Я у мамы зельевар. Книга 1 - Комарова Марина - Страница 2

– Ф каком шмышле? – уточнил он, не прекращая чавкать.

– В прямом. – Я обернулась и посмотрела на него. – Ничего в голову не приходит, но это ляпнул Дудоля. Вдруг он решит как-то это подать в претензии?

Муррис даже забыл про вымазанную в соусе морду, округлил глаза, уставившись на меня.

– Ядвига, во имя всех кошачьих богов! Ты у нас, конечно, девица что надо: рыжие кудри, очи с ведьмовской прозеленью, стать на зависть, рельеф… привлекающий внимание мужчин. Два рельефа.

Я фыркнула. Фамильяр-поэт? Это что-то новенькое.

– Но этого недостаточно, чтобы в чём-то обвинить, – заявил Муррис, опускаясь на четыре лапы.

Я прихватила со стола тряпку и подошла к нему.

– Этот Дудоля – просто толстый мерзкий мужичонка, – припечатал он и тут же заворчал, стоило мне начать оттирать его морду от соуса. – Ничего он тебе не сделает. И вообще, поди, прицепился, потому что ты молода да хороша собой, а не ради лавки.

Жужа за моей спиной согласно шаркнула по полу, давая понять, что абсолютно согласна с котом. Я задумалась. Не то чтобы сильно хотелось возразить, просто… Противника надо встречать во всеоружии. Откуда я знаю, что ему придёт в голову?

Ещё бы как-то до Орбаса дотянуться – было бы вообще хорошо. Но я прилично раскошеливалась, отправляя уже третий листик-вестник, только ответа не было. Это начинало нервировать. Куда мог запропаститься хозяин?

Думать о том, что он мне показал какие-то липовые документы, не хотелось. Съезжать из лавки – тоже. Только-только пошла торговля, люди поняли, что Ядвига Торба – это качественная продукция, и начали приносить свои деньги. Но и исключать худший исход не стоит.

Я вздохнула:

– Ладно, завтра выберусь в центр Ельняса, проконсультируюсь ещё раз насчет листиков, может быть, подберём что-то более скоростное. А сейчас доварю партию для лекарни.

– Вот были бы говорящие горшки, не потребовалось бы самой корпеть над этим, – резонно заметил Муррис. – Сколько раз предлагал тебе уделить посуде особое внимание. Но нет же, упираешься, как пятирог на мосту перед замком Чёрного рыцаря.

Пятирог – очень забавная зверушка, чью голову венчает корона из роговых наростов, на которых он легко поднимает всех, кто ему не по нраву. Поэтому лучше к нему не приближаться. И к мосту, и к замку, и к Чёрному рыцарю тоже. Не зря народная молва предупреждает.

Я достала из шкафа нужные склянки с зельями-составными.

– Слушай, ну не гончар я, не гончар. Могла бы – слепила. Но сам помнишь, чем закончилось это в прошлый раз.

– Ну подумаешь, помыли лавку немного, – проворчал Муррис. – Но ведь сама понимаешь, что я не о тебе. Ведь есть тот, к кому можно обратиться.

И захлопал жёлтыми глазами невинно-невинно. Жужа вмиг оживилась, подлетев к окну. Мол, хозяйка, ты только свистни, я уже готова. Полезные перспективы отвергать нельзя, слушай фамильяра!

Я полезла в верхний шкафчик, где хранились ступка и пестик.

– Муррис, ты прекрасно знаешь, чем это закончится. Не стоит идти туда, где тебя не ждут.

– Ну, Ядви-и-ига…

– Нет, я сказала.

– Яда-а-а…

– Нет!

Хотя…

Ночь уже опустилась на Ельняс, зажглись фонари и распахнулись двери мест, где готовы встретить с распростёртыми объятиями, на всю катушку наградив отдыхом после дневных забот.

Я любила это время, когда можно, позабыв про жару, выбраться в центр, перекинуться парой слов с уважаемыми горожанами, поболтать с коллегами по торговле и перекусить чем-нибудь вкусненьким. Тут, в конце концов, не столица, и никто не скажет, что девушка должна напоминать доску для стирки и не соблазняться на кренделя с маком в ночь.

А крендель – он горячий, ароматный до бялтов, с золотистой корочкой. Бывает, их украшают не только маком, но и корицей, ванильным сахаром и смешной присыпкой в виде звёздочек.

