Клор (СИ) - "Бэзил И. Зеро" - Страница 40

— Да пёс его знает.

— Ты розыскную внимательно читал?

— Ну, так.

— Оно заметно, — Гай хмыкнул. — Графа «в последний раз замечен», вспоминай.

— Там чушь какая-то была… — мозг упорно подсовывал весьма расплывчатые и не слишком осмысленные ассоциации. — А, точно. В любой момент времени в любой точке пространства?

— В яблочко, мой ученик! И как же мы его расстреляли без личной явки?

— Пальнули в воздух?

— Близко, — Гай усмехнулся. — Но не совсем точно. Про принцип самовоспроизводимого подобия слышал?

— Э-э-э, что?

— Подобие.

— Самовоспроизводимое, я слышал.

— Вот, а говоришь, что не слышал, — в голосе Гая появились назидательные нотки.

— Да я… а, неважно, — вот всегда со старшим Фероном так. Мята в этом смысле отличается приятной предсказуемостью.

— Ладно, давай расставим точки в конце голосовых. ПСП — основа существования божественных и около того сущностей. Не будем вдаваться в дебри и оставим в стороне вопрос о том, следует ли определять божество как сущность, подчиняющуюся ПСП, этот спор заведомо бесплоден.

— Слушай, давай короче, а? — у меня почему-то возникло стойкое ощущение, что на том конце линии находится Талос. — В чём принцип-то?

— Икс есть то, что выполняет функции икса.

— Вот это да. Круто. Вау, — смысла маскировать сарказм я не видел. — N3.

— Принял. Нечего ржать. Это фундаментальный закон в ритуальной магии.

— И давно ты в немытые культисты подался?

— Как это немытые? — интересно, как Гаю удалось изобразить типично джинскую интонацию, не изменив высоты голоса?

— Да неважно. Лучше объясни, чем отличается от обыкновенного конструктивного определения объекта.

— Элементарно, Сехем, — ох уж это выражение абсолютного превосходства… так бы и огрел его доской по голове. — Бог подчиняется ПСП. Аватар выполняет функции бога. Бог абсолютно тождествен любому из своих аватаров.

— Ага… — картина начала складываться. — Расстреляли случайного культиста?

— Ну, не совсем случайного. Сначала заставили повторить его всё, описанное в «Промысле и деяниях».

— Мундицид, несколько случаев геноцида и публичную дефенестрацию?

— Ну, в общем, да.

— Какой там сопутствующий ущерб вышел? — мой мозг отказался проводить вычисление такого бреда.

— Литров двадцать пива.

Я окончательно перестал понимать, как работает это Гаево самоподобное воспроизведение. Несколько глотков острого отвара спустя я спросил:

— И как только вы до этого додумались?

— Выпивали мы, значит, с товарищем Луначарским… — голос Гая мечтательно расплылся.

— Гхм, — я решил, что откровенную ересь нужно всё-таки пресекать по факту обнаружения.

— В смысле, с товарищем Элетроймой, конечно, — на ходу поправился Гай. — Прошлым, само собой…

Впрочем, закончить фразу Ферону было не суждено. С палубы донеслись нечленораздельные крики. Я вздохнул и сказал Гаю:

— У меня тут орут чавой-то. Пойду проверю.

— Ага. Давай, успехов.

Линия оборвалась. Оборвалась без моего вмешательства. Гаева работа? Возможно, но… ну да, естественно. Segfault в автопереводчике. И куда там только морщинистое око Рилла смотрит?

Я залпом влил в себя остаток отвара из кружки, закатал рукава и вышел на палубу. Ожидаемо, орал кто-то особо везучий из матросов. Наверное, стоило запомнить их хотя бы по именам, но чего ради? Не успеешь оглянуться, как вот так вот раз — и твоего очередного знакомого уже жуёт неведомая тварь, наполовину выползшая на палубу из воды.

Длинная, однако. Только по нашу сторону борта метров десять есть. Башка с полусферическими глазами навыкате. Вокруг глаз и челюстей шипы и крючья. В количестве, однако. Вдоль хребта — хочется мне верить, что хребет у неё всё-таки есть, — какие-то мягкие выросты. Сенсорные? Декоративные? Гидродинамические? Очень, очень интересно! Ещё и светится в ночи белёсо-синими такими лучами. Прямо диско-шар. Только глиста. Воистину любопытно!

