Танос (ЛП) - Франк Элла - Страница 36

— Хочешь поговорить об этом?

Значит, Парис уже слышал о его тяжёлой ноше и понимал её. Но Танос не мог заставить себя открыть рот. Поэтому вместо ответа он коснулся лица Париса. В просьбе о молчании он прижал палец к губам Париса, и тот поцеловал его в ответ.

— Я здесь, — проговорил Парис, заглядывая в глаза Таноса и ни разу не посмотрев ниже, туда, где вместо лица начинался кошмар. — Позволь мне помочь.

Танос прикрыл веки. Эти слова вызвали воспоминание, болезненное настолько, что грудь в месте, где когда-то стучало сердце, прошила тупая боль. А через мгновение, не дав даже опомниться, Парис поднялся на носочки, и мягкие тёплые губы, недавно прижимавшиеся к пальцам вампира, коснулись его верхней губы.

Танос распахнул глаза и увидел, что Парис, зажмурившись, обнял руками его шею.

«Позволь, — подумал в этот момент Парис, и Танос почувствовал нежное дразнящее прикосновение языком к его покрытой рубцами губе. — Впусти меня».

Он непроизвольно, но скорее от шока, раскрыл губы. Парис глухо застонал, и этот звук плавно перетёк в рот Таноса. Сжав плечи Париса, он готов был уже оттолкнуть мужчину, но услышал мысль:

«Позволь мне. Я желал этого с самого первого момента, когда ты предложил мне выпить в своей комнате. Позволь поцеловать тебя. Позволь прикоснуться к тебе…»

Танос не стал сопротивляться. Наоборот, запустил пальцы в роскошную гриву рассыпавшихся по плечам светлых волос и притянул ближе. Почувствовав на ладонях нежную шелковистость, он застонал от удовольствия и, перебирая чудесные пряди, втолкнул в разум Париса: «Glikie antra, ничем хорошим это не кончится».

Парис отстранился и положил руку ему на грудь.

— У меня тоже такое чувство, — ответил он, и Танос понял, что не мешало бы проявить осторожность: то, что Парис сделал с охранником Василиоса, может произойти и с ним. Но в этой комнате самой пугающей была не смерть, нет, а эмоция, отразившаяся в глазах Париса.

Танос опустил голову, прижался лбом ко лбу Париса и прошептал:

— Боюсь, теперь у нас нет другого выхода. Ты и твои друзья… вы как огонь. Потоп. Чума. Вы — это конец всему, и мы не в состоянии ни сопротивляться, ни противостоять этому. И он уже начался. Разве не видишь? Ты — наша погибель… но для меня ты станешь ещё и спасением.

Парис замотал головой, но Танос остановил его, обхватив лицо ладонями.

— Ш-ш-ш, — проговорил он и заправил волосы Париса за уши. — Я не причиню тебе вреда. — И, опустив голову, захватил его губы в отчаянном поцелуе. Танос уже собирался мысленно показать что-то более приятное, чем его изуродованное лицо, как мужчина в его руках начал дрожать.

Сначала Танос подумал, что это от удовольствия. Но когда его голова Париса безвольно запрокинулась, а тело обмякло, Танос успел схватить его за руки, не давая упасть.

— Парис, — позвал он, когда глаза Париса начали вращаться и чернота зрачков поглотила всю поверхность глаз.

Чёрт! То же самое случилось в ванной комнате Василиоса, когда появился Аид.

— Парис! — окликнул Танос снова, но сколько бы он не звал, ничто не могло вывести Париса из состояния, похожего на транс.

Лондон, Англия, 1904 год

Нет…

Нет-нет-нет…

Открыв глаза и сфокусировав зрение, Парис сразу же понял, что уже не был в комнате с Таносом.

Проклятье!

Когда громкий звон в ушах стих, Парис потёр глаза и попытался понять, куда он попал и зачем. Только что он целовал Таноса. Наконец-то по-настоящему целовал его и вдруг… оказался тут. И где это «тут» — неизвестно.

Вдалеке послышались голоса. Они постепенно приближались, и Парис, оттолкнувшись руками от деревянного пола, на котором сидел, поднялся на ноги. Вытерев ладони о джинсы, он окинул взглядом комнату и замер… О чёрт. Танос.

Комната выглядела без всякого преувеличения шикарно. Стены были отделаны какими-то отполированными панелями из красного дерева, лепнину и половицы покрывали золотые ажурные орнаменты. Почти всё свободное пространство закрывали картины, в центре была огромная кровать с балдахином, малиновым одеялом и горами подушек.

Очевидно, это была спальня. И если Парис правильно угадал, она принадлежала тёмноволосому мужчине в шёлковом халате, стоявшему сейчас вплотную к Таносу. Парису не хотелось признавать, что увиденное его сильно задело.

— Танос. Я так рад, что ты пришёл, — проговорил молодой незнакомец, улыбаясь своему визави. — Ты не звонил уже несколько вечеров, и я подумал, что потерял твоё расположение.

Парис подошёл к мужчинам, зная, что раз это воспоминание, то его точно не увидят. Вот только было непонятным, зачем ему это показывают.

Зачем Таносу, который только что целовался с ним, понадобилось, чтобы Парис увидел его в обществе другого мужчины? Это что, какой-то вампирский кинк? Они все что, верят в триады? Парису хотелось надеяться, что нет, потому что сам он не был приверженцем отношений такого рода.

— Прошу прощения, — ответил Танос. — Вначале я собирался позвонить тебе, но чем дольше меня задерживали, тем больше я понимал, что будет правильно прийти и проститься с тобой лично. Я также счёл своим долгом предупредить тебя: ближайшие несколько ночей будь осторожен.

Предупредить его?

— Предупредить меня? — повторил незнакомец, будто услышав мысль Париса, и Танос кивнул. В классическом наряде эпохи Регентства — бежевых брюках, белоснежной рубашке с повязанным на шее платке и тёмно-синем фраке — Танос выглядел невероятно привлекательно. Длинные волосы были зачёсаны назад и стянуты чёрной лентой на затылке, а лёгкая щетина на щеках делала его похожим на плута.

Судя по одежде, это была Англия… хм… начала двадцатого века?

— Да. Я пришёл предупредить тебя, — ответил Танос после заминки и поднёс ладонь мужчины к своим губам. Он нежно поцеловал тыльную сторону его пальцев и бросил из-под ресниц взгляд, полный такого трепета и восхищения, что у Париса растаяло сердце. Танос заботился об этом мужчине, кто бы он ни был. — Чарли, я пришёл сказать, что не могу больше видеться с тобой. Вот и всё, это не может продолжаться.

— Но почему? — спросил Чарли, придвигаясь к Таносу невозможно близко. Края халата распахнулись, и, судя по мелькнувшему бедру, покрытому лёгким пушком, стало ясно, что под одеждой у незнакомца ничего нет. — Ты уже устал от меня?

— Ты знаешь, что это невозможно.

— Тогда я не понимаю, почему ты хочешь всё закончить.

Чарли прижал ладонь к нагрудному карману фрака Таноса, а потом, приподнявшись на носки так, что халат задрался, медленно провёл ею до широкого плеча.

— Разве в прошлый раз я не доставил тебе удовольствие?

Танос покачал головой и мягко ответил:

— Всё должно закончиться не поэтому. Всё должно закончиться, потому что ты больше не в безопасности. Потому что я больше не могу оберегать тебя.

— Безопасность? — Запрокинув голову, Чарли рассмеялся. — Танос, когда это я давал тебе понять, что хочу быть в безопасности? Конечно, не тогда, когда просил разделить со мной постель… — Он сделал шаг назад, и когда Танос отпустил его, потянулся к поясу халата и развязал узел.

Шёлк, заструившись, упал к ногам, и Парис, охнув, прикрыл ладонью рот. Но не из-за вида обнажённого и возбуждённого мужчины. А из-за покрытой яркими рубцами и израненной плоти. Крутанувшись на носках, Чарли обернулся к Таносу спиной и без малейшего сожаления бросил через плечо:

— И, конечно, не тогда, когда ты делал это.

Увидев, как в глазах Таноса голубым пламенем полыхнуло желание, Парис опустил руку и понял всё, что должен был понять. Это сделал Танос.

«О господи», — подумал он, когда Танос шагнул к Чарли, который продолжал улыбаться, оглядываясь через плечо. Он здесь, чтобы своими глазами увидеть всё это?