Сон и явь. Перепутье (СИ) - Лин Брук - Страница 8

— А из сладкого?

— Я к нему равнодушна.

— Буду иметь ввиду, — он смотрит на часы. — Тебя подбросить?

— Нет, спасибо. Хочу пройтись, хорошая погода.

— Согласен. Ну, а мне пора. Хорошего дня, Марианна, — мягко улыбается.

— И тебе.

Попрощавшись, я делаю ещё пару кадров дерева, а после, направляюсь в сторону дома. Идти мне минут сорок, не меньше, но я хочу прогуляться, подумать обо всём. И фотографировать. Много фотографировать.

***

Дни стали быстро сменять друг друга. Уроки у Дианы проходили с удовольствием. За несколько занятий я узнала так много, что голова шла кругом. Научилась делать кадры, которые думала, что возможно сделать только на дорогой фотоаппарат. Да, качество было не таким отменным, как у других ребят из группы, но я не отчаивалась, потому что видела свой личный рост.

Каждый раз, как я оказывалась в стенах школы, мне становилось так хорошо, что я умудрялась забыть обо всём, что случилось со мной за её пределами. Мне казалось, что всё в моей жизни, как прежде — семья ждёт меня дома, Лукас позвонит вечером, и мы проговорим с ним всю ночь. И мне хотелось находиться в школе каждый день и час, чтобы испытывать это чувство чаще, несмотря на то что в конце меня всегда разочаровывала реальность.

Сегодня у нас интересный урок, который слушают внимательно все, без исключения. Тема урока — свет. Диана учит нас, как с помощью него можно решать творческие и технические задачи. Светофильтры, цветопередача, тональность, баланс белого, — оказывается, столько нюансов, влияющих на кадр. Занятие сегодня длятся дольше обычного. Мы приступаем к практике. К нам приезжает модель, и мы работаем сначала с естественным светом, а потом со студийным. А в конце, Диана дает домашнее задание — сделать ночной снимок города.

Выйдя из кабинета, я сталкиваюсь с Итаном. Эти дни мы с ним не пересекались, так как его не было в городе. Узнали мы об этом от Дианы, когда она сообщила нам, что сегодняшний урок Майер провести не сможет.

— Как дела? — интересуется, отойдя от двери.

Я следую за ним. Заметив на нас любопытные взгляды учеников, начинаю испытывать скованность.

— Хорошо. Твои как? — спрашиваю из вежливости, но на самом деле хочу отойти от него. Мне не нравятся взгляды на себе. Не хочу стать предметом чьих-то сплетен.

— Итан? — выйдя из кабинета, Диана вопросительно смотрит на мужчину. — Я вообще-то тебя жду.

— Иду.

Только после его ответа, она замечает меня, она как-то неоднозначно смотрит на Майера с легкой улыбкой на губах, и потом заходит обратно в кабинет. А он вновь переводит на меня своё внимание.

— Диана дала вам практическое задание на дом?

— Да. Кстати, удивлена, что ты здесь. Нам сказали, что ты уехал.

— Так и есть. Только вернулся из командировки, — он смотрит на меня, не отрывая глаз, и заставляет меня краснеть. — Ты решила, где будешь фотографировать?

— Наверное, на набережной, — пожимаю плечами. — Я ещё не думала об этом.

— Могу отвезти тебя в одно место. Тебе оно понравится.

— Думаю, это будет лишним.

— Будет лишним сделать красивые кадры под моим наставлением? — хитро улыбается. — Как же глупо.

Он ловит меня на крючок. Отказаться от такого предложения и в самом деле будет глупо.

— Хорошо, — отвечаю, немного подумав. — Я принимаю твоё предложение.

Мне приходится продиктовать ему номер своего телефона, чтобы он смог связаться со мной перед встречей. А после, мы прощаемся. Он заходит в кабинет, закрывает за собой дверь, а я стою, ловя на себе любопытные взгляды одногруппниц. Становится не по себе. Поэтому, я быстро собираюсь и ухожу со школы.

