Сибирский некромант (СИ) - Неумытов Кирилл Юрьевич - Страница 11

Я повернулся на надоедливого старика, не скрывая своего раздражения. Часто люди говорят, что у меня неприятный и тяжёлый взгляд. Собственно, это не удивительно, ведь я некромант.

Большинство людей мой взгляд бы остановил, но Матрас то ли бы бесстрашным, то ли с пуховой набивкой вместо мозга.

— И не надо смотреть на меня таким злым взглядом!

— Директор, если у вас есть какие-то претензии ко мне, то давайте поговорим в вашем кабинете, — ответил я не в самом доброжелательном тоне, будто хотел убить Матраса. Собственно я и хотел, но его убивать не за что. Он мудак, но не преступник.

— Хорошо, давайте поговорим в моем кабинете.

На нас снова глазели ученики, и их снова ждал облом. За спиной я услышал разочарование от шепелявого парня, что я «не прописал Матрасу в табло».

Нет, ребята, вы такого не дождетесь. Даже в кабинете директора, я не стану его бить. Я бываю иногда крайне эмоциональным и разозлённым, но всё же умею держать себя в руках. Мы просто поговорим с Матрасом. И, надеюсь, мы друг друга поймем.

— Лена Шестакова, — сказал директор, только перейдя порог кабинета, — С ней надо провести…

— Осторожно! — крикнул я, но было поздно.

Матрас запнулся об удлинитель ведущий к небольшому аквариуму и упал головой прямо на стол. Причем не просто упал… он свернул себе шею.

Директора обездвижило от повреждения продолговатого мозга, и я понимал, что он очень скоро умрет. Мне его не спасти. Я некромант, а не лекарь.

— Вот же могильное дерьмо… — сказал я вслух и провел ладонью от лба до затылка.

Я конечно хотел убить Матраса и точно не стал бы горевать если бы он случайно от чего-то умер, но проблема была в том КАК он умер.

Если я сейчас кому-то скажу о несчастном случае с директором, то могут посчитать, что это я его убил. Ведь у нас с ним был конфликт. А если ещё и вмешается Злобин, зная кто я такой, то всё точно подвяжут под неслучайную смерть.

Похоже, остается только одно — занекрить Матраса.

Глава 7

Задача трех тел

Устроил он мне задачку…

Матрас мне при жизни надоел, но своей смертью устроил ещё больше проблем. Я переступил через тело, подошёл к окну и взял стоящий там горшочек с кактусом. Из него я высыпал немного землицы, а потом полил, потому что Степан Геннадьевич засушил цветок.

Взял эту горсточку земли и начал сыпать на труп сверху, будто солил. А заодно я приговаривал:

— Я призываю древних владык подземного мира… кхе-кхе, — я потёр горло. — Что там дальше? Точно… Чтобы привести это мёртвое тело к жизни. Пробудись, и возьми землю, которая должна была стать твоей могилой. Пробудись и вырвись из вечного сна. Я повелеваю тебе восстать!

За окном прогремел гром, и пошёл дождик. Я вытер лоб и отряхнул пальцы от земли. На пятом Круге Смерти я буду поднимать мёртвых щелчком пальцев, а пока же нужны запретные ритуалы забытым богам. Но зато на третьем Круге я могу некрить людей, не привлекая внимания инквизиции и других некромантов. Единственный побочный эффект — гроза.

Думаю, этот местный некромант точно рангом не ниже меня. Поэтому будет непросто его найти.

— Я восстал! — проговорил Степан Геннадьевич и сел прямо на полу.

Я пощёлкал пальцами у его глаз и посветил в зрачок фонариком с телефона. Не реагирует. Мертвец, покойник, сыграл в ящик, опустил занавес. Сдох и стал зомби. Хорошим зомби, но первые часы он будет сам не свой. Но дольше мне и не нужно.

Теперь вторая стадия моего зловещего плана — подстроить несчастный случай, чтобы избавиться от подозрений. А заодно и от вредного директора. Он уже умер, причём собственными усилиями, так что нет ничего плохого в том, чтобы убить его ещё раз. Вернее, подстроить смерть.

— Иди за мной, — приказал я.

— Да, мой господин.

Если бы я подержал его подольше, он бы за ночь стал, как огурчик… ну как солёный огурчик, само собой — храниться дольше, но отличается от свежего. Он смог бы даже наставлять учеников и пить кровь преподавателям, как и раньше. Но пока, сразу после восстановления, он ещё слаб.

