Выбери любимый жанр

Пионер. Назад в СССР (СИ) - Ларин Павел - Страница 10


Изменить размер шрифта:

10

— Ряскин! Прекрати. Нельзя смеяться над товарищами. Неправильно это. Пионеры, что? Ну-ка! Все вместе! — Константин Викторович вскинул руки, будто дирижёр, который собирается управлять оркестром.

— Пионеры умеют дружить! Пионеры помогают друг другу! Пионеры — всем ребятам пример!

Хором выкрикнули подростки. Все. Кроме меня, естественно. И естественно, это привлекло внимание вожатого. Он тут же уставился в мою сторону суровым взглядом. Наверное, его взгляд должен был произвести какое-то впечатление. Но не произвел. Он ведь не знает, что мне глубоко и искренне класть на такие взгляды вообще и на взгляд Константина Викторовича в частности.

— А ты почему молчишь? — Спросил вожатый. Тон тоже попытался сделать соответствующий. Строгий, осуждающий. Подстать взгляду. — Мы всегда все делаем вместе. Мы — товарищи на всю смену. Одна семья.

Не выделяться… Не выделяться… Я повторил это мысленно несколько раз, а потом ответил.

— Благодарю за столь щедрое предложение, но вынужден отказаться. У меня уже есть семья. Не думал, что будет еще одна. Морально не готов.

Пацаны моментально замолчали и уставились на меня с интересом. Видимо, несмотря на вежливый тон, все прекрасно почувствовали сарказм. Все, кроме Константина Викторовича. То есть он еще и тупой. Удивительное совпадение.

— Как тебя зовут? — Спросил вожатый.

— Петя.

Назвал имя и решил, достаточно. Фамилия дебильная. Она меня нервирует. Обойдёмся без нее. Однако Константин Викторович смотрел с ожиданием. Он смотрел. Я молчал. Минуты три. Тишина в комнате стояла такая, что было слышно, как где-то рядом летает муха.

— А фамилия есть у Пети? — Снова спросил он. Видимо понял, продолжать диалог сам я не собираюсь.

— А фамилия моя слишком известная, чтоб я ее называл.

Интерес в глазах пацанов сменился восторгом. Им по кайфу было все происходящее. Они такого, наверное, ещё не видели. Чтоб человека вежливо, без ругательных слов, послали на хрен.

— Послушай, Петя…

— Послушайте, Константин Викторович. — Я выговорил его имя четко, каждую буковку, — Пионеры — это прекрасно. Вот только не могу понять, как пионеры связаны с Вашим желанием демонстрировать нам превосходство.

— Какое превосходство? О чем ты? — Вожатый немного занервничал. Думаю, его напрягала моя манера говорить. Не детская она, наверное.

— Ваше. Вернее предполагаемое Ваше превосходство. Вы считаете себя лучше остальных? Считаете, что мы должны Вам подчиняться? Так вроде господа закончились очень давно.

Выудил эту информацию из сведений, полученных от Ванечкина. Мне понравилось, как это звучит.

— То есть? Почему подчиняться? Я — ваш пионервожатый. Отвечаю за вашу жизнь и ваш моральный облик. — Константин Викторович нервничал уже сильнее. Возникло такое чувство, что он в голове лихорадочно соображал, кто я такой. Вдруг, как тот же Лапин, сын какого-нибудь серьезного человека.

— А-а-а-а-а… так это не переживайте. С моим моральным обликом все хорошо. Разве я делаю что-то аморальное? Пью? Курю? Притащил сюда продажных женщин?

— Каких женщин? Ты… Я…

Не знаю, конечно, чем бы закончился этот разговор, но дверь в комнату открылась. В проеме появилась голова Селедки.

— Константин Викторович, там сказали строится на ужин. — Радостно сообщила она. Потом заметила меня, поморщилась и шустро исчезла из поля зрения.

Думаю, в этот момент Прилизанный был единственным человеком в лагере, который любил Селедку всем сердцем.

— Строится на ужин. Слышали? — Он с облегчением выдохнул и выскочил из комнаты.

— Ну, ты, конечно, дал… Похоже, смена у нас будет веселая…– Высказался толстый Мишин.

Думаю, это было общее мнение о произошедшем.

Глава 5

После ужина мы снова вернулись в корпус. Я пытался оставаться спокойным, но чувствовал, это ненадолго. Сорвусь. Потому что, как минимум, мне грозит голод. Трескать эту чудесную еду, от которой тот же Мишин пребывал в восторге, я не могу. И не хочу. На одном хлебушке долго тоже не просидишь. Ходили, кстати, по лагерю строем. Парами. Вася, сожравший мою порцию, решил, наверное, что мы теперь друзья навеки, и все время отирался рядом. Соответственно, с ним мы и топали обратно в свой отряд.

