Наложницы. Тайная жизнь восточного гарема - Казиев Шапи Магомедович - Страница 11

«Во втором месяце четвертого года периода Установления спокойствия в Лояне случилось землетрясение, – пишет автор. – Восемь лет спустя, в первом году периода под девизом Блеск и Согласие, куры запели петухами. В день новолуния шестого месяца во дворец влетела огромная черная туча. Осенью в Нефритовом зале засияла радуга. Обрушились скалы в Уюане.

Советник Цай Юн в докладе государю объяснил превращение кур в петухов тем, что власть перешла в руки женщин и евнухов. Тогда евнухи оклеветали Цай Юна, он был сослан в деревню, евнухи же фактически стали управлять страной. Возмущенный их произволом, народ помышлял о восстании, роем поднялись, точно осы, разбойники и грабители».

Императрица Китая Цыси в окружении евнухов

В Евангелии от Матфея говорится: «Есть скопцы, которые из чрева матери родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного» (19:12).

Видимо следуя Новому завету, в конце XVIII в. в России появилась секта скопцов, искавшая спасения души путем умерщвления плоти и избавления от телесных привязанностей. Секта практиковала добровольную кастрацию как женщин, так и мужчин, но затем заменила физическое оскопление духовным, подразумевая под этим особый аскетизм жизни и ревностное служение Богу.

Белые евнухи служили на «мужской половине», черные – на «женской». Такие предпочтения объяснялись опасениями, что, в случае рождения у рабыни белого ребенка, могли возникнуть сомнения на предмет отцовства, а рождение черного ребенка уже прямо указывало на преступника.

Осман-Бей, которому по долгу службы приходилось много общаться с евнухами, разделил их на характерные категории: добрые и злые. «Евнухи или погружаются в глубокую и мрачную ипохондрию, или ведут себя весело и игриво. Соответственно, евнух бывает добр и кроток или зол и демоничен, как фурия…Евнух или скуп до крайности, или само воплощение щедрости».

Но и веселые евнухи порой бывали печальны, тяжело вздыхали о своей несчастной судьбе и пели грустные песни.

«Между евнухами я нашла друзей, – писала Мелек-Ханум. – Общество которых тем более было для меня приятно, что многие из них были совершенными поэтами и музыкантами. Фергад-Ага, например, соединял в себе оба эти качества. Он был очень милым трубадуром, рыцарские чувства которого, а также и веселость заставляли забывать всякую скуку. Но к сожалению, он имел слабость к раки (водке), хотя это было и естественно, так как Вакх и Музы издавна жили между собой в дружбе».

Добрые евнухи зачастую умирали в нищете, отвратясь от даже доступных им радостей жизни.

В противоположность им, злые евнухи представляли собой вместилище пороков, вероломства и мстительности. Некоторые из них даже становились официальными палачами.

Все эти различия не так заметны были во дворце, где порядки были весьма суровыми: евнухи там подчинялись военной дисциплине и не могли являть особенности своего нрава так, как в частных владениях.

Пример вероломства евнухов приводит та же Мелек-Ханум. Ибрагим-паша был ужасно ревнив. Этим и решил воспользоваться черный евнух, влюбленный в прекрасную одалиску, которая отвергла его домогательства. Чтобы отомстить наложнице, он подбросил к двери ее комнаты мужской плащ, а затем устроил так, чтобы его обнаружил паша. И когда разгневанный паша спросил, что это такое, коварный евнух сказал, что этот плащ, без сомнения, принадлежит тому, кто был с одалиской и бежал, когда услышал шаги паши. Ослепленный яростной ревностью паша выхватил кинжал и пронзил им несчастную красавицу.

Болезненная ревность составляла отличительную черту большинства евнухов. Не имея счастья рассчитывать на женскую взаимность, евнухи всегда были готовы наказать и то и вовсе изрубить любого, кто взглянет на охраняемых им женщин. Во времена султана Абдул-Меджида евнухи убили несколько человек, пытавшихся вступить в интимные отношения с одной из жен повелителя.

Кроткие евнухи отличались философским складом ума. Их не смущали ни капризы своих хозяек, ни другие превратности судьбы. Они могли даже посредничать в обмене любовными письмами и подарками между служанками гарема и их воздыхателями. В целом же, евнухи составляли особый класс, отличавшийся от остальных рабов своим привилегированным положением.

«Угрюмый сторож ханских жен» – называет евнухов А. Пушкин в «Бахчисарайском фонтане»:

«За султаном шли кызлар агасы и капы агасы, начальники черных и белых евнухов… – делился впечатлениями Т. Готье. – Евнухи больше не носят высоких белых колпаков, какие на них напяливают в комической опере: они ходят в феске и сюртуке, но характерная внешность позволяет узнать их без труда. Кызлар агасы довольно уродлив, его пористая, лишенная растительности кожа отливает сероватым оттенком, но капы агасы еще безобразнее, ибо лишен защитной негритянской маски. Его бледное, заплывшее нездоровым жиром лицо испещрено мелкими морщинками, под дряблыми веками щурятся безжизненные глаза, брюзгливо отвисшая нижняя губа придает ему сходство с капризной старухой. Эти чудища очень могущественны и фантастически богаты… Они безраздельно властвуют над стаями таинственных гурий и, как вы догадываетесь, оказываются в центре массы интриг.

…На эспланаде, перед казармой артиллеристов, щеголи похваляются лошадьми. Чернокожие евнухи с одутловатыми, лишенными растительности лицами и длиннющими ногами пускают великолепных скакунов в галоп. Они скачут наперегонки и испускают короткие, визгливые крики, нимало не заботясь о рыжих псах-фаталистах, спящих в пыли с философским спокойствием».

Самыми необычными евнухами при дворах были карлики. Один из них прославился тем, что был отпущен и даже женился на молодой одалиске. О занятиях этих миниатюрных евнухов мы расскажем позже.

«Золотой век» рабства пришелся на эпоху турецких завоеваний, когда из порабощенных стран приводились огромные караваны плененных. Вместе с тем, ежегодно поставлялись десятки тысяч девушек и юношей, получаемых в виде дани.

Из Африки пригоняли черных рабов, ценившихся за силу и терпимость к условиям содержания, из других мест приводили рабов белых, которые стоили дороже. Вместе с тем, турецкое рабство было «домашним», в отличие от «плантаторского» в Северной Америке.

Небольшую часть рабов составляли пленные из многих других стран, захваченные морскими пиратами.

В сказках «Тысячи и одной ночи» приводится история о том, как была похищена дочь европейского монарха: «И случилось, что царевна заболела в каком-то году сильной болезнью, так что приблизилась к гибели, и тогда она дала обет, если выздоровеет от этой болезни, посетить такой-то монастырь, находящийся на таком-то острове. А этот монастырь считался у них великим, и они приносили ему, по обету, дары и получали в нем благодать. И когда Мариам выздоровела от болезни, она захотела исполнить обет, который дала, и ее отец, царь Афранджи, послал ее в этот монастырь на маленьком корабле и послал вместе с ней нескольких дочерей вельмож города, а также патрициев, чтобы прислуживать ей.