Контора - Алейников Дмитрий Александрович - Страница 52

Борис из вежливости улыбнулся в ответ, несколько неестественно. Новый шеф ждет, что Борис сам начнет разговор? С чего бы начать? Дайте денег? Или дайте мне точку опоры, чтобы мир перевернуть? Может, господин директор перепутал что-то и принимает его за кого-то другого?

— Апухтин Борис, — представился Борис на всякий случай. Вдруг патрон всплеснет сейчас руками «Ах, ты Апухтин!» и тон беседы тотчас поменяется на враждебно-покровительственный.

— Да, я в курсе. — Господин директор кивнул и чуть переменил позу Еще мгновение — и слова посыпались из него, как гречка из прорвавшегося мешка.

— Очень рад познакомиться. Меня зовут, как ты знаешь, Константин Николаевич. Я сразу на «ты», потому что работать нам придется очень тесно, очень дружно. Задачи перед дирекцией стоят непростые, объем работы колоссальный. Так что иного выхода, как сработаться и решать их совместными усилиями, у нас просто нет. Так что можешь сразу называть меня Константин. За исключением случаев официальных, когда много посторонних... Ну, ты понимаешь, о чем я. Лицо фирмы — есть лицо фирмы: все при галстуках и называют друг друга по отчеству.

Выпалив весь этот текст на одном дыхании, Константин Николаевич вопросительно взглянул на Бориса, то ли давая тому возможность спросить, то ли интересуясь, усвоен ли изложенный материал.

— Я не случайно пригласил тебя для отдельного разговора, — продолжал патрон. На сей раз говорил он без улыбки, сухо, по-деловому. — Насколько я могу судить, на сегодняшний день ты — единственный специалист по маркетингу. У нас уже есть несколько человек. Мы имеем бывшего журналиста, статистика, двух социологов, психолога и даже бывшего следователя. — Он усмехнулся. — Бывший следователь будет работать у нас аналитиком. А что делать? Таких специалистов у нас только-только начали готовить в вузах. Ты, можно сказать, первая ласточка. А следователь — тот же аналитик: сопоставление фактов, обобщение, выводы, прогнозы. Да что следователь! Я думаю, ты слышал уже, что я тоже по образованию не маркетолог. Правда, я прошел очень мощную подготовку с европейскими преподавателями... — Он задумчиво потер щеку. — Но не об этом речь. Речь о том, что именно нам с тобой придется поднимать эту целину, ставить фирму на рельсы цивилизованного, грамотного бизнеса. Нам с тобой. Ты — специалист, я — руководитель. Для меня это вопрос долга, для тебя — дело чести, так сказать. Профессиональной чести. И я очень рассчитываю на твою помощь. Если совсем откровенно, то я без тебя, пожалуй, и не потяну. Ты у нас во всех отношениях сотрудник уникальный. Даже если найти, набрать профессионалов, то им все равно понадобится время, чтобы осмотреться, освоиться, овладеть спецификой нашего бизнеса. Ты же уже разбираешься и в оборудовании, и в специфике сбыта, и во взаимоотношениях на этом рынке. Так ведь?

Борис подвигал мышцами лица, пытаясь одновременно и подтвердить все сказанное, и изобразить толику скромности.

— Ну вот. Я ведь тоже с корабля на бал. Предложение застало меня врасплох. Сижу вот листаю... — Подворский развел руками, указывая на разложенные по столу каталоги с оборудованием.

Борис зацепился взглядом за одну из брошюр.

— Мы этим уже не торгуем, — заметил он, указав на нее.

— Да? — Константин Николаевич просто смахнул брошюрку на пол.

Где-то Борис уже встречал подобный стиль обращения с ненужными бумагами. Он даже помнил, где именно.

— Сам видишь, сколько мне еще предстоит. — Константин Николаевич снова потер щеку. — Ну, в общем, так. Твоя помощь нужна мне позарез. Причем мне не хотелось бы загонять тебя в какие-то рамки. Лучше, чтобы инициатива исходила от тебя. Приходи, говори, что считаешь нужным сделать, какие возникают идеи. Буду помогать, чем могу, во всех начинаниях...

