Увлечения доктора Травена (ЛП) - Гурницкий Веслав - Страница 23

Гарольд Травен заявил, что раз и навсегда потерял всякий интерес к рукописям. Фактически, оставшаяся жизнь его уже не интересовала. Что еще мог испытать человек, достигнув Грота Силы и Смерти?

Травен небрежно пролистал стопку писем, высыпавшихся из переполненного почтового ящика в дверном проеме. Он даже не хотел их открывать. Но на одном из конвертов он заметил имя и адрес Пола Райана.

Незадачливый кумир сообщил, что в результате продажи знаменитого собрания рукописей Достопочтенного Коллеги ему досталось несколько сотен – он написал: несколько сотен! - редкие рукописи. Он, Пол Райан, не очень хорошо разбирается в старых каракулях, и поэтому имеет дружеское, даже сердечное предложение: готов ли Дорогой Коллега дать профессиональный совет и помочь разобраться в новых приобретениях? Конечно, если бы были какие-то расходы, он, Пол Райан, с радостью их покрыл бы.

Трэвен скомкал письмо, бросил его на пол и обнаружил обнаженным, что у него есть цель в жизни. Пол Райан совершил настолько непростительное оскорбление, что ему придется дорого, очень дорого заплатить за это.

Травен перекатил ногой один из серебряных контейнеров, привезенных из Таиланда. Он долго смотрел на тонкую блестящую оболочку. Она была единственным реальным доказательством того, что экспедиция на Хантантанчеран-Сикрит не родилась в лихорадочном сне. С каждым поворотом он отчетливо слышал поток густой жидкости. Но на поверхности контейнера он не увидел ни малейшего следа стыковки, ни неровностей, ни следов обработки.

Травен потянулся к телефонной трубке. Он позвонил Марвину Бричеру.

XXI

Они встретились на следующий вечер в студии на Бликер-стрит. Трэвен отмахнулся от замечания о внезапной седине, поблагодарил его за то, что он сделал, по его словам, довольно эффективного убийцу змей, а затем показал Бричеру контейнер.

«Я не знаю, что там», — сказал он небрежно, — «но думаю, это может быть интересно».

Марвин Бричер навострил слоновьи уши и после нескольких неудачных попыток заглушил вопрос о том, как открылся этот странный сосуд и что ожидать внутри.

«Этого я тоже не знаю», — ответил Травен. «Надеюсь, тебя это устраивает». Я не думаю, что он может взорваться. Похоже, он тоже не излучает никакой радиации. Может быть, это просто вода?

Он поймал такси и помог Бричеру спустить контейнер. Он почувствовал на руке неприятный, раздражающий холод, совершенно отличный от того ощущения, которое возникает при соприкосновении кожи с металлом.

Бричер появился только через три дня. Он долго крякнул, пытаясь приладить плохо прикрученную голову к позвоночнику. Затем он потребовал, чтобы Травен раз и навсегда оставил при себе то, что здесь было сказано. Если бы не долгое знакомство, Бричер никогда бы не раскрыл эти весьма неприятные подробности.

Так вот, при открытии контейнера в лаборатории произошел несчастный случай со смертельным исходом. Молодому ученику было приказано аккуратно просверлить в металлической оболочке два небольших отверстия. При сверлении первого он не принял должных мер предосторожности и капля жидкости попала ему на руку. Он умер за минуту до того, как кто-то успел поспешить на помощь. В другой лаборатории это, вероятно, означало бы неприятный судебный процесс, но лаборатория Бричера особенная; все, кто в нем работает, подписывают соответствующую декларацию… ну, неважно. Короче говоря, жидкий образец был взят с предельной осторожностью, и люди Бричера в этом достаточно опытны.

Марвин Бричер долго хмыкал и хмыкал, прежде чем наконец объяснил, что стало причиной неожиданной смерти лаборанта.

Оказалось, что жидкость, содержащаяся в контейнере, представляет собой смесь различных концентрированных гемолитических и нейротоксических соединений, примерно тех же, что чаще всего встречаются в змеином яде. Однако такая концентрация просто невообразима. Бричер провел любопытное сравнение: если бы однодюймовый куб железа весил пять тонн, степень конденсации молекул была бы сравнима с концентрацией яда, содержащегося в контейнере.

Но это ничего. В жидкости обнаружено значительное количество некоего вещества… Бричер не уверен, имеет ли он право это говорить, но скажет. Травен должен это знать. Это вещество называется трианицитолинином и не указано ни в одном общедоступном каталоге химических соединений. По крайней мере на данный момент. Это вещество в сто раз токсичнее ботулина, который на сегодняшний день считается самым сильным ядом, известным в природе. Дюжины микрограммов достаточно, чтобы убить человека, но они не оставляют заметных следов в организме. Можно сказать, что это самый совершенный яд всех времен. Полгаллона жидкости, предоставленной Травеном, достаточно, чтобы убить около 180 000 человек, если исходить только из концентрированного яда. Однако, поскольку в жидкости имеется еще и столь значительная концентрация трианицитолина, можно предположить, что этой половины галлона достаточно, чтобы убить шесть-восемь миллионов человек.

Травен позаботился о том, чтобы их количество исчислялось миллионами.

Да, это были миллионы.

Самое интересное, что у Бричера есть основания полагать, что количество существующего в мире трианицитолина на данный момент не превышает двадцати-тридцати микрограмм, ведь синтетическое получение этого соединения – утомительная, адски опасная и невообразимо дорогая операция. Честно говоря, в мире всего две лаборатории работают над его получением для разных, ну, разных целей. Между тем, в предоставленной Травеном таре находится не менее двенадцати-пятнадцати граммов этого соединения. Это в несколько сотен тысяч раз больше мировых ресурсов!

Бричер предполагает, что это соединение образовалось в контейнере самопроизвольно в результате синергического эффекта концентрированных ядов. Это предположение необходимо будет тщательно проверить, поскольку потребность в трианицитолинине огромна. Нет, Бричер не может сказать, почему он такой огромный. Если бы можно было найти дешевый и быстрый способ получения этой бесцветной жидкости без запаха… Тут Бричер замечтался, его нос противотанкового ружья покраснел от волнения. Яды, казалось, были единственным стимулом для его воображения. Чем сильнее, тем лучше.

И на этом сенсация Марвина Бричера не закончилась. В отличие от многих других сильных ядов трианицитолин прекрасно растворим в воде, его можно свободно разбавлять, и при химическом анализе отравленной им воды не выявляется наличие инородного компонента. Это имеет прямое военное значение. В конце концов, вы можете облить с самолета несколько тысяч галлонов воды над вражеским городом, вы можете удивительно легко отравить вражескую реку в ее истоке, и, приложив некоторые усилия, вы, вероятно, - скрипнул Бричер, что означало смех, - вызвать смертельный дождь. . Как защититься от дождя?

Все эти идеи не новы; на самом деле, Бричер рассказал об этом нужным людям довольно давно, как только был открыт трианицитолин. К сожалению, на пути встали трудности в налаживании отношений. Подсчитано, что стоимость устранения симптомов на одной квадратной миле с помощью этого суперяда будет почти в тридцать раз выше, чем с помощью ядерного оружия, и цель состоит в том, чтобы как можно дешевле сохранить территорию свободной от людей, животных и растений. Сенсационное количество трианицитолина, принесенное Травеном, представляет все это в совершенно новом свете. В каком-то смысле можно сказать, что Травен подарил стране новую атомную бомбу. Это больше не вопрос между Трэвеном и Бричером. Скрыть дело с контейнером среди сотрудников лаборатории не удалось. Надо признать, они не очень разговорчивые люди, но в сложившейся ситуации Бричеру ничего не оставалось, как сообщить об этом своему начальству. Поэтому Травену приходится считаться с необходимостью дать некоторые пояснения.

- Какие объяснения? Травен прервал его.

- Ну… например, откуда этот контейнер. И вообще…

- Вы исследовали, из чего сделан контейнер?

- О, да. Это еще один загадочный случай. Мы собрали немного стружки, которая отломилась при сверлении отверстия. Это сплав двух очень редких металлов: родия и иттрия. Ни один из моих химиков никогда не имел дела с иттрием. В литературе мы нашли упоминание о том, что чистый иттрий в количестве нескольких граммов был получен лишь в 1930 году. Родий встречается немного чаще, но в таком идеально чистом виде он встречается редко. Так что сам контейнер представляет большую ценность…