Великий и Ужасный (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 53

Дурак я, что ли, рыбные места выдавать?

— ДАЦ! — огромный игольчатый шар ударился о сомкнутые орчанками щиты. Девчата устояли, напружинив крепкие ноги, синхронно толкнули — и чудище раскрылось, обнажив свое мягкое и беззащитное нутро.

Теперь был мой выход: я подкатом проскользнул по жиже под щитами у Шерочки с Машерочкой и рубанул наотмашь, высекая кровавые брызги из хтонической твари. Йожин — так называлась эта адская колючка — загудел подобно охотничьему рогу, закружился на месте и издох, несколько раз дернувшись.

— Мозг и иглы, — сказал Кузя, подбираясь поближе. — Иглы ваще-то можно вязать пучками по пятьдесят штук и продавать по двести за пучок. Мозг — в герметичный контейнер, мозг йожина и на кусок потянет. Редкая тварь! Такого только в Паннонской Хтони недалеко от Праги видали… Точно — ваще жесткий будет Инстудент… Инцесдень…Инвици…

Я только вздохнул — сил ругаться на гоблиненка не было, найму ему логопеда при случае, пусть страдает. Вопрос только кто — Кузя или логопед? Вот начнет он жопу при специалисте чесать изо всех сил — то-то беда будет!

— Единица! — рявкнул я. — Слышали? Свежевание на вас, пакуйте всё в контейнеры и оставляйте тут, на обратном пути заберем.

Снага начали пригождаться сразу. Например, еще до выхода в рейд Пятерка рассказал, что если запаковать части тел монстров в герметичные пластиковые контейнеры — обычные, из промтоварного магазина — то другие твари их почему-то не жрут. Может, у них на пластик аллергия? Такая полезная информация послужила основой для нашей стратегии: наубивать как можно больше тварей и оставить контейнеры в ключевых точках по пути. И тележки, самые обычные, бабусячьи, двухколесные — рядом. Взрослый мужик может запросто катить две такие тележки, даже и по Большой Клоаке, а на каждую тележку можно примотать синей изолентой и прилепить суперклеем черт знает, сколько контейнеров!

Наставили мы таких контейнеров уже штук пятнадцать, на каждой развилке: в спайке с орчанками у меня получалось изображать хорошую такую промышленную мясорубку о трёх клинках и двух щитах. Человекопауков, например, забодали аж целый выводок: Тоби Магуайра, Эндрю Гарфилда и Тома Холланда… Нет, конечно, нет, ничего такого — просто их было три штуки, и я не удержался — комментировал по ходу боя, заставляя соратников переглядываться и сомневаться в моих умственных способностях. Пытался перед собой за «Караваджо» оправдаться.

А снага тоже неплохо показали себя: вооруженные смародеренными пожарными топорами — красными, на длинных ручках — они живо отмахались от скорпионовых крыс и коллективно зарубали четвертого человекопаука, получив при этом, правда, несколько крепких зуботычин… Говорят, Леонардо ди Каприо на роль Спайдермена пробовался, может, это он был? Тьфу, какая хтонь в голову лезет в Хтони!

Почему мы снова шли по Клоаке? Да потому, что большая часть тварей тоже не очень-то любила солнце и предпочитала прятаться в подвалах и подземельях, которые гоблинам были хорошо известны. Слонопотам, например, по слухам, обитал в бассейне, на цокольном этаже одного из отелей, а стоки из него уходили прямо сюда, в коллектор…

— Бабай! Тут вот чё, — почесал задницу Кузя и шмыгнул носом. — Тут ваще-то придется подняться наверх и метров пятьсот пробежать до паркинга. Пацаны сказали — там че-то промыло, размыло… Короче, можно далеко обойти, а можно быстро перебежать. А от паркинга до того бассейна по техническому туннелю всего ничего идти…

— Давай, веди, — я сунул кард за спину. — Если сбежишь — так и знай, Хуеморген про всё знает и насадит тебя на вертел. Он обещал!

— Да я… Да ваще! Да как ты мог! — он снова почесал жопу. Может — глисты? Или ранний геморрой? Сколько вообще ему лет-то?

— Вперед, вперед, Кузенька. Я твою натуру уже изучил… Шевели поршнями!

