Время иных (СИ) - "Онеста" - Страница 43

— Похоже, что здесь меня уже похоронили, поэтому в путь. Куда бы он ни вёл, — на её губах заиграла беспечная улыбка. Она бесстрашно взглянула в зелёные глаза Судьи и только сейчас увидела, что в их глубине проскальзывают золотистые росчерки света. Как лучики солнца. Считаешь меня чудовищем? — Я иду с тобой.

Девушка протянула ей руку, раскрытая ладонь замерла перед Лией. Та качнула головой.

— Ты умрёшь, если я к тебе прикоснусь, — Судья криво усмехнулась. — Мой конь в конюшне постоялого двора у центральных ворот. Возьми его. Я буду ждать вас на выезде из города.

— И всё? Так просто? Думаешь, нас выпустят? — в свою очередь усмехнулась Ветс. — Я даже отсюда не знаю, как выбраться.

— Идём, — Лиа резко повернулась и зашагала по залу к закрытым дверям. Ветс пожала плечами и пошла за ней.

Плиты пола молчали, поглощали каждый звук, впитывали каждый отголосок, вбирали в себя… Девушка старалась ни о чём не думать, хотя происходящее казалось невероятным сном, вот только проснуться не получится. Из этого сна уже не выбраться…

Перед створками дверей Лиа не остановилась, в воздухе мелькнула полупрозрачная тень, окутала фигуру Судьи и ударила прямо перед ней. Звук так и не появился. Тяжёлые створки подёрнулись рябью и рассыпались на мельчайшие частички — пепел. Чёрный, кружащий в воздухе пепел.

Ветс невольно вздрогнула и упрямо сжала зубы. Она выбрала свой путь. Единственное о чём она сейчас мечтала, чтобы на этом пути не оказались другие люди.

Лиа не спеша шла вперёд — сквозь замок. Дорогу она не выбирала, а просто двигалась напрямую. Ветс едва за ней успевала, серая тень вокруг Судьи превращала преграждающие путь стены в крошево обломков, больше напоминающих пыль. Девушка упрямо смотрела вперёд — в спину той, что её вела. Вокруг их пары кружило серое марево, очень напоминающее клубы дыма. Каменная кладка рассыпалась совершенно беззвучно, в воздух взметались мельчайшие частицы и словно застывали в нем… Ветс не оглядывалась, бушующий хаос был со всех сторон, и больше не дрожала. Перед взглядом как всполохи огня плясали разрушающиеся стены, наплывали и исчезали в клубящейся пыли. Это будущее их мира?..

*******

Они шли пешком, коней вели на поводу. След в очередной раз сделал круг и вновь вернулся к дороге. Гром остановился, присел на одно колено, пытаясь ухватить ускользающую ниточку энергии. На его лице не дрогнул ни один мускул, в глазах читалось лишь спокойствие… Нельзя себя выдавать, нельзя поддаваться тревожному чувству неправильности происходящего. Ларко и Медо тоже пытались казаться спокойными, но в их движениях всё больше проскальзывали нервозность и с трудом сдерживаемая злость.

Гром понимал их чувства, это злость была направлена не на Сташа, она была направлена на самих себя, на собственную, вдруг исчезнувшую способность находить брата. Вывод можно было сделать лишь один — Сташ переродился и сейчас уже не является человеком. Но даже в таком его состоянии они способны чувствовать его след. Раньше… До того момента, как вышли к просеке заваленной упавшими деревьями с засохшими ветвями.

Слабая энергетика Сташа ощущалась под стволами. Они перекрывали его след сверху, словно он прошёл здесь до того, как деревья упали. Вот только погибшие сосны выглядели очень старыми — кора потрескалась и облезла, древесина зияла трухлявыми останками, а ветви крошились и рассыпались в прах, стоило к ним прикоснуться. И это была лишь первая странность на их пути.

Просека изгибалась, сворачивала то в одну, то в другую сторону, а потом вдруг оборвалась. На её пути встал длинный, высокий дом из серого камня. Встал монолитной стеной, рассекая лес на две части — иную, существующую в самом доме и ту, что вокруг — привычную, принадлежащую реальности настоящего.

В пустых проёмах окон и дверей гулко, с надрывом завывал ветер, часть стен зияла провалами, показывая голую, безжизненную изнанку внутренностей дома. Берущие невольно замерли у невидимой черты, за которой чувствовалась совсем другая энергетика. Энергетика чуждой пустоты… Как пропасть, в которую, если шагнёшь, уже невозможно будет вернуться.

Они молча смотрели прямо перед собой, говорить ничего не хотелось. След Сташа чётко переступал через грань и уверенно вёл вглубь дома.

Гром вытянул руку, под пальцами почувствовалась упругая стена энергии, как защитный барьер, который создают вокруг селений. Берущие разрушают такие барьеры, если они мешают пройти. Но для этого нужно вобрать энергию в себя. Он качнул головой и повёл рукой чуть дальше, не ощутив никакого сопротивления, лишь кисть погрузилась в нечто холодное и странно колючее. Так щиплет огонь, когда подносишь к нему пальцы слишком близко.

Грому криво усмехнулся. Нет никого барьера, вместо него есть промозглая пустота, сквозь которую, возможно, будет готов пройти лишь тот, чей путь почти оборвался. Нечто большее, чем барьер, держало на месте и не давало переступить невидимую черту. Он не сразу понял, что это, слишком давно это чувство не тревожило его сердце и разум. А когда понял, едва не рассмеялся и сделал невольный шаг назад. Этим чувством был Страх.

Труп лежал под частично разрушенной стеной дома. Худые, костлявые руки прижимались к животу, гротескное лицо, лишь отчасти напоминающее человеческое, странно сморщилось и посинело. Остекленевшие глаза уставились куда-то ввысь, но не в небо, а скорее на того, кто в момент убийства стоял рядом и нанёс смертоносный удар.

Гром молча остановился рядом с кровлигом, присмотрелся к колотой ране на его груди, а потом вдруг наткнулся на взгляд существа — давно угасший, но в нём всё ещё читался вполне реальный страх, перемешанный с недоумением. Неверящий. Берущий зло усмехнулся, да, люди одним ударом не убивают. Значит, Сташ нашел, как пополнить силы. Вернее кем пополнить. Только сделал он это именно как Берущий — мечом.

Он посмотрел на братьев, те задумчиво рассматривали мёртвого кровлига. Медо вдруг снял перчатку и провёл раскрытой ладонью над трупом, нахмурился.

— Можешь что-нибудь сказать? — поинтересовался Старший.

Тот качнул головой, и выглядело это скорее отрицательно, чем утвердительно.

— Он изменился, — сквозь стиснутые зубы голос Медо напоминал шипение. — Тот, кто убил, не человек и не Берущий. Я не понимаю…

— Не переживай, — хмуро произнёс Гром. — Сташ всегда был другим и мы это знали. И закрывали на это глаза.

— И что теперь? — Ларко в упор посмотрел на Грома, взгляд голубых глаз на лице подростка показался невероятно взрослым, жёстким и странно отрешённым, как у старика ступившего на край собственной могилы. — Идём дальше?

— Мы не можем остановиться, мы должны завершить начатое, — спокойно проговорил Старший. А где-то внутри груди резко кольнуло и разлилось завораживающим холодом. Он горько усмехнулся, когда-то ему казалось, что его собственный путь ведёт в неизвестность — в бездну, в никуда. Самым странным было то, что когда появился Сташ, это ощущение изменилось — в его судьбе появилось некое подобие смысла… Не как у всех, Гром не мог сказать, что чувствуют другие братья и что является их личной целью. Его собственная цель давно утратила смысл — очистить мир от монстров? От тех монстров, что уничтожили его семью? Их нет. Он их убил. Есть другие, уничтожающие другие семьи. Есть люди, перерождающиеся в этих самых монстров. Есть действительность, в которой он сам должен стать существом, убивающим людей… Весь их мир летит в бездну.

Летел, пока не появился Сташ.

Они оказались первыми, кто нашёл его в заброшенном городке на окраине Вартиха. Появление нового Берущего похоже на зов, который чувствуют все Братства. Это как нежданный подарок, как выбор судьбы — новый мутант, способный перевесить чащу весов в пользу Берущих, а не монстров.

Испуганный, вздрагивающий от каждого громкого звука мальчишка, судорожно вжимался в стену полу-разрушенного дома. Он сидел на земле среди крошева обломков и битых кирпичей, рядом лежал окровавленный меч. Особенный меч, такие создают лишь для Берущих в Гелероне — селение Братства, единственном месте, являющимся их домом, школой и центром, откуда расходятся все пути. Сейчас Гром хорошо помнил, что в тот момент его поразил именно этот меч, а не возраст нового Берущего. Понимание, что перед ним ребёнок появилось чуть позже, после того, как в голове пронеслось множество вопросов. Берущий расстаётся со своим оружием только после смерти — братья возвращают меч в Гелирон, там он остаётся в хранилище, пока не обретает нового владельца. Гром знал лишь об одном мече, когда-то потерянном для Берущих. Он исчез вместе со своим владельцем. Тот случай стал единственным, когда Братство не справилось с перерождёнными, но ещё не ставшем монстром существом.