно, не видел. Обычная девчонка. Какие там угрозы. Только по этой причине не засадил ей, к примеру, нижней частью ладони в нос, или, к примеру, кулаком в челюсть. Хотя мог бы. Селедка будто специально делает все, чтоб ей рано или поздно в один из таких моментов прилетело звездюлей. Хотя, несмотря на все свои «достижения», женщин не бью. Не бил. Раньше. До встречи с Селедкой. Теперь не уверен, что это такая уж принципиальная позиция.

Во-вторых, проведя целый день в теле Ванечкина, я, наконец, прочувствовал до конца, насколько он слаб чисто физически. Рыхлый кусок дерьма. Если называть вещи своими именами. Требуется серьезная прокачка. Но с этим пока, наверное, не буду торопиться. Планирую свалить отсюда как можно быстрее. Значит, мне плевать на состояние Ванечкина.

В-третьих, меня сбил с толку запах зубной пасты. Это было еще более неожиданно, чем лицо Селедки. Его я почувствовал, наверное, на секунду раньше, чем увидел рожу Тупикиной. Соответственно, первая мысль была — что за херня⁈ А вторая — она что, пришла мне зубы чистить? Таких странных предложений я от женщин еще не получал. Правда, и Селедку к женщинам можно отнести очень условно. Но все же.

Вот три причины, по которым я взял себя в руки очень быстро, а Селедка так же быстро взяла в руки меня. Вернее, закрыла своей ладонью мой рот. Я в этот момент уже не сопротивлялся. Мне даже стало интересно, что будет дальше? Вся ситуация выглядела, как анекдот.

— Ванечкин, говорю, ты дурак? — Снова спросила она шепотом.

Я мог бы скинуть ее руку, но решил, раз Тупикина так напрягается, то пусть продолжает это делать и дальше. Вместо ответа опустил взгляд вниз, на ее же пальцы. Большой вопрос, кто из нас дурак. Я, который чуть не обосрался от внезапного появления Селедкиной красоты, или она, которая ждет ответа от человека с закрытым ртом.

— О… — Дошло, наконец до Тупикиной.

— Ты какого хрена тут делаешь? — Спросил я ее, потому что ладонь она наконец убрала.

— Не ори… Только не ори… Не порть нам все. — Селедка оглянулась через плечо.

Там, кстати, раздавались тихие смешки вперемешку со звуками какой-то возни. Я поначалу был слишком впечатлен и внимания на это не обратил. Всего день в Пионерском лагере, а уже теряю бдительность. Повод задуматься.

Приподнял голову, чтоб обвести взглядом спальню. По нашей комнате лазили девчонки. Пять человек. Они подходили к остальным пацанам, наклонялись над ними, а потом из тюбиков с зубной пастой, выдавливали содержимое на лоб спящим подросткам. Некоторым — на щеки. Судя по тому, что ни один не проснулся, пасту предварительно нагрели в руках.

Правда не понимаю, как эти мелкие придурки, пусть даже сквозь сон, не чувствуют запах. Он же невозможно противный. Несёт мятой за километр. И плюс фтор. От него слегка пощипывает кожу.

— В чем прикол? — Спросил я Селедку. Говорил, как и она, шёпотом. Решил, не буду поднимать шум. Сами виноваты. Не хер спать так крепко.

— Как в чем? — Тупикина сидела с краю моей кровати, но старалась не соприкасаться никакими частями тела. Впрочем, я и сам желанием не горел. — Ты не знаешь об этой традиции? Мазать друг друга зубной пастой? Самое главное развлечение в лагере.

— На хрена?

Я реально не мог понять, зачем делать то, в чем нет смысла, логики и хоть какого-то результативного итога. Ну, намазали. Хорошо. И? Что произойдёт?вот если побрызгать на лицо врага серной кислотой… Там, да. Там все понятно, для чего это делается.

— Ванечкин…— Селедка демонстративно закатила глаза. Даже в полумраке видел, как ее глазные яблоки практически сделали оборот в сто восемьдесят градусов. — Я забыла, какой ты нудный…Ладно, не обращай внимания. Просто молчи и все. Мы остальных намажем. Не будь гнидой.