ЧОП "ЗАРЯ". Книга четвертая (СИ) - Гарцевич Евгений - Страница 36

— Да, да…уже бегу… — я кивнул, мысленно соглашаясь, и побежал в освободившуюся брешь в сторону, где дралась Искра.

Чоповцы отстали. Стеча крутился в центре, отбиваясь от проносившихся мимо «джамперов». В бой не лез, только прикрывал Банши, которая то ли проверяла раненых, то ли искала оружие и взрывчатку.

Я пошел вперед. Подхватывая телекинезом все, что могло пригодиться и тут же это применяя. Огромный шампур, с полусъеденным поросенком — гарпуном пригвоздил горбатого Грешника к стене, отбросив его от раненого охотника. Добил его стальной супницей, сначала проломив череп, уменьшив размер головы, а потом вбил котелок по самые плечи, оторвав одно ухо.

Вилки, столовые ножи — усиленные силой мэйна броски превратили меня в ходячий кулинарный пулемет. Метать не успевал — через раз мазал, но все равно пришпилил трех мокриц к полу и нашпиговал, как ежиков, двух Грешников.

А к моменту, когда дорогу мне преградили два «джампера» я уже плохо оценивал действительность. Адреналин, азарт фобосов, страх за Искру, разогретые мышцы в слиянии с Мухой и подпитанные силой мэйна — я не помнил, когда подобрал две толстых вилки для сервировки мяса.

Сорок с хвостиком сантиметров, приятный ощутимый вес и два острых десяти сантиметровых зубца. Можно и как дубинкой стукнуть, так и уколоть, причем вдвойне эффективней. С ходу не смог вспомнить аналога — не сай, не дага, по балансу и хвату на родную телескопическую дубинку похоже. Пофиг, назову грешкотык или грешкокол.

Крутанул ими и встал в защитную стойку, готовясь принимать первого Грешника. Не дождался, ушел в сторону и поймал на двузубец летящий в меня клинок, увел в сторону и пробил вторым грешкоколом в открытый бок. Отмахнулся от второго, пнул, пытавшегося подняться первого. И схлестнулся с третьим — тощим, настолько кривым и уродливым, будто это голем сделанный из коряг и веток.

Отбился, оттолкнул, оставив в его глазнице одну вилку. Призвал Ларса и свалил на его голову огромную бронзовую люстру. Она только громыхнула, раскидывая во все стороны битые стекла и щепки, а я уже летел сквозь это облако на зазевавшегося «джампера». Переломилась и вторая вилка, застряв в черном подбородке.

Искать что-то новое уже было некогда, перезаряжать «Задиру» тем более, «винчестер» я пролюбил, а что-то достойное запасное пока не приобрел. Так что финку в одну руку, канделябр с горящими свечами в другую, все это смочить полынью и вперед — на стаю крысиных фобосов, напирающих на гаснущий огненный круг защиты вокруг Искры и еще нескольких раненых охотников с эмблемами «Рассвета».

Брат Искры в драке участия уже не принимал — сидел с забинтованной головой, опершись на стену и медленно, роняя патроны, перезаряжал чей-то пистолет. Отец и еще несколько аристократов судя по виду настроены были воинственно, но толку от них было мало. Пули не причиняли ощутимого вреда крысам, только замедляли.

Вспотевшая и измученная Искра еле держалась, из последних сил поддерживая огненную даже не стену, а бордюрчик, который сдерживал рычащих крыс. У меня от ее вида, наоборот, второе дыхание открылось. И когда огонь, вспыхнув последний раз, опал, открывая путь крысам, то теперь уже я нес спасительное пламя.

Призрачные крысы заметно подросли в сравнении даже со своими жирными прототипами. Но так было даже удобнее — приличных размеров кабанчики, скалились и пытались цапнуть практически на идеальном уровне для удара. Канделябром по морде, финкой под челюсть — даже нагибаться не пришлось.

Я свалил троих, молясь только чтобы свечи не отвалились или не погасли. И что я не запнусь в моменты выхода энергии изгнания. Один крепкий удар, проломленный череп бронзовым канделябром или пропоротая до костей шкура — и фобосы вспыхивали, как облитые бензином. Часть энергии досталась и Искре — с ее стороны ударил новый огненный вал, оттесняя и выталкивая фобосов под мои удары, но не давая кинуться скопом.

Отбились. Изгнали больше десятка крыс, сожгли подранка «джампера», случайно запрыгнувшего к нам на банкет, и отогнали (это уже Охотники подключились) еще одного недобитка. Я устало кивнул и улыбнулся Искре, игнорируя все еще недовольный, но явно потеплевший взгляд ее отца, и, пошатываясь от энергетических приходов, побрел искать чоповцев.

— Держаться! Всем держаться! Помощь на подходе, — перекрикивая все, даже кровяные барабаны у меня в ушах, заорал Исаев.

И сразу же за его криком все здание вздрогнуло, зазвенели стекла и посыпалась пыль с потолка.

«…танки что ли в городе?» — удивился Муха.

«…нее, просто пушки подвезли…» — причмокнул профессор и запричитал как старый нудный дед, кем он, в принципе, и являлся: «…ай-яй-яй все же, какой позор для всего Ордена… Грешники в столице творят такой беспредел… Ой, что будет? Что будет?»

Снаружи бахнуло еще раз и затрещала крупнокалиберная очередь. А в дверь начали долбить тараном. Оставшиеся в живых Грешники начали отступать к сцене, но что-то я сомневался, что они добровольно и живыми сдадутся в плен.

Не дошли — ободренные помощью охотники — все, кто остался стоять на ногах, плюс освободившаяся охрана китайцев с такой яростью набросились на Грешников, что я даже выстрелить не успел (хотя перезарядился). Смели всех, хотя Исаев и что-то пытался кричать про пленных. Еще и мертвых допинывали, компенсируя пережитый стресс. Вот точно — позор и ай-яй-яй.

Входные двери, наконец, выломали и в зал вбежало несколько охотников с оружием наперевес. Я разглядел главного, и рука непроизвольно потянулась к только что убранному «Задире».

— Выдыхай. И держи себя в руках, — над ухом раздался тихий шепот Банши. — Арсеньева мы сейчас не достанем, только проблем себе наживем.

Даже на ауру переходить не нужно было — Арсеньев и Львов у меня уже на подкорке прописались на уровне какого-то седьмого чувства. Аж до тошноты, будто в кафе за ароматным кофе, уборщица тухлой тряпкой решила стол тебе протереть. Чистенький, бодренький — гусар херов. Прискакала кавалерия всех спасать, а сам же ее небось и послал.

Вслед за Арсеньевым в зал вбежали медики, пожарные и прочий народ, который должен остановить разруху, оказать помощь раненым и собрать погибших — кого с почестями, а кого и на эксперименты. Какие-то монашки начали освещать окна, разгоняя и, по сути, отмывая ту хмарь, которая там оставалась. Важный старичок с двумя ассистентами собирал мертвых мокриц, счищал пепел от изгнанных крыс и изучал растения, которыми опутали входную дверь.

Во всей этой толчее мы нашли Стечу и двинулись к Исаеву, попытаться рассказать ему про найденный в подземелье лагерь. Я даже привлек его внимание, но ломиться не стал. Заметил рядом Арсеньева, помятого премьер-министра и кучу вновь прибывших Орденских шишек в мундирах. Исаев докладывал, а шишки хмурились и еле сдерживали себя, чтобы не начать орать.

Потом все дружно двинулись к китайцам. Представитель Ордена поклонился и, смущаясь — вероятно, дипломатия была не его коньком, промямлил извинения. Но потом по-армейски поставленным голосом произнес:

— Немедленно все силы Ордена будут приведены в боевую готовность. Объявлен план облав и зачисток по всему городу. Будут привлечены все без исключения действующие охотники Ордена, которые носом рыть землю будут, но столицу вверх дном перевернут. Все возможные темные закоулки, канализацию, заброшенные производства. Виновные будут наказаны, — тут он покосился на Исаева, а потом на Арсеньева, — Руководить операцией будут лучшие люди. Временный штаб разместим прямо здесь. Граф, принимайте командование.

Как только он закончил свою речь, вокруг все забегали. Четко, как муравьи по давно проложенным тропам. Одни ушли провожать делегацию, другие стали организовывать временный штаб — разгребать мусор, расставлять столы. Арсеньев, расправив плечи, раздавал команды: вывесить новые заказы в отделениях, опросить свидетелей, изучить сцену, распределить график и места патрулирования.