Взводный (СИ) - Берг Александр Анатольевич - Страница 29

— Капитан! Ты под трибунал захотел⁈ Или немедленно поступаешь в моё подчинение, или я тебя сейчас же приказываю арестовать и отдаю под трибунал!

Вот куда свернул мой разговор с генерал-майором Севастьяновым, когда я встретился с ним.

Эмка генерала Севастьянова не спеша двигалась в колоне его дивизии, а точнее вместе со штабом дивизии в порядках второго полка. Настроение генерала было препаршивым, его дивизию и так уже понёсшую потери срочно бросили на ликвидацию немецкого прорыва. При полном отсутствии бронетехники и практически отсутствующим тяжёлом вооружении, а в частности артиллерии, дело это было бесперспективным. Севастьянов прекрасно понимал, что его дивизией командование армии пытается хоть на время задержать противника, пока не будет спешно возведена новая линия обороны. Вдобавок ко всему за день его дивизию три раза бомбила немецкая авиация и лишь ближе к вечеру настроение генерала начало понемногу улучшаться. Этому способствовало обнаружение уничтоженных колонн противника, кто-то очень хорошо потрепал немцев, в полях уже еле-еле чадила сгоревшая немецкая техника, а всё вокруг неё было усыпано телами немецких солдат. Кроме самого факта уничтожения противника, ещё должны были быть и наши части, что его уничтожили, вот только пока было совершенно непонятно, кто именно это сделал. Ни нашей уничтоженной техники, ни тел наших бойцов, да даже братских могил просто не было, что и интриговало Севастьянова, но скоро он получил ответ на свой вопрос. Уже около 9-ти вечера, когда он уже хотел объявить привал на ночлег, заметил расположившиеся в лесу на ночёвку свой первый полк. Тут же на дороге его ждал вестовой, который и сообщил ему, что тут также расположился отдельный механизированный батальон и его командир хочет обсудить с ним план завтрашнего боя с немцами, которые по сообщению капитана, командира батальона, находятся километрах в пятидесяти впереди. Когда Севастьянов это услышал, то просто охренел от наглости этого капитана. КАПИТАН хотел обсудить с ним план завтрашнего сражения, да кто он такой и что о себе возомнил, просто поступит в его распоряжение вместе со своим батальоном и всё, хоть немного усилит дивизию. Вот с такими мыслями генерал Севастьянов и подъехал к этому наглому капитану. Ему пришлось немного попетлять среди деревьев, следуя за вестовым, прежде чем его эмка не подъехала к большой штабной палатке, причём трофейной. Рядом с палаткой к своему удивлению он обнаружил пару пушечных бронеавтомобилей и немецкий полугусеничный бронетранспортёр. В открытое окно машины ветром занесло запах каши с мясом, и его желудок предательски заурчал. С обеда прошло уже порядочно времени и все проголодались, а до ужина было ещё минимум полчаса, пока хозобслуга устроит ночлег и ужин.

Выйдя из своей эмки, Севастьянов прошел к палатке, возле которой стояли на посту два бойца в полной выкладке, с касками на головах и с автоматами на груди, причём на них были ещё и непонятные конструкции, которые оттопыривались матерчатыми карманами, которые явно не были пустыми. А ещё вопреки всем уставам на поясах бойцов висели трофейные немецкие штык ножи в ножнах. Матерчатый полог палатки был откинут и изнутри шёл неяркий свет, а когда Севастьянов зашел в палатку, то увидел три подвешенные к верху керосиновые лампы, которые и освещали палатку. Внутри был складной стол и несколько складных стульев, сейчас отодвинутых в сторону, а на столе лежала расстеленная карта, и вокруг было несколько командиров, незнакомых ему, а кроме них и командир его первого полка.

— Здравия желаю товарищ генерал-майор, — Первым поздоровался с ним незнакомый капитан, причём совсем молодой, лет двадцати наверное или чуть старше. — капитан Прохоров, командир отдельного механизированного батальона штаба армии.

— Генерал-майор Севастьянов, командир дивизии, капитан, доложите о своем батальоне и затем поступите в распоряжение командира полка.

— Извините товарищ генерал, но ни в чьё распоряжение я поступать не буду, мой батальон подчиняется напрямую штабу армии, так что действуя я только по своему усмотрению.

— Капитан! Ты под трибунал захотел⁈ Или немедленно поступаешь в моё подчинение, или я тебя сейчас же приказываю арестовать и отдаю под трибунал!

Слова капитана просто взбесили Севастьянова, но произошедшее дальше поставило его в ступор.

— Товарищ генерал, я настоятельно советую вам держать себя в руках, ещё раз повторяю, я подчиняюсь только штабу армии и больше никому.

— Щедрин! Немедленно арестовать капитана за неподчинение старшему по званию!

Приказал Севастьянов своему ординарцу, но тут и произошло то, что ввело его в ступор. Не успел его ординарец даже подойти к капитану, как полог палатки откинулся и вовнутрь зашли два бойца, что стояли снаружи, они передернув затворы своих ППД, отчего те громко клацнули, демонстративно навели стволы своих автоматов на генерала и его командиров. А Севастьянов только заворожено смотрел на смотрящие на него стволы автоматов, которые в любой момент могли окраситься вспышками выстрелов.

— Терещенко! — Громко окликнул я дежурного связиста, который был в моём бронетранспортёре. У меня были и пара трофейных радиомашин, но это для штаба, а так связь была и у меня. — Немедленно свяжись с штабом армии!

— Товарищ генерал, давайте не будем доводить ситуацию до такого состояния, когда всем нам придётся пожалеть, что мы довели её до такого финала. Сейчас будет связь со штабом армии и там вам всё объяснят, что я могу, а что вы.

— Хорошо… — Буквально прорычал Севастьянов, но за это ты мне ответишь, я это без последствий не оставлю!

— Ваше право, только это дорого стоит, когда твои бойцы без раздумий и колебаний, не взирая на последствия, встают на твою защиту, подумайте об этом товарищ генерал. А кроме того подумайте, вступится кто-то из ваших людей точно также за вас или нет, вот только что-то подсказывает мне, что нет.

Севастьянову только и осталось что молча кивнув, выйти из палатки следом за капитаном и пройти несколько метров до короткого немецкого полугусеничного бронетранспортёра с двумя антеннами. Радист уже вызывал штаб армии и спустя буквально несколько минут ему ответили.

— Товарищ капитан, штаб на связи.

Взяв у радиста гарнитуру, я попросил связать себя с дежурным по штабу, тот ответил буквально минут через пять. К моему счастью, в штабе ещё был начальник штаба, вот такой каламбур получился. Генерал-майор Варенников подошел минут через десять, всё это время мы ждали, мои бойцы снова заняли свой пост у входа в палатку, но при этом поглядывали на залётного генерала и его людей. Хорошо, что этот генерал Севастьянов не полез в бутылку, и пока обошлось без стрельбы. Наконец в рации послышался голос генерала Варенникова.

— Генерал-майор Варенников на связи.

— Товарищ генерал, это капитан Прохоров у меня тут патовая ситуация, только что прибыла пехотная дивизия и её командир, генерал-майор Севастьянов приказал поступить мне с моим отрядом в подчинение его командира полка.

— Капитан, дай мне генерала.

— Товарищ генерал, вас, это начальник штаба армии генерал-майор Варенников.

Генерал Севастьянов взял гарнитуру рации и доложил, что на связи. Дальше он долго выслушивал от начальства кто он такой и что с ним сделают, если он продолжит докапываться до капитана Прохорова. Севастьянов покраснел и стал обильно потеть, наконец ему приказали отдать гарнитуру капитану.

— Значит так капитан, генерал тебе мешать не будет, даже более того, будет исполнять твои приказы, а пока доложи об успехах.

Минут пять я докладывал начштаба о своих делах, и он от услышанного пришел в хорошее настроение.

— Значит ещё и гаубичный полк получил?

— И да и нет товарищ генерал, гаубицы с тягачами есть, а вот расчётов для них пока нет, хотя я и послал своих людей на сборные и фильтрационные пункты, но когда и сколько бойцов они найдут не знаю.

— Ладно капитан, держи в курсе, конец связи.

Я лишь облегчённо выдохнул, конечно происшедшее не прибавит мне приязни от генерала Севастьянова, но мне с ним детей не крестить, и под его командованием не ходить. А генерал очевидно получил основательный пистон он начштаба, и его похоже поимели в особо грубой и извращённой форме и даже без вазелина. А сам виноват, когда тебе человеческим языком говорят, что подчиняемся только штабу армии, то должен сам понять, что мы не простая часть, и тянуть к нам свои жадные, потные и загребущие грабки не стоит, иначе можно по ним и получить, что собственно говоря и произошло.