Мне некогда возиться с ним. Любой инквизитор вычислит, что это зомби. И это сразу свяжут со мной. А вот если произойдет несчастный случай — никто ничего не поймёт, он же уже мёртв.

Ну а его внешний вид — тут я могу собой гордиться. Ни следа повреждений, на третьем Круге можно замаскировать любые раны.

Как живой, но только не живой.

Я убрал удлинитель, чтобы зомби не упал ещё раз, и подождал, когда он выйдет в коридор. Дверь закрыл, больше хозяин сюда не вернётся.

Мать моя женщина, тревога!

— Степан Геннадьевич! — преподавательница, обёрнутая в одежды, как монахиня, встала у нас на пути. Тряпок так много, что невозможно оценить фигуру или понять возраст. — Я по поводу отгула на завтра, вы могли бы подписать?

— Никаких отгулов, — пробормотал зомби. — Не положено.

— Да не жмоться ты, — сказал я.

— Да, мой господин.

Вроде она ничего не по поняла, даже не повела ухом.

Матрас поднял руки, как это делали зомби в старых фильмах, что просили мозги, и повернулся к училке-монахине. Она в одну руку вставила ему лист бумаги, в другой ручку. Директор поставил размашистый крестик и выронил ручку на пол.

— Всё, спасибо вам, Степан Геннадьевич, — проворковала училка. — Спасибо и вам, Виталий Иванович. Хоть вы смогли его уговорить.

Она посмотрела на меня и улыбнулась. Молоденькая, всё же, только почему-то кутается в такие тряпки.

— На крышу, — приказал я, когда завёл директора на лестницу. — Оттуда прыгаешь вниз, как только дам сигнал. И всё, с тобой мы закончим.

— Да, господин.

Он пошаркал вверх по лестницу. Сверху спускался один из учеников, отшатываясь от директора. Но это просто потому что идущий навстречу Матрас всегда предвещал что-то плохое, как пустое ведро, а не потому что выглядел жутко.

— Курить нельзя, — проскрипел зомби, продолжая дорогу, отобрав у парня вейп.

— Придурок, — ученик посмотрел ему вслед. — Я не курю, а парю! Законом не…

— А ты почему это у меня на уроке не был, Пила? — спросил я.

Парень с модной причёской, который только что считал себя крутым, вздрогнул.

— Опоздал, — пробурчал он. — В больничку ходил, горло болело.

— Меньше курить будешь. Иди в класс!

Директор уже поднялся на самый верх. Время и мне осуществить мой тёмный план. Я быстро спустился и пошёл по первому этажу на выход. Дверь в одном кабинете была открыта, пожилой учитель там что-то рассказывал. Я случайно услышал немного, пока проходил мимо.

—… и вот, так называемая задача трёх тел…

А у меня задача мёртвых тел, хе-хе.

На крыльце курили два охранника. Один из них Годзилыч, другой — седой старичок с бородкой и большой розовой лысиной, который постоянно разгадывал кроссворды. Его звали Пётр Павлович, но ученики заботливо прозвали его Петропалыч.

— А чего это Матрас наверх полез? — Петропалыч прикурил новую сигарету.

— Хотел проверить, как ремонт там сделали, — сказал я. — А то жаловался, что очень плохо, вот и посмотреть хочет, чтобы не платить.

Матрас завис на самом краю крыши и посмотрел вниз.

— Он может, — оба охранники кивнули. — Вечно всюду лезет, каждую копейку считает.

Момент идеален. Смотрят охранники, а упадёт прямо на свою девятку. Я махнул рукой.

— Ну чего ты ждёшь? — шепнул я.

Матрас не падал. Он так и стоял, глядя вниз. Охранники пожали плечами, докурили и пошли внутрь. Стало тихо. Ветер прокатил мимо меня алюминиевую банку пива.

Ох, мать моя. Он зацепился за антенну! Кто её там поставил? Матрас никак не мог догадаться с неё отцепиться. А если я полезу снимать… меня увидят, и смысл от всех этих моих действий?

Придётся ждать, когда кончатся уроки, забраться наверх и… а я не смогу его столкнуть, ведь никто же не увидит, как он упал.

Нужен другой план. Эх, Степан Геннадьевич, при жизни меня доставал, так после смерти стал ещё хуже.