Туманный рассвет (СИ) - "Gromdar" - Страница 31

-..меня изгнали братья, — закончил он фразу, начало которой Гавин упустил, и сделал паузу. — Я хочу только справедливости. Чтобы люди, как вы, не страдали больше от гнёта убийц и мясников, наслаждающихся вашей кровью и обманом, который несут с собой. Выходите на улицы, покажите им своё неприятие, и увидите сами, как они поступят. Настоящие ангелы, справедливые правители, прекратили бы угнетение и убрались прочь от тех, кто может жить и без них. Забирайте своих детей из их запачканных кровью лап и живите так, как сами хотите. Это всё, что я хочу сказать вам. Дальше я буду бороться. А будете ли вы?

На этом трансляция прекратилась, и Гавин сморгнул картинку с ретинального дисплея. Боевой брат, которого он увидел на изображении, был пропавшим во время абордажа скитальца братом Мардоком. Сержант отделения, к которому он принадлежал, рапортовал, что Мардок был потерян во время сражения с демонами, а его сигнал погас, что позволило считать его погибшим, хотя тела по окончанию схватки они так и не нашли. Выходило, что он был жив, но подконтролен паразиту. А паразитом всё еще должен был кто-то управлять. Кто-то достаточно умный, чтобы продолжать провоцировать население на бунт.

— Внимание ордену. Брат Мардок подчинён паразитам. По возможности брать его живым, — передал он приказ всем братьям на планете, после чего задумался почему так долго магос ищет виновника этих перехватов.

Своими силами вычислить врага десантникам пока не удавалось, потому что тот использовал какие-то изощрённые методы скрытия своей исходной передачи. По-хорошему, Гавин хотел такую технологию себе, потому что она точно пригодилась бы в будущем там, где понадобилась бы и информационная диверсия.

— Магистр, — снова апотекарий вызвал своего командира.

Удивлённый Гавин слегка приподнял брови, гадая, что еще там случилось.

— Послушай, — продолжил Гискард, и глава ордена снова переключился на его пикт-камеру.

Из проезжавшего мимо броневика силовиков через громкоговоритель звучала успокаивающая речь, по сути перебивающая предыдущее выступление зараженного Ангела Ночи, что немало магистра удивило. Что это было?

— Кто так быстро успел подготовить ответ? — поинтересовался он у Гискарда, полагая, что это может быть кто-то из силовиков в машине, мгновенно отреагировавший на произошедшее. Если так, то этого человека следовало немедленно повысить.

Ответа пришлось подождать минуту пока один из находившихся рядом с апотекарием боевых братьев останавливал броневик и требовал рассказать ему кто автор речи, но правда оказалась куда интереснее предположений.

"Отличная работа, Эктор", подумал Гавин, который видел эффективность человека и уважал его беззаветное рвение, но до сего момента с трудом верил в то, что бывший клерк Администратума справится с проблемами, которые могут возникнуть в отсутствие Ангелов Ночи. Советник Хиренес дал ему понять, что подобные мысли можно было отбросить, а заодно облегчил десантникам задачу усмирения беспорядков, но найти паразитов должны были Ангелы Ночи. Вопрос только в том, как? На то, чтобы прочесать все здания и подвалы, склады и цеха города у них не было ни достаточно времени, ни необходимого числа. Ощущение у магистра было такое, будто он пытается лбом пробить лобовое бронестекло Темнокрыла, но затем вдруг пришло озарение.

Гавин открыл канал связи с оставшимся в Схоле Ангелорум старшим апотекарием.

— Брат Илия, приведи в чувство Хранителя Тишины Волка. Он мне нужен.

Подземные тоннели Амброзио были обширными и местами перекрыты тяжелыми толстыми плитами, которые, вероятно, вели к каким-то важным объектам, но в остальном они идеально подходили для скрытного перемещения внутри города и, как показала практика, из него тоже. Потому Никар периодически отмечал на стенах царапины-пометки тех, кто хотел их использовать для навигации в тёмном лабиринте, а заодно следил за тем, чтобы размётанная чьими-то ногами пыль на полу привела его куда надо. Ощущения выслеживания добычи были приятными, напоминая о чём-то давно забытом из детства на бессветных улицах Нострамо, но, в отличие от того проклятого времени, теперь он был тем, кого стоило бояться. Впрочем, как и всегда с тех пор, как ему даровали генетические улучшения, созданные Императором. Даже когда лоялисты, каким и он сейчас стал, охотились на него, будь то Волки, Кровавые Ангелы или кто-то еще, это была скорее игра, чем охота.