– Это для вас, панна Торба, – подмигнул пекарь за маленькой стойкой на колёсиках, протягивая мне крендели в бумажном пакетике. – Супруга передаёт нижайший поклон за зелье для ногтей и волос.

– Оценила эффект? – рассмеялась я, забирая угощение.

Пекарь подкрутил ус и кивнул:

– Ещё как! Насоветовала своим сёстрам и тётке девяноста пяти лет. Теперь все прибегут к вам.

– Дай Златовласая им всем здоровья, – улыбнулась я. – Буду ждать.

Качество продукта – одна из важнейших вещей в деле. Плохой продукт можно разрекламировать через вывески, газету и разосланные листики, но надолго этого не хватит. Зато вот тут один попробовал, понравилось – позвал других. Отлично, значит, надо распотрошить кладовку, чтобы достать ящик с сушёными ягодами, травами и камешками. Будет работа!

Я выбрала свободный столик, заказала кружку лучшего на свете яблочного сидра и вытянула крендель из пакетика. Пышнотелая дочка пекаря шустро обслуживала клиентов, успевая и забрать посуду, и принести заказ, и одарить улыбкой, за которую сам король Латрии отдал бы все свои сокровища.

Жёлтые фонари дарили уют, вывески у лавочек и таверн покачивались на ветру, приманивая клиентов переливающейся всеми цветами радуги фейской пыльцой. Крохотные треугольные флажки на натянутых от дома к дому проволочных канатиках придавали праздничной атмосферы. Пусть до ежегодной Ярмарки Большого Дуба ещё далеко, зато вот-вот будет Зелёный день, когда понаедет народу со всех концов трёх государств Янтарного Союза – Латрии, Лиритвы и Эсты. Это особый день, когда не грех оставить работу и можно повеселиться от души.

Муррис тут же запрыгнул на соседний стул, ткнулся в бумажный пакетик, чихнул и что-то проворчал.

– Что говоришь? – уточнила я, с удовольствием уплетая хрустящий присыпкой крендель.

– Я говорю, всё лучше, когда с мясом, – будто святую истину, огласил Муррис.

Возражать не стала, потому что к любителям постного и полезного никак не отношусь. Но сладенькое есть сладенькое!

Вот сидр тоже сладенький, такой безумно ароматный настой, что голова кругом. Делаешь глоток – только и знаешь, что жмуришься от удовольствия. Ельняс – слишком хорошее место для жизни, чтобы когда-то отсюда переехать. Конечно, в моих мечтах была сеть лавок с зельями панны Торбы, только вот столица уже манила не так, как после окончания академии.

– Кстати, есть идеи, что будем делать дальше? – поинтересовался Муррис. – Готов заложить свой хвост, что Дудоля тебя в покое не оставит.

– Если бы Жужа не кинулась в драку, у меня бы осталась копия его претензий, – вздохнула я. – Он же так и удрал с ней в руках. А теперь как-то неудобно идти самой.

– Ну да, – согласился Муррис и невинно спародировал мой голос: – Пан Дудоля, откройте окошко, я привязала свою метлу к кровати, у вас есть пять минут, пока она не вырвалась!

– Очень смешно, – проворчала я, вытирая тыльной стороной руки щёку от сахарной пудры.

Беда была в том, что Муррис прав. Пан Дудоля обидчивее последнего бялта. Значит, дальнейший диалог будет возможен только через магистрат. Мне бы этого совершенно не хотелось. Обязательно же найдут какой-нибудь закон, где будет прописано нечто такое, что лишит меня арендуемых площадей. А оно мне надо? Не надо!

Я сделала глоток сидра, где-то в груди становилось легко и радостно. По крайней мере, настроение менялось.

Нужно как-то разыскать пана Орбаса. Только как, если этот гад упорно игнорирует все листики? Я поставила кружку на стол, сложила руки на груди и откинулась на спинку стула. Ну не в общелатрийский же розыск его подавать!

– А что, это вариант, – одобрил Муррис.

– Я что, это вслух сказала? – приподняла бровь.

– Нет, но я научился уже читать на твоём лице каждую мысль, – довольно добавил он. – Вот только найдём парня, который будет уметь так же, и со спокойной душой передам ему тебя с макушки до пяток.

– Ты уверен, что парень будет в восторге от девушки-газеты? – скептически поинтересовалась я.

– Думаю, будет, – задумчиво изрёк Муррис. – Куда он денется?