Песнь лезвия конька (СИ) - "EvgenyaTrofims" - Страница 77

— Ахуе… — снова нечитаемое слово.

Четверной тулуп.

Катя разошлась не на шутку. Откуда она взяла столько сил и энергии на этот прокат, и чем она вообще думала, когда выходила на него! Денис Русланович её просто убьет к чертям. Вот смотрит на эту ленивую дорожку шагов, где она еле поднимает ноги и едва дышит и понимает, что задушит её по окончанию проката. Как себя так можно не щадить?!

Тройной лутц.

Ойлер.

Тройной сальхов.

И выезд. Екатерина Панкратова откатала произвольную программу с пятью четверными и тройным акселем. Внутри неё было столько силы, сколько было только однажды, на Чемпионате Мира среди юниоров. Она была двенадцатая после короткой программы, совершив ряд грубых ошибок. На первое место надежд уже не было. Но, сдаваться юная Катя не собиралась. Ей было тринадцать. Четверные прыжки ещё не слишком уверенно появлялись в арсенале. А перед глазами пример брата, который бьет мировые рекорды каждым прокатом.

— Спасай каждый прыжок. Каждый балл важен. Если ты упустишь что-то, никто тебя не простит. Страна тебя не простит, я тебя не прощу. Ты сама себя не простишь, — малютка в розовом платье стояла и слушала мать, пока та упиралась длинным пальцем ей в грудь. Внутри неё закипала злость. Злость на саму себя за вчерашний прокат. Впереди четыре минуты, которыми она может исправить абсолютно все. Огонь горел прямо в сердце. У неё есть великий брат, но она не собирается быть в тени.

В тот день Екатерина Панкратова приземлила три четверных прыжка, но стала только третьей. И она себя не простила.

— Нужно было идти на ещё один!

Катя закрутилась в бильмане. А на последних секундах совершенно обессилила, сваливаясь ко льду. Дышать было физически больно, организм был не в состоянии справиться со всей нагрузкой, которая свалилась на него. Катя легла на лёд. И даже не слышала аплодисментов, которыми осыпали её фигуристы. Она видела только Тимура, который улыбался во весь рот и аплодировал громче всех. Просто бомба внутри девчули. Не аплодировала только Даша, но та, кажется, была внутри себя. Осознавала, что если Катя так же откатает на Чемпионате Европы, её будет очень сложно переплюнуть.

— Поднимайся со льда, — один лишь Денис Русланович был не рад.

Приложив неимоверные усилия, даже большие, чем когда она заходила на последний четверной, Катя поднялась на ноги. Дышать всё ещё было больно, поэтому она пыталась дышать отрывками, чтобы хоть как-то дышать.

Ушаков хмурился и смотрел на Катю слишком холодно даже для главного тренера, который остаётся всегда суровым. Катя не то что бы приехала к нему, скорее наехала на бортик и поняла, что ног не чувствует абсолютно. Кажется, после проката они гудели, а сейчас отнялись.

— Разве сейчас я просил делать невозможное? — в голосе не было и капли похвалы, — Вот ты откатала свою произвольную даже не со своим контентом, а с контентом сложнее. Упустим то, что ты сильно не сделала его дороже, а убилась в три раза сильнее. Какой смысл катать пять четверных и триксель, если ты идеально чисто ни разу не откатала со своим родным контентом? Может быть, мы флип сделаем, а не будем пихать тулуп? Если так хочется, убираем флип, будешь прыгать тулуп.

Катя никак не ожидала, что её будут ругать. Она покачала головой, не смотря на Дениса Руслановича.

— Тогда даже не смей больше делать подобные выкидоны. Этот прокат не имел никакого значения. Форму твою он не повысил, ты убивала позвоночник и свои колени на протяжении четырех минут. А ещё не успеешь восстановиться к вечеру и будешь как сонная муха. Ты и сейчас-то сонная муха. Вот классно будет катать финальное шоу уставшей? Нахрена ты это сделала?

Хотелось плакать. Только вот если она заплачет, то дышать станет ещё более невозможно.

— Собираешься и едешь домой, — ничего похожего на любовь в его словах не было. Больно стало не только физически, но и морально, — Я приеду через два часа.

Она просто хотела похвалы и любви от мужчины, к которому тянется её сердце. Даже во взгляде не было нежности.

