Жизнь и приключения Заморыша - Василенко Иван Дмитриевич - Страница 67

• Предыдущая
• 67/72
• Следующая

А когда звякать перестало, он погладил меня по парику и сказал, чтоб я шел кушать и отдыхать.

КЛЮЧ

Поздно вечером, когда я уже поделал уроки, снизу опять донеслись голоса Дуки и нашего батюшки. Я заглянул в щелку: на столе блестела та самая медная кружка, в которую бросали в церкви деньги. Наш батюшка приподнял ее двумя руками, потряс и сказал:

- Щедрые даяния, щедрые! Скажу не в осуждение своим соотечественникам, русские прихожане поскупее будут. На украшение храма божьего еще туда-сюда, а в кружку, для своего отца духовного и всего причта, норовят полушкой медной отделаться. Был даже случай, когда в кружке фальшивый гривенник обнаружился. Очень мне хотелось дознаться, какая это шельма всунула его туда, но даже на исповеди никто не признался. А жалко!.. Я б такую наложил эпитимию на этого фальшивого христианина, что он до самой смерти стукался б лбом перед святой иконой. - Батюшка ласково погладил кружку. - Что ж, патер Анастасэ, приступим с божьего благословения. Половина кружечки вам, половина, как договорились, мне.

Анастасэ, который слушал о фальшивом гривеннике равнодушно, тут вдруг заворочал глазами и сказал:

- Что-о-о?..

И они начали спорить. Патер доказывал, что отцу Евстафию следовало получить не половину всей кружки, а половину доли патера, доля же патера составляет три шестых всей кружки, так как другие три шестых идут дьякону и остальному причту. На это наш батюшка отвечал, что ему нет дела до дьякона и остального причта, а есть дело только до кружки, и что иначе он немедленно отберет меня у греков и вернет в русскую церковь, как подданного российского государя императора. Анастасэ, задыхаясь от волнения, кричал, что в русской церкви не попадет в кружку и десятой доли того, что попадает в греческой. Но батюшка заткнул пальцами уши и, мотая головой, в свою очередь кричал, что он и слышать ничего не хочет. В конце концов наш батюшка взял верх. Оба они вынули из карманов по ключику и открыли на кружке по замочку; а потом вместе опрокинули кружку на середину стола и принялись считать монеты.

Иногда попадались даже золотые драхмы. Их откладывали в сторону.

Наш батюшка сказал:

- Вот так бы и поделить: вам русские монеты, а мне греческие.

Но Анастасэ, который все время сердито пыхтел, показал нашему батюшке кукиш и продолжал считать.

Когда дележка кончилась, наш батюшка переложил свою долю в клетчатый платок и увязал кончики его в узелок.

- Ну-с, - сказал он весело, - теперь можно и предсказаниями судьбы заняться. Я тут кое-что подготовил.

Пока батюшка и Анастасэ делили кружку, Дука раскладывал карты, теперь он смешал их и сказал:

- Вот это разговор! К черту пасьянс! Займемся цыганским ремеслом. За хорошее предсказание, отец Евстафий, позолочу ручку.

- Вот первое: "Гряди, гряди, от Ливана невеста! Приди, приди, добрая моя, приди, приди, ближняя моя!" А? Как находите? Здорово? И богу угодно, и всякие эротические чувства возбуждает.

Дука ударил ладонью по столу:

- Здорово! Ну, отец Евстафий, скажу прямо, не ожидал я от вас! Да за такое предсказание каждая девица, особенно перезрелая, на шею бросится торговцу шоколадом.

Батюшка облизал губы, будто съел ложку варенья, и подмигнул Дуке.

- Это было из обряда венчания, а вот это из тропаря: "Се жених грядет в полунощи, и блажен раб, его же обрящет бдяща".

Дука вопросительно посмотрел на Анастасэ. Тот подумал и кивнул.

- Ладно, сойдет, - сказал Дука. - Не очень понятно, но так и надо: пусть покупатель жует шоколад и думает: что бы оно, это предсказание, означало. Главное, что тут про жениха есть. Женихов на войну с японцами забрали, так они теперь здесь в цене. Выкладывайте дальше.

- Теперь из литургии святого Иоанна Златоуста: "О пособите и покорите под нозе их всякого врага и супостата".

- Гм... - Дука опять посмотрел на Анастасэ. Патер заворочал глазами. - Это под чьи же ноги? - спросил Дука.

- Известно, под чьи, - гордо ответил батюшка. - Под ноги государя императора Николая Александровича и всего царствующего дома.

- А кого же это - под их ноги?

- На данном этапе японцев, а если не изъявят покорности другие нации, то и их.

- И греков тоже? - вытаращил глаза Дука.

- А что ж такое - греки?

- Слышали, патер Анастасэ? - взвизгнул Дука. - Греков под ноги! Вот так фунт изюму!

Патер опять показал нашему батюшке фигу. Батюшка озлился и стал кричать, что вся Греция у него на ладошке поместится и что наш царь, если захочет, спрячет греческого царя у себя в жилетном кармане.

Они долго ругались, но потом помирились и опять стали обсуждать предсказания. Дука сказал, что хватит цеплять к каждой плитке шоколада священное писание, надо прицепить что-нибудь из оперетты. Патер же гудел, что надо брать предсказания из "Илиады", например: "Верь и дерзай возвести на оракул, какой бы он ни был", или: "Будет некогда день, и погибнет священная Троя".

Против "оракула"'наш батюшка ничего не возразил, а "Трои" испугался. Он замахал руками:

- Что вы, что вы! Всякие могут быть толкования в наше смутное время. Еще кто-нибудь подумает, что под Троей подразумевается Российская империя с государем-самодержцем во главе. Нельзя!

Дука сказал, что те, кто так могут подумать, шоколада не едят, а едят житный хлеб с квасом, но батюшка настоял на своем.

Вдруг в комнату вбежал Дамиан. Лицо монаха блестело от пота.

- Тесто сбезало!.. - крикнул он задыхаясь.

Дука, Анастаса и наш батюшка бросились вон из комнаты. За ними, страшно топая толстыми, как у слона, ногами, побежал и Дамиан. Впопыхах патер не только не запер дверь, но даже не прикрыл ее. За время моей жизни в монастыре это был первый случай, когда комната патера осталась открытой. Меня будто ветром сдуло с чердачной кельи. На лестнице в нос ударил дух горелого сахара. Но мне было не до сахара. Я вскочил в бархатную комнату и принялся колотить по стенам. Я ужасно волновался, иногда даже не различал, что было стуком в висках, а что стуком молотка. И вдруг ясно услышал, как под молотком отозвалось что-то глухо и гулко.

"Нашел!" - крикнул я и весь сжался, испугавшись своего же голоса. Но сейчас же овладел собой и опять стукнул. И опять услышал тот же глухой и гулкий звук.

• Предыдущая
• 67/72
• Следующая