Сажусь в автобус и мыслями возвращаюсь к разговору с Итаном. На душе как-то неспокойно. Не понимаю, входит ли в рамки дозволенности то, что только что произошло. Я знаю свои намерения. Итан нравится мне. Но нравится, как профессионал своего дела, как человек, оказавший мне поддержку. Но я не знаю его намерений. Да, возможно, ему просто меня жаль, поэтому он мне помогает. И этот вариант больше похож на правду, ведь где я и где он. Но вдруг у него на меня другие планы? Вдруг, ему захотелось поиграть со мной, а я поощряю его в этом?

Достаю из сумки зеркало, смотрю на себя. Потом вспоминаю Итана. Становится смешно от нелепости своих предположений.

«На кой черт ты ему сдалась, Марианна, чтобы он ещё так изощрялся ради игр с тобой? Не усложняй и не придавай двоякого значения всему, что он говорит» — мысленно проговариваю самой себе в отражение.

Ещё раз взглянув на свои потускневшие глаза, на бледные впалые щеки, убеждаюсь в правильности своих слов и закрываю зеркало.

— До сих пор не могу поверить своим глазам, — говорю я, смотря на огни вечернего города с крыши высокого нежилого здания.

Кажется, если протяну руку, смогу дотянуться до любого его уголка. Коснуться моря. Развести пальцами облака.

Отвлекаюсь, поворачиваю голову в сторону Итана. Он сидит рядом, смотрит на закат. Выглядит умиротворённым и задумчивым.

— Никогда ничего подобного раньше не видела, — хочется молчать, но слова так и рвутся из уст. — В который раз за этот месяц я скажу тебе спасибо?

Он отрывает глаза от неба и переводит их на меня. Мягко смотрит, улыбается краем губ.

— Рад, что тебе понравилось это место.

— Откуда ты про него узнал?

— Папа показал его, когда я был подростком. Сказал, что здесь мне всегда удастся успокоиться, — он делает небольшую паузу, осматривается по сторонам. — Он оказался прав.

— А я чувствую себя здесь непричастной.

Он вопросительно смотрит на меня, видимо, не поняв моих слов.

— Непричастной к жизни вон там, — указываю я рукой в сторону города.

— Это хорошо или плохо?

— Для меня — лучше и быть не может.

— Тебе не нравится жизнь? — я успеваю словить его взгляд, упавший на моё запястье, где виден один чёткий шрам, свидетельствующий о моей второй попытке убить себя.

Банальнее и быть не может, знаю, но тогда, лёжа на полу в ванной и захлёбываясь в собственных слезах, мне казалось, что это единственный верный способ.

Смутившись, я прячу руку от Майера. Он замечает это.

— Обратил на него внимание ещё на выставке.

— Казалось, что только это поможет мне избавиться от боли, — решаю оправдаться.

— А сейчас?

— Сейчас тоже так кажется, — отвечаю отчаянно с смешком. — Но теперь научилась жить со своей болью.

Отведя от Итана взгляд, вновь смотрю на мерцающий город. Закат достигает пика своей красоты. Решаю, что самое время сделать снимки.

— Постой, — хватает меня за руку, когда я хочу достать фотоаппарат из сумки.

Вздрагиваю от его прикосновения. Тело немеет.

— Прости, — он отпускает запястье, заметив мою реакцию. — Просто хотел сказать тебе, что, если однажды снова захочется повторить это, — он указывает на шрам. — Позвони мне. Я не знаю, что нужно говорить в таких случаях, но обещаю, что выслушаю и поддержу.

— Спасибо, Итан. Но, обычно, людям редко удаётся поддержать. Конечно, если речь не о специалистах.

— Тогда давай будем считать, что я специалист, — он смотрит на меня тёплым взглядом. Ни капли осуждения, которое я так часто вижу в глазах, смотрящих на меня.

Узнав про попытки самоубийства, неважно каким образом, люди всегда смотрят искоса, а после начинают считать нездоровой. Они скрывают своё отношение за натянутой улыбкой, но ты чувствуешь каждой своей клеткой, как они тебя презирают. С Итаном же наоборот, складывается впечатление, словно я нахожусь под крепкой отцовской защитой, и здесь меня всегда поймут.

Я не могу ничего ответить. До сих пор стою на месте, ощущая его прикосновение на своей руке.

— Попробуй сделать кадр отсюда, — вовремя переводит он тему, встав со своего места и уступив его мне.

Слушаюсь. Настраиваю фотоаппарат под ночную съёмку, как учила Диана, и принимаюсь за работу.