Борис слушал своего нового начальника и чувствовал не то чтобы угрызения совести, но эдакие покусывания, не болезненные, но неприятные. В самом деле. После разговора с рекламщиками Борис ожидал увидеть перед собой тупого солдафона, который начнет «строить» своих сотрудников и перестраивать их мировоззрение в направлении «от меня и до следующего дерева». Во всяком случае, Борис не ожидал, что шеф начнет с признания в своей беспомощности, первым протянет руку, попросит о содействии.

Патрон честно раскрыл перед Борисом все карты, и на молодого человека обстоятельство это произвело должное впечатление. Наконец-то его признали лучшим, признали первым, признали, что он необходим, незаменим, уникален! Как же ошибся Борис Апухтин в этом умном, открытом, справедливом человеке, как несправедлив он был к нему, составив свое представление по рассказам острословов-рекламщиков!

Начальник говорил с ним, как с равным, говорил о своих проблемах, о глобальных задачах, которые они вместе будут решать. И Борис проникался сознанием важности этого общего дела, слегка захмелел от лестных слов и так и горел желанием засучить рукава на новой ниве. Он лишь ожидал, пока шеф предоставит ему слово, чтобы высказать, как он рад, как он готов, как полон сил и идей.

— Кстати, — Подворский потер другую щеку, — у тебя, кажется, уже есть какие-то наброски... Что-то там по недочетам в работе компании. Правильно мне передали?

Борису не требовалось пояснений, кто информировал нового директора относительно подобных «набросков». Саня Кузнецов, кто еще? Вот трепло, даже не спросил, начал ли Борис что-то такое писать, а уже рапортует всем, кому ни попадя, что, дескать, работа идет.

— Да, есть кое-что, — кивнул Борис. — Правда, речь о «набросках» не шла. То есть никаких записей я не вел. Так, помечал себе ключевые слова, чтобы не забыть. А в общем все это в голове.

Борис приложил указательный палец к виску, словно желая указать, в какой именно голове содержится нужная информация.

— Вот как? — Константин Николаевич выглядел несколько разочарованным. — Жаль, я-то рассчитывал почитать что-нибудь на эту тему. Но, если читать нечего, возможно, ты поделишься своими соображениями сейчас? Так, в общих чертах, что плохо, что хорошо. Лучше начать с плохого, что исправить, куда бросить силы в первую очередь.

— Я могу даже не в общих чертах, а на конкретных примерах.

— Да? Отлично! — Господин Подворский сдвинул ворох каталогов на край стола и положил на освободившееся пространство толстый ежедневник. Щелкнув дорогой немецкой авторучкой, он воззрился на собеседника, готовый внимательно Слушать. — Итак?

— Прежде всего, необходимо изменить отношение к клиентам. — Борис заговорил довольно быстро. Сказать хотелось о многом, а время директора наверняка ограничено. — На сегодняшний день работа с посетителями ведется не то что скверно — на уровне каменного века, как в советском гастрономе...

— Подожди минутку, — умоляюще поднял руку директор. — Ты сразу пустил в ход тяжелую артиллерию! Отношение к клиентам — не шутки. Это — краеугольный камень

успеха любого предприятия. Так что давай-ка подробнее. Что ты имеешь в виду?

— Ну вот, например, оборудование. Каждый менеджер получает процент от объема продаж. Продал на энную сумму — получил свое. Продал на половину этой суммы — получил вдвое меньше.

— То есть хорошая работа стимулируется, как говорили раньше, рублем, — уточнил Подворский.

— Примерно так. Только при такой системе стимулируется не продажа оборудования, а продажа оборудования на большую сумму. — Борис сделал небольшую паузу.

— Не улавливаю разницы. Для продавца...

— Вот! — Борис впервые перебил шефа. — Для продавца главное — набрать сумму. Так? А у нас продается разное оборудование. Есть «железки» по десять тысяч, а есть всякие крючки, полочки, вешалочки. На мелочевке ведь много не заработаешь. Вот и получается, что есть товар выгодный, а есть невыгодный. Менеджеры, узнав, что клиенту нужны крючки, теряют к нему интерес, пытаются побыстрее от него избавиться и выставить за дверь. Иногда даже говорят клиентам, что крючков нет в наличии!

— Так-так. — Подворский сдвинул брови. Ручка его зависла над чистой страницей, готовая оставить на ней первые отметки. — Это скверно. Кто конкретно отделывался от клиентов?