Единственное неудобство, которое он испытывал сейчас, заключалось в поддерживающем каркасе, который техножрец Максимус отладил после поломки в результате схватки с Гальярдом. Из-за того, что приходилось постоянно наклоняться, чтобы разглядеть следы, металл испытывал нагрузку, которая передавалась его не до конца сросшемуся хребту, что и вызывало похожие на уколы болевые ощущения. С учетом того, что Никар крайне редко попадал в апотекарион, за столетия он так и не привык к ранам, и, наверное, это отношение к боли можно было считать его слабостью. Бороться с ней, правда, ему совершенно не хотелось.

Он добрался до очередного перекрытого с двух из четырёх сторон перекрёстка и сначала услышал, а затем и увидел оставленного на страже человека, который мерно покачивался у стены рядом с металлической дверью. Освещение давал тусклый желтый люмен над дверью, так что пройти мимо этого часового было бы сложно, но десантник всё равно двинулся вперёд. Это должно было быть интересно. В конце концов, ему почти исключительно ради удовольствия и немножко ради становления капитаном нужно было всё это делать, так что эффективностью и скрытностью можно было пожертвовать в любой момент ради минутного развлечения. А еще, по прикидкам Никара, который помнил карту города и учитывал расстояние с направлением, которое ему пришлось уже преодолеть, он находился под металлургическим мануфакторумом, самым большим на Фрации, потому что туда свозили на переработку практически всю добывающуюся в городах-колониях руду. Людей там работало много тысяч, так что затеряться в толпе в случае чего было несложно. Но, как пришло Никару в голову, вряд ли устроитель подставы собирался смешиваться с толпой. Ему нужен был выход в разные части города, который давал мануфакторум, находящийся на пересечении четырёх районов.

"Поехали", решил ангел смерти, и бесшумно подкрался к охраннику, в один миг лишив того головы ударом боевого ножа. Коленом он тут же придержал тело, а левой рукой поймал за подбородок падающую голову и отвернул её от себя, а затем аккуратно положил лицом к дальней стене вместе с телом. На самом деле он понятия не имел как на это среагирует паразит, если среагирует вообще, потому с интересом понаблюдал за головой еще несколько секунд, а затем вытер лезвие ножа об одежду трупа, открыл двери и скользнул в полутёмный коридор, в котором уже слышался далёкий гул машинерии.

Некоторое время никто не встречался по пути, пока Никар не прошел несколько пустых подсобных комнат со старой обдёртой краской на стенах и не добрался до убежища, в котором должны были укрываться рабочие из цеха наверху в случае опасности. Там, у запертого входа, что-то было. Как будто кто-то скрытый хамелеолиновым плащом стоял у замка, едва шевелясь.

Никар двинулся к незнакомцу в хамелеолиновой маскировке, плавно шагая по стальному полу так, чтобы тот ничего не услышал пока не будет слишком поздно, но на расстоянии в пару шагов от цели неожиданно подвёл опоясывающий его спину протез, издавший короткий скрип и щелчок.

Реакция незнакомца оказалась мгновенной, доведённой до автоматизма: поворот и одновременный прыжок назад, вскидывая оружие и направляя в цель.

— Я тебя не помню. Назовись, — донёсся слегка искаженный маской или фильтром голос.

Вот так на мгновение отвлекаешься из-за хренового протеза и превращаешься из охотника в жертву. Никару показалась эта мысль забавной и он улыбнулся, глядя на постепенно исчезающее после движения очертание маленького инферно-пистолета в руках, если судить по голосу, женщины. При чём женщины псайкера, поскольку облачена она была явно не в хамелеолиновый плащ, как он подумал вначале, а вполне себе скрыта одним из редких психических даров с тем же названием.