Я надеялся, этот суматошный день, наконец, подойдет к своему финалу. Хотелось уже лечь, побыть в тишине, сосредоточиться и попробовать найти внезапно исчезнувшие способности псионика. Когда я думал о том, что они ушли навсегда, мне становилось дурно. Застрять до конца жизни Ванечкина, в данном времени, не хотелось бы вообще никак. А это единственный вариант покинуть сосуд без способностей. И то… Дальше — ни малейшего понимания. Куда денется мое сознание? Будет витать в воздухе? Короче, мне надо хорошенько подумать.

Но…не тут-то было. Нас собрали в комнате отдыха для чрезвычайно важного совещания. Всех. И мальчиков, и девочек. Учитывая, что хитрый Константин Викторович отправил за нами в спальню Елену Сергеевну, я вместе с остальными был вынужден топать на это мероприятие. Понял, что расстраивать блондинку не хочу. Мне нравится, когда она улыбается.

— Итак…– Прилизанный, куда же без него, выдержал театральную паузу. — Завтра у нас состоится торжественное открытие смены. Все, кто бывали в лагере «Дружба» раньше, знают, что каждый отряд готовит номер для концерта. Первое место — это первая звезда. Таких звезд за смену можно будет получить несколько. Отряд, набравший наибольшее количество звезд, станет лучшим и получит за это грамоту.

Вожатый снова замолчал. Наверное, давал присутствующим еще одну возможность проникнуться серьёзностью ситуации.

Самое интересное, после нашей небольшой стычки, которая внешне выглядела вполне прилично и придраться ему было не к чему, он косился в мою сторону с некоторым опасением. Я заметил еще в столовой, что Прилизанный расспрашивал о чем-то Елену Сергеевну. При этом периодически смотрел на меня. Не знаю, что конкретно она ему рассказала, но он ко мне больше не подходил. Сторонился.

— А когда мы пойдём на море⁈ — Выкрикнул кто-то с дальних рядов.

— Ребята, сейчас разговор о концерте. Давайте решим сначала этот вопрос. — Елена Сергеевна терпеливо разъяснила приоритетность задач особо жаждущим морских процедур.

Подростки расселись на стульях. Те, кому не хватило стульев, а их конечно же не хватило, разве может быть иначе, устроились прямо на полу, сложив ноги под себя крестиком. Но все равно, чисто по инерции, даже на полу, сидели в ряд.

Перед нами стояли Прилизанный, Елена Сергеевна и…Бегемот. Когда увидел Нину Васильевну, не удержавшись, хмыкнул вслух. Все собрались там, где нахожусь я. Ладно, блондинка. Данному факту даже рад. Пусть вариантов заинтересовать ее не имеется, все равно приятно. Мне нравится просто смотреть на нее со стороны. А там…Разберемся, что смогу придумать.

Но все хорошее непременно идет рука об руку с каким-нибудь дерьмецом. Закон вселенной. Проверено неоднократно на собственной шкуре. Даже последним случаем. Из тюрьмы я сбежал — это хорошо. Но сбежал туда, откуда теперь хрен выберешься. Это — плохо.

Поэтому не удивительно, что воспитателем оказалась чу́дная женщина-Бегемот. Я бы не имел ничего против, если бы она не цеплялась ко мне постоянно. Первый вопрос, который задала, появившись в отряде, естественно, касался меня и моего самочувствия. Просто мания какая-то у человека.

Кроме того, среди девчонок своего отряда, когда ходили в столовую, я увидел Машу Фокину. Естественно, рядом со своей неизменной подружкой Селедкой.

Наверное, поэтому Ванечкин так рвался в Пионерский лагерь. Знал, что его большая любовь будет находится под боком столько времени. Возможно, Петя имел даже планы. Не судьба…

Маша — это тоже неплохо. Вернее, никак. Мне от ее присутствия ни жарко, ни холодно. Чисто симпатичная девочка, которая радует взгляд. А вот Селедка… Точно никакой радости от ее нахождения рядом не испытывал. Она меня напрягала. Уж не знаю, по какой причине, однако малолетняя стерва питала к Ванечкину настолько сильную неприязнь, что даже когда рассаживались в комнате отдыха, демонстративно утащила Фокину на противоположный конец. Лишь бы подальше от меня. Еще громко все это комментировала рассуждениями, что там, на противоположном конце комнаты, легче дышать по причине отсутствия всяких больных придурков. Совсем не тонкий намек.

10
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело