Не чужие дети - Ковалевская Алиса - Страница 6

– Ты что? – рассеянно повернулась к подошедшему Кости.

– Вот, – он протянул мне браслет. – Его Даша взяла. Она хотела сделать своей кошке ошейник. Только не ругай её.

– Что сделать? Кому?

– Ну… – Костя вдруг смутился. – Кошке. Варежке своей. Просто она давно кошку хотела, а мама ей пообещала. А потом мама…

Он словно подавился словами. Замолчал.

– Не ругай её, – попросил снова.

– Не буду, – ответила, взяв браслет. – Зови сестру ужинать.

Сама ещё раз перечитала сообщение. Новый директор. Почему я ничего не знала? И что это значит для компании? А для меня?..

Есения

На совещание я не опоздала. Почти. Вбежала в просторный холл офисного центра ровно в девять, и дети на этот раз были ни при чём. Дурацкий автобус! В приложении было написано, что он приедет через три минуты, но, когда я подбежала к остановке, двери уже закрывались. Скотина водитель вместо того, чтобы подождать, тронулся с места, хотя прекрасно видел меня!

– Чтоб тебе импотентом стать, – процедила я, поправляя макияж прямо в лифте, вспоминая, как осталась одна на остановке.

Пешком было уже не успеть, до следующего автобуса – пятнадцать минут. Хотела вызвать такси, только поблизости не оказалось ни одной машины. Час пик, увеличенный спрос и время ожидания тоже увеличенное.

– Не хотел бы я быть вашим врагом.

Я порывисто обернулась, чувствуя, что заливаюсь краской. Мне казалось, что все вышли этажом ниже, и я в лифте одна. Но у противоположной стенки стоял мужчина. Высокий, темноволосый, с жёсткими чертами лица и глазами, похожими на угли.

– Вряд ли у нас с вами найдётся повод для вражды. Так что можете не беспокоиться, – ответила я резко и, едва створки открылись, вышла.

Две минуты десятого. Проклятье! Влетела в зал и к своему облегчению поняла, что собрание ещё не началось.

– Иди сюда, – позвала меня молоденькая коллега из отдела рекламы. – Ты сегодня вовремя.

Я заняла место рядом с ней и с облегчением выдохнула.

– Привет. Господи, у меня с самого утра день кувырком. Вначале автобус, потом…

Внезапно разговоры затихли. Я тоже замолчала, не договорив. Повернулась ко входу и чуть язык не прикусила.

Дверь закрылась, как решётка ловушки. Вернее, не сама закрылась – её закрыл тот самый мужчина из лифта.

Вдоль позвоночника пробежал холодок. Рядом с мужчиной стояла высокая, строгого вида девушка со стрижкой каре.

– Доброе утро, – сказал черноволосый, взглядом хозяина осмотрев зал и каждого, кто в нём был. – Меня зовут Михаил Азаров. Я новый хозяин компании и ваш новый генеральный директор.

Он прошёл к креслу во главе стола, но садиться не торопился. Опёрся руками о спинку и ещё раз осмотрел всех, кто был в зале. Мазнул по мне взглядом, но не задержался ни на секунду.

– Моё главное правило, – снова заговорил он, – работа на первом месте. Что бы ни происходило у вас, работы это касаться не должно. Меня не интересуют ваши кредиты, ваше здоровье и проблемы в личной жизни. В свободное время вы можете заниматься, чем угодно. В рабочее же вы принадлежите компании и мне. Это первое правило. Если кто-то с ним не согласен, может выйти из этого зала уже сейчас и написать заявление.

Сказав это, он наконец сел за стол. Его помощница тут же разложила перед ним бумаги и заняла место рядом.

– По-моему, нам хана, – шепнула коллега.

– Хана, – отозвалась я и сразу же поймала на себе прожигающий взгляд Михаила.

И опять вдоль позвоночника у меня пробежал холодок, а на руках выступили мурашки. Никто не поднялся, не вышел и не бросился писать заявление.

– Вы что-то хотели сказать? – в гробовой тишине спросил у меня Азаров. – Я могу предоставить вам слово. Как вас зовут, простите?

– Есения. – Я постаралась, чтобы голос звучал твёрдо и спокойно. – Гончарова Есения.

– Есения… – он слегка прищурился. – Прошу, – показал широким жестом на маленький подиум для презентаций.

– Михаил, не нужно преподавать мне уроки. Мы не в школе, а вы не учитель. Вы, как сами сказали, новый хозяин компании. Поэтому это место по праву ваше. Тем более, сегодня.

Говоря это, я разве что испариной не покрылась. Держа плечи расправленными, смотрела на Азарова, а внутри всё дрожало.

Он неожиданно хмыкнул. Жёсткие губы скривились, на щеке нарисовалась ямочка, отнюдь не смягчившая по-мужски твёрдые черты.

– Да, пожалуй, вы правы, – развалившись в кресле, ответил он и обратился уже ко всем: – Так что, желающих сойти с корабля нет? – сделал продолжительную паузу. – Хорошо. Тогда начнём.

***

Следующие полтора часа Азаров вместе с двумя топ менеджерами рассказывал о планах по расширению компании. Планов было много, как и амбиций у новоиспечённого хозяина. Одно я поняла наверняка – слабостей от подчинённых он не потерпит. А я в последние месяцы превратилась в одну сплошную слабость.

– На сегодня всё, – закончил Михаил и встал. – Собери бумаги, Юля, и отнеси в мой кабинет.

Девушка с каре принялась складывать документы в папку, Михаил же посмотрел на лысоватого сотрудника из юридического отдела.

– С сегодняшнего дня компания больше в вас не нуждается, – отрезал он, перехватив его взгляд.

– Но…

– Собирайте свои вещи. В бухгалтерии уже рассчитали положенные вам выплаты. Помимо этого, вы получите деньги ещё за один месяц. Всего доброго, – показал он на дверь.

Я было почувствовала облегчение. Но тут Михаил остановился и посмотрел прямо на меня.

– Вас, Есения, я жду через две минуты в своём кабинете. Дорогу показывать не стану. Уверен, вы её знаете.

Я вцепилась в край стола. В начале собрания он показался мне жёстким, но сейчас я была уверена – Михаил Азаров не просто жёсткий – он жестокий, гнущий всё и всех под себя человек. Известный предприниматель, в свои тридцать пять он уже владел крупной корпорацией по производству цифрового оборудования.

– Говорят, он по головам пойдёт, если ему будет нужно, – подлила масла в огонь коллега.

– Марусь, сделай милость, не нагнетай, – попросила я и вдруг опомнилась.

Он сказал две минуты. Вот проклятье!

– Прости, – бросила чуть ли не на ходу. – Мне нужно идти.

– Давай, – махнула коллега. – Ни пуха, ни пера.

– К чёрту, – шепнула я с ощущением, что именно к чёрту в кабинет я и иду.

***

Постучав, я вошла в кабинет. Азаров был один. Сидя на краю стола, он рассматривал бумаги. Моё появление он нарочито проигнорировал. Этакое пренебрежение, чтобы сразу показать – я для него пустое место.

– Вы сказали, чтобы я была у вас через две минуты, – как можно тактичнее, напомнила я.

Он отложил документы и наконец посмотрел на меня. Медленно прошёлся взглядом от ног до лица, ничего при этом не говоря. Сама того не желая, я вытянулась в струнку. Казалось, что за эти два месяца я прошла ускоренный курс по сохранению выдержки в любой ситуации, но таких проверок в нём не было. Азаров поднялся и приблизился. Мягкой бесшумной поступью, какой бы мог подкрадываться к добыче зверь. Я напряглась сильнее.

– Ты опоздала. Я приказал тебе быть через две минуты.

Самым лучшим было промолчать. Именно это я и сделала, хотя ответить хотелось сильно. Представила себе бабушкин домик в глухой деревне под Смоленском, лето и обвешанные ягодами кусты. Всё, что угодно, лишь бы не поддаться на провокацию.

– Молчание – знак согласия, – нарушил тишину Азаров.

– Если вы говорите, что я опоздала, значит, так и есть. Вам виднее.

Взгляд его не изменился. Только губы едва заметно изогнулись, но что это значит, понять было невозможно.

– Это правильная позиция.

Азаров отошёл, я было выдохнула, но тут он опять посмотрел на меня.

– Но тебя это не спасёт. У меня есть помощница, которой я доверяю. Ты уволена.

Это было как гром среди ясного неба. Я думала, что моя жизнь рухнула в момент, когда я застала Антона с няней. Нет. Рухнула она сейчас.