Интересно, какая у неё сила в челюстях? В один укус оттяпать ногу, раздробив обе берцовые кости — это мощно. И занимательно! А как вы, рыбоморфная змей-голова, относитесь к лёгкой прожарке? Начнём с десяти киловатт, пожалуй…

На эфирное пламя у твари обнаружилась острая аллергическая реакция. Резко распахнувшаяся глотка исторгла из себя ногу нашего бедолаги и пронзительный, раздирающий восприятие вопль. Подбиравшийся к рыбо-штуке добытчик выронил из рук винтовку и свернулся калачиком прямо на месте. Ментальное воздействие… пошла жаришка!

— Бойся! — немного накачать эфиром голос, чтоб стряхнуть с наших страх. — Все в укрытие! Изолировать открытые палубы! Не дайте ему проникнуть внутрь! Это моя охота!

Наших проняло — начали рассасываться. Даже показавшийся было Раакар решил подхватить раненого вместе с его ногой и задраить за собой гермодверь. Перфективно. Время почувствовать вкус жизни. Да и тварь как раз умолкла — дошло, видать, что её голос никого не пугает.

Разложить клинки. Ускорение в цель. Пытается уклониться и обвиться вокруг меня. Вторая такая же спряталась в боте. Думает, что эфирная маскировка её скрывает? Тупая чешуйчатка! Прыжок. Разворот. Усиленный эфиром удар. Хребет первой твари немножечко так облысел. Она орёт. Уже без менталки. Чистая, незамутнённая боль. Так сладко… Высокий прыжок. Цель — бот.

Наперерез мне из воды вылетает третья змей-голова. Вторая стремится выползти из бота. Какая головокружительная наивность! Ну кто вам, таким сладеньким, сказал, что я строго по баллистической траектории летаю?! Третья пролетает мимо, её челюсти щёлкают на такелаже. Сотый эльёдовый канат с лёту перекусить — это мощно. Сочно. И так освежающе! А эта глиста метров на двадцать из воды вылезла, но хвост всё равно не видно. Надо же, какая протяжённая! А пока можно размозжить череп второй простым сапогом. Ладно, ладно, с небольшим плетением на поверхности. Ноге-то ничего не будет, а вот казённую обувку разбазаривать — не дело.

Каблук входит в глаз. Рыбячка верещит. Носок вбивает один из шипов внутрь её головы. Тональность повышается. Тонкие, подвижные кости черепа расходятся перед превосходящей силой. Мозг разбрызгивает по бортам бота. Вторая тварь дёргается пару раз и обмякает. Первая всё ещё извивается в конвульсиях на палубе. Наверное, выросты на хребте всё-таки сенсорные. Одним аннигилятором я обрываю мучения чешуистой. Я ж не живодёр какой, в самом-то деле.

Третья тем временем всосалась за борт. Вот ведь точно готовит какую-то каверзу. Крадётся, таится, выгадывает момент, чтобы вцепиться мне в голяшку. И тут всё веселье внезапно обрывается инфернальным рёвом откуда-то из океана. Со стороны других звеньев… И хотя я и имплантирован до безобразия и боевого опыта у меня в избытке, но клинки сами собой складываются, а я падаю на палубу, обхватив голову руками. Воля парализована. Я не могу пошевелиться.

Рёв почти затихает. Вокруг корабля из воды вылетает дюжина змееголовых. И тут опять… как же громко, матюгальня этакая… Змееголовы опадают в воду, и всё затихает. Через минуту появляется эфирная связь.

— СПГС, статус, — Джин? Серьёзная? Вот это по-настоящему страшно.

— Жив, цел, добычи нет. На «Тулене» один безногий, про остальное звено не знаю пока.

— Аналогично, — Дайрег тоже взломал связь? Ну надо же.

— Четыре двухсотых на звено, остальные целы, собрали пару кило транова фарша с палубы — если бы не звук закрываемой фляжки, я бы спутал Гая с Джин.

— Приняла, сейчас передам Сайне.

— Что это было? — что-то в моей картине категорически не сходится.

— Тран, — Дайрег Ферон. Точность. Краткость. Бесполезность.

— Я про то, как один тран смог накрыть все четыре звена в походном ордере, — необходимость формулировать строгие запросы весьма утомительна.

— А он и не мог, детектив, — хмыкает Джин. — Пучеглазы работали автономно.

— А как тогда… — я слегка подвисаю. — Что их направляло?

— Никто не разобрал, — Гай почему-то находит ситуацию очень весёлой. — Но Корто в кои-то веки отработал как надо: сбросил на этого гада две противобункерных трёхтонки.