По закону западла эти сраные пятьсот метров по поверхности оказались сложнее всей проходки по Большой Клоаке. Мы выбрались под некогда элитным четырехэтажным домом, в залитом дождевой водой подвале и полезли через узкое окно наружу. Я лез первым и вылез с оконной рамой на плечах — это меня и спасло!

Удар веткой был хлестким и быстрым и разломал раму в крошево, а мог разломать меня! Тут же уйдя в перекат, я поднялся с кардом в руках и чертыхнулся:

— Молодые дендроиды, ять! — точно как в одном из игровых замков из «Героев меча и магии». Ходячие деревья с горящими тьмой глазами!

Эти были еще мелкие — метра полтора ростом, такие сравнительно крохотные энтятки или, если говорить языком молодежи — «я есть Грут», чтоб его! И их было больше десятка, и они тянули ко мне свои руки-крюки! Кард вполне мог послужить в роли мачете и, отмахиваясь от деревянных конечностей, я заорал:

— Кто с топорами? Быстро, быстро сюда, дровосеки, тут ваша работа! — снага полезли наружу, матерясь и помогая один другому.

— Мы не гомосеки! — вот каков был их боевой клич.

Я рубился с деревяшками. Судя по листве на бошках, это были самые настоящие сахарные клены, какого-то хрена обзаведшиеся страшненькими глазами и зубастыми пастями, которые они так и тянули к нашей живой, теплой плоти. Щепки летели во все стороны, древесный сок (красный!) плескал по сторонам. Но их было слишком много, да и к боли дендроиды оказались не особенно восприимчивы… Мне приходилось худо: деревяшкой по кумполу — удовольствие так себе! Впрочем, как и по любым другим частям тела. Хорошо хоть, вопреки моему страху, отрастали отрубленные части я-есть-грутов не так, чтобы очень быстро.

Получив несколько ощутимых ударов по голове и ребрам и нарубив целую кучу сучьих сучьев, я, наконец, получил короткую передышку: налетели наши, ордынские снага с топорами, матерясь и надсадно ухая всякий раз, когда вонзали свое орудие в бегающую древесину.

Потом появились и Шерочка с Машерочкой, намаявшись проталкивать массивнные щиты через окошечко, пока не сообразили сунуть их по диагонали. Конечно, их короткие карды не были таким уж эффективным оружием против ожившей чащобы, но всё-таки с их помощью мы очистили бывшую платную стоянку от обезумевших саженцев минуты за три.

— Смотрите, — сказала Шерочка. — Они, похоже, из-под земли проросли!

В некоторых местах асфальт был проломлен, и там из почвы торчали мелкие корешки и паростки. По всему выходило, что орчанка была права.

— Двигаем дальше? — я огляделся в поисках Кузи.

Кузя торчал в окне и жмурил глаза.

— Ваще-то не. Ваще-то лучше назад, — пролепетал он.

— Ась? — не понял я.

— В жопе карась! — откликнулся Кузя, оборзев явно с испугу. — Бабай, сваливать надо, говорю! Земля дрожит ваще-то!

И вправду — откуда-то из-под слоя асфальта в самую душу начали проникать странные вибрации, дрожь, треск и грохот!

— Поздно, я-а-а-ать!!! — гоблиненок таки слился, исчезнув в окошке.

А мы — три урука и шесть снага — так и замерли, глядя на гребаного Древоборода, который высунулся из-под земли уже по самые плечи. Он напоминал добродушного и медлительного дедушку-энта из трилогии Питера Джексона только весьма приблизительно. Ни разу он не был ни добрым, ни медленным, да и кряжистости в нем не наблюдалось: хлесткий, худой, похоже — высокий. По крайней мере, размах рук у него был не меньше пяти метров! Да и сам он росточком был не обижен — выкопавшись окончательно, монстр воздел ветви к небу и оказался выше меня раза в три!

— Ы-ы-ы-ать! — одного из снага он подхватил тут же, крепко, до хруста вцепившись в его тело корневищами ладоней и потянув в пасть.

— Руби его, руби! Своих не бросаем! Спасать Четверку, немедленно!!! — я кинулся вперед и принялся кромсать деревянное туловище и ноги, девчонки — за мной.

На снага, похоже, все еще действовал трискель, они не могли напрямую ослушаться моего приказа, и потому, очевидно дрожа от страха, тоже принялись кружить вокруг сбрендившего кудрявого клена, пытаясь достать топорами руки чудища и освободить товарища, который орал и извивался.