Может ей стоит перестать думать о любви? Он просто тренер. Помог с жильем. Нашёл любовный интерес от скуки. Вот и всё.

Катя сошла со льда.

— Екатерина Панкратова!

Она останавливается сбоку льда, опуская глаза и поднимая руку вверх. Улыбка на лице, полное умиротворение в глазах тренера. Развивающееся голубое закрытое платье, практически полное отсутствие зрителей. И ужасное качество тех лет, когда был снят этот прокат. Когда никто не знал не то что имени Екатерина Панкратова, никто не знал и Тимура Панкратова. Ей всего семь, из тройных прыжков в программе только тулуп. Но, смотря на эту улыбающуюся девочку, забываешь о сложности программы. Столько артистизма, любви ко льду, сияющие глаза… Улыбка во весь рот. Эта беловолосая девочка подъезжает к судьям и ничего не боится.

Четверной флип.

Уже взрослая девушка летит на лёд, не успевая подставить руки для смягчения удара. В глазах ничего, только пустота и холодная сосредоточенность. Она знала, что упадет. Знала, что не сможет удержать этот флип. За бортиком смотрит уже другой тренер. Катя никогда в жизни не думала, что сменит тренера. Ещё и на Дениса Руслановича.

Этот переход её возродил. На экране была не девушка, вышедшая в постолимпийский сезон. В ней не возродилась детская любовь к фигурному катанию, будучи взрослым ты понимаешь ответственность за каждое движение. У всех глаза тухнут со временем.

Дрожащей рукой Катя переключила своё выступление на Чемпионате России. Короткая программа Олимпиады.

На глаза тут же навернулись слёзы, сердце щемило. В этих глазах не было совсем ничего. Они пустые. Всё было понятно с самого начала, с первого выхода на лёд. Красное платье, так нравившееся Кате. Идеальная форма, самый низкий вес за взрослые сезоны. Все прыжки должны даваться легко и просто.

— Что смотришь?

Она совершенно не заметила, что Денис вошёл в квартиру, а уж тем более, в комнату. Неслышными и плавными шагами он подошёл к девушке. Такой домашний и уже забытый. В своих красных клетчатых штанах и огромной футболке, кажется, купленной когда-то на вырост, а он так и не вырос.

— У-у-у. — он зашёл за Катю, опираясь по обе стороны от неё на стол, — Закругляйся-ка с этим.

Но, тем не менее, видео не закрыл. Предоставил этот выбор Кате.

— Я просто смотрю… свои прокаты, — это было странно признавать. Девушка пожала плечами и подняла глаза на Дениса. Она не чувствовала, но ей показалось, что зрачки сразу же расширились. В таком обличии, домашнем, он был ещё более привлекательным, чем когда был при параде. Черты лица смягчились, а глаза-хамелеоны смотрели на неё несколько испытывающе и со смешинкой.

— И как успехи? — Ушаков не двигался совершенно, но словно чем-то внутренне тянулся к Кате. И она это чувствовала.

— Не знаю… — ответ получился очень отстраненным. На заднем плане играла её музыка с олимпийской короткой, но она к ней привыкла. Под неё катала Даша на шоу, нервный тик уже сошёл на «нет». Катя подняла руку, аккуратно прикасаясь к щеке Дениса. Их отношения казались такими шаткими и хрупкими, Катя боялась своими движениями их сломать.

Денис прикрыл глаза и прильнул к руке девушки. Дыхание замедлилось, хотелось наслаждаться этим моментом как можно дольше. Никакой слепой пошлости, никаких посторонних мыслей. Только их взгляды, встретившиеся вместе.

— Всё, я больше не могу, — прошептал Денис спустя пару минут, наклоняясь к лицу Кати.

Они очень давно не целовались. Как-то не было и момента, и шанса, и страшно было. Редкие короткие поцелуи сопровождались страхом, сковывающим сознание. Тепло от поцелуя растеклось по всему телу приятными покалываниями. Сейчас они могут ничего и никого не бояться.

Положение было не очень удобным, но они предпочитали не двигаться. Видимо, чтобы не портить момент. Одна рука Кати всё ещё осталась на щеке мужчины, а второй она приобняла его за шею. Буквально несколько часов назад он на неё ругался чуть ли не матом, а Катя злилась на него. Сейчас же она готова отдать весь мир, только бы остаться с ним хотя бы немного дольше.