Ошибка опального генерала (СИ) - Пульс Юлия Александровна - Страница 30

– Помогите! – крикнула с таким громким отчаянием, что сама забыла, как дышать и рухнула на Ладрейна всем своим весом. Ощутила слабость. Она скосила меня настолько, что я потеряла сознание.

СИОРА

Я очнулась от резкого запаха, ударившего в нос. До костей от него прошибло. Я распахнула глаза и вскинулась, пока не осознавая, где нахожусь. Было так душно, что пот градом катился со лба. Вокруг все чужое. Деревянная лачуга с грубо сколоченными лавками и старуха у очага с пучком трав в руках. Она смотрела на меня с прищуром.

– Кто вы? Где я? – голос раскрошился шепотом. Я прочистила горло и свесила ноги с топчана, на котором лежала. От слабости повело в сторону, но я замотала головой, чтобы скорее прийти в себя. Заметила, что одета в льняное платье простого кроя, что прикрывало тканью колени. Волосы заплетены в небрежную косу.

– Ты в моем лесном доме, детонька, – ответила женщина и убрала пучок вонючей травы в мешочек. – Я Хельга. Ингха из Авки. Когда началась война, я в лес ушла жить. А ты какими судьбами сюда попала? – я сразу поняла, из какого села родом старуха, интересно, она знает, что Авка захвачена ратанами?

Да плевать! К болотнице это все! Меня волновало другое!

– Где Ладрейн? Парень со мной был и он… – сердце до боли затрепыхалось в груди, страх сковал горло и перехватил дыхание.

– Так вот как зовут того ратана, – ухмыльнулась она и приблизилась ко мне почти вплотную. Наклонилась и всмотрелась в мое лицо своими холодными серыми глазами, обрамленными глубокими морщинами. Мне стало настолько не по себе от ее пронзительного взгляда, что невольно обняла себя за плечи. – Там и лежит под деревом. Я тебя-то еле доволокла до хижины. Еще вражин не таскала на своем горбу! – оскалилась Хельга и показала страшные сгнившие зубы. – Ты лучше расскажи, как тебя угораздило? В плен тебя взял? Откуда на вас одежда ветреников? – я напряглась каждой мышцей тела, в голове прикидывая, где найти силы, чтобы оттолкнуть старуху и выбежать из ее вонючего дома.

– Он жив? – я не знала, как правильно ответить на ее вопросы и не попасть впросак. Если вражиной назвала ратана, то она на нашей стороне, получается.

– Жив, – наконец, она перестала пожирать меня взглядом и отошла к столу. Набрала воды из ведра и наполнила чарку. – Но это ненадолго. Агалт у него в голове. Приступы будут повторяться все чаще и однажды сердце не выдержит нагрузки, – снова подошла и протянула мне воду. Я вцепилась в чарку трясущимися руками и замотала головой, стряхивая с себя наваждение.

– Что еще за агалт такой? – хлебнула воды и закашлялась.

– Редкая болезнь. У нас на селе мужик от нее иссох. Лекарь из столицы приезжал. Сказал, не лечится целительской магией. Так что ты силы свои побереги. Бесполезно это. Я за мужиком ухаживала, знаю, как приступы случаются. Пара месяцев твоему осталась. Не больше, – ухмыльнулась она и вырвала из моих дрожащих рук чарку. – Скоро сдохнет, как собака, – махнула она рукой, а я вся резко похолодела, ноги онемели, и кровь отхлынула от лица. – А ты, я смотрю, не в плену у него вовсе? – она говорила что-то еще, но я уже не слышала. Судорожно вспоминала, как у мамы проявлялась болезнь. Головные боли, приступы, обмороки – калейдоскопом закрутились страшные картины прошлого. Помню, как нашла ее в углу комнаты кричащей от боли. Она впивалась ногтями в кожу головы до крови и молила лесных богов о скорой смерти, а я ничего не могла сделать. Меня по сердцу острым клинком резало от безысходности. И что же теперь? Это повторится с Ладрейном? На моих глазах? – Ты если запугана ратаном, не бойся ничего, деточка. Я своим всегда помогаю. Мы ингхи должны держаться вместе. Я влила в него настойку. Обезболит на пару дней. Проспит до вечера. Ты его не буди, убежать успеешь. Примут тут его ветреники. Вечно рыщут по лесу. Я тебе путь к поселку с беженцами укажу, – я не знаю, каким чудом сумела встать на ноги и пройти пару шагов к выходу. Будто кто-то другой управлял моим бесчувственным телом.

Словно пелена на глаза накатила, когда вышла наружу и посмотрела в небо. Вот и свобода, о которой я мечтала. Настигла нежданно-негаданно в таком извращенном виде, что я представить себе не могла.

– Спасибо, Хельга, мне есть, куда идти, – побрела по заросшей тропинке, словно во сне. Женщина что-то кричала мне вслед, но слов не разобрать. Они застряли в кленовом сиропе этого душного дня.

Я шла к нему медленно, безжалостно оттягивая миг встречи. Хотела попрощаться с опальным генералом навсегда и хорошо, если он не проснется. Так будет легче. Я ведь с самого начала искренне желала ему смерти, но не такой страшной. А боги меня услышали, вознаградили за страдания. Но почему же тогда так больно внутри?

А еще больнее стало, когда увидела Ладрейна лежащим под деревом. На обнаженном торсе плясами солнечные зайчики, ветерок трепал густые темные волосы. Я бесшумно опустилась на колени у его головы и положила ладонь на горячий лоб мужчины. Посмотрела на темные трепещущие ресницы, на чувственные бледные губы посмотрела и очертила их контур пальцем. Его грудь ровно вздымалась. Ни единой черточки боли на красивом лице. Он просто спал и не знал, что совсем скоро его жизнь оборвется. Не от меча, так от болезни. Мне бы только попрощаться и оставить его здесь, но слова застряли в горле, не желая вырываться наружу. Сердце сжалось тугим комком с такой болью, что я не сразу заметила, как по щекам потекла влага.

Не может быть! Я впервые плакала душой и телом. Слезы реками текли из глаз от жалости к врагу. Всхлипнув, я хотела отпрянуть, убежать, спрятаться от собственных чувств, но Ладрейн открыл глаза и посмотрел на меня.

– Ты плачешь? – приподнялся он и схватил меня за руку. – Что случилось?

Я сумела лишь вымученно улыбнуться и сказать:

– Надо уходить.

Нет! Не брошу! Это выше моих сил. Буду рядом до конца.

ЛАДРЕЙН

Со мной уже случались обмороки от головной боли, но столь неожиданно глубокий настиг впервые. Как назло Сиора стала этому свидетелем. Однако сейчас меня больше заботило не собственное состояние, а ее слезы. Никогда я не видел, чтобы она плакала. Даже в ту ночь в карете она не пролила ни слезинки. Я думал, что стальная ингха на это не способна, но ошибся в очередной раз. Что могло настолько сильно ее расстроить? Кто успел обидеть девчонку, пока я утопал в забвении?

– Что случилось, когда я был в отключке? – я вцепился в ткань серого платья, которого до моего обморока на ней не было. В больную голову полезли страшные мысли. Тревога смешалась со злостью, и магия огня обожгла вены. – Откуда это?

Она смахнула со щек слезы и коснулась моей груди теплой ладонью.

– Туманница дала. У нее тут рядом хижина. Отшельница она. Надо уходить скорее. Сдаст она нас ветреникам, – подскочила Сиора на ноги, а я вслед за ней.

Пошатнулся, ощущая слабость во всем теле. Это все недосып и невыносимо палящее солнце! Давно так паршиво себя не чувствовал. До чего же доконала головная боль! Раньше думал, что проклятая птица всему виной, но выходит, что вовсе не в ней дело. Надо хорошего лекаря найти, а то я без настойки, как разбитое корыто.

– Нам еды надо в дорогу набрать и определиться, в какую сторону идти. Где эта туманница? – заозирался по сторонам.

– Нет. Уходим! – строго отрезала Сиора.

– Если понадобится, пришью отшельницу. Чего ты боишься? – смутился, наблюдая за тем, как она переминается с ноги на ногу и нервно трет пальцами шею.

– Не будем никого убивать. Пошли отсюда, – схватила меня за руку и повела в гущу леса.

– Эй, кто здесь генерал, в конце концов! – шутейно одернул девчонку и прижал ее спиной к первому попавшемуся стволу дерева.