Измена. Жизнь после развода (СИ) - Тумас Катерина - Страница 6

— Великолепному сексу, со слов Астры. Настолько великолепному, что она даже не подозревала, какие ощущения вообще способен испытывать человеческий организм.

«Какие ощущения вообще способен испытывать человеческий организм?»

Все ощущения Иданны Трюгвир заканчивались на кратковременном оргазме, который, хоть и прошибал её тело насквозь с макушки до пяток, довольно скоро улетучивался, оставляя после себя лишь лёгкое опустошение и прозрачную дымку эйфории. У неё иногда сводило ноги: они дрожали, скорее даже их атаковала судорога, и мышцы внутри сокращались в течение минуты или чуть меньше — чаще меньше. Но на этом всё. И теперь любопытство ведьмы брало верх над её рассудительностью и рациональностью, поэтому в горле заклубились множество вопросов.

— Какие? — Рваные слоги повисли в воздухе и слились с таким же тихим вздохом.

— Такие, — Дафна наклонилась почти через весь стол, чтобы только Иданна и Хана могли услышать её, — что Астра нарочно иногда не использовала магию, чтобы убрать некие… последствия их примирения или очередного воссоединения после долгой разлуки из-за командировок. Она говорила мне, что этот дискомфорт доставляет ей определённое удовольствие. И напоминает о том, почему она всё ещё спит с ним в одной постели.

— Пос… последствия?

— Создание иллюзии подчинения — способ получить желаемое, помнишь? Тебе стоило бы попробовать, — подмигнула Дафна и отклонилась к спинке стула, а Иданна продолжала анализировать собственные ощущения.

И если бы она была чуть внимательнее, то заметила бы лукавый взгляд Ханы и не менее хитрый взгляд Дафны.

Прочитать историю любви Элайджи Миллера и Стеллы Аттвуд можно в романе "Измена. Жизнь после неё"

На следующий день

Иданна сверлила глазами лицо напротив. Изучала его. Скользила вверх и вниз по округлившимся чертам и пыталась отыскать среди руин их отношений хоть что-то, что ещё можно было спасти.

Но можно ли спасти брак, после измены мужа? Есть ли смысл возвращать мужчину, который занимался сексом у вас дома с другой женщиной?

Пока что у Иданны не было ответов на эти вопросы.

Ульфи тоже рассматривал её, а потом опустил взгляд и принялся изучать текст — между ними на кофейном столике лежали документы, которые необходимо было подписать и наконец всё закончить. Кончик пера, опущенный в чернила, коснулся пергамента, и витиеватая подпись оборвала законный брак, заключённый, казалось, по любви, а по факту ставший лишь бременем на плечах обоих.

— Ты же ведь знаешь, что ты мне всё равно дорога Иданна. Если тебе нужна будет помощь или поддержка. Ты можешь обратиться ко мне в любой момент всё равно тебя люблю, просто…

— Иначе, да. Знаю, — вздохнула Иданна, чувствуя, как уголки глаз защипало от выступивших слёз. Тёплая ладонь легла на её собственную, и пальцы крепко сжали кисть. Прикосновение далёкое, но всё равно родное. Нужное сейчас, но чуждое потом. Прощание затянулось, и Ульфи, осознав стремительность времени, встал и отошёл к входной двери.

Щелчок. Тишина. Зажигающиеся в ночном небе серебряные точки, несущие в себе бесконечность. Вспыхнувший в груди огонь и жажда заполнить пустоту. Иданна осталась одна в своей квартире.

***

— Приятно, что конец твоего брака и начало свободной жизни ты решила отпраздновать именно со мной.

— Это не празднование, — поспешила возразить Иданна, до сих пор питая надежды хотя бы однажды переубедить Хану. Но та лишь фыркнула и, даже не посмотрев через плечо, продолжила перебирать одежду в шкафу.

— Ты ведь в курсе, что тебе вовсе не идёт серый цвет? Какого чёрта его у тебя так много?

— Хана, это министерская униформа. Я хожу в ней на работу.

— Дурацкое, никчёмное оправдание. Я видела женщин в коричневой униформе.

— Мне не до того, чтобы переживать ещё из-за… Что ты делаешь? — голос внезапно повысился, почти превратился в писк, стоило Хане Эртон сделать плавное движение правой рукой и изменить благородный серый оттенок на тёмно-коричневый. — Зачем?

— Потому что тот цвет вкупе с твоим… — цокнула ведьма, явно подбирая менее обидное, но тем не менее колючее слово, — скудным гардеробом вгонял меня в депрессию. Скажи на милость, у тебя есть юбка, которая не напоминала бы карандаш и была по середину бедра? А брюки, которые нормально бы сидели, а не как… — и вновь пауза для подбора синонима, — мешок для удобрений? — провал. Видимо, словарный запас полностью иссяк.

— Нет, Хана, я специально подбираю одежду, которая ужасно на мне сидит, а не потому, что мне плевать.

— Оно и заметно, — пробурчала себе под нос ведьма, продолжая исследовать шкаф Иданны. Спустя минуту она метнулась к комоду у стены напротив кровати и открыла верхний ящик. Конечно, стоило чуть пристальнее наблюдать за Хана, потому что в следующее мгновение она вытащила из комода колготки и трансфигурировала их в чулки с широким кружевом.

— Нет.

— Я ещё ничего тебе не предложила.

— Я наперёд знаю твои мысли.

— Тогда ты прекрасно знаешь, что я скажу дальше. — Хана протянула чулки Иданне и с вызовом пронзила её взглядом. — Надень. Иначе я от тебя не отстану. Прикую к кровати и буду рассказывать все свои самые грязные истории и извращения, которые уже успела попробовать. Или которые хочу попробовать. Поверь, мне хватит этого на пару столетий.

— Я не буду…

— Ты будешь, Иданна Трюггвир. — ведьма ещё раз упрямо попыталась всунуть чулки в руки своей подруги. — Прибереги свою невинность для того, кто точно знает, как с ней обойтись. Ты разведена, молода и красива. Только взгляни на себя. — Хана, по-прежнему держа чулки в руке, коснулась плеч Гермионы и развернула к зеркалу. — Ты ведь мечта. Ты заслуживаешь большего, чем Ул…

— Не смей, — угрожающе предупредила Иданна. Рана всё ещё кровоточила.

— Не загоняй себя в рамки познания только того, до чего можешь добраться самостоятельно. Разреши себе расслабиться и вкусить что-то кардинально новое. Узнай свои пристрастия. Они точно у тебя есть, поверь мне.

***

Почти три недели подряд Иданна Трюггвир оказывалась в компании Ханы Эртон, которая так и изнемогала от предвкушения. А ещё ведьма радовалась своей небольшой победе, то и дело поглядывая на ноги Иданны, обтянутые в тугие чулки, кружево которых крепилось вокруг бедра. Красное платье была именно той длины, чтобы в случае чего подскочить и продемонстрировать кусочек чёрного ажурного плетения.

— Мужчины любят глазами, Иданна. Дай им немного, помани к себе тонким намёком на продолжение, познай, что значит вновь быть желанной. Насладись этим мгновением и дальше делай с мужчиной что хочешь, — сказала напутственные слова Хана, пряча свою улыбку в бокале.

А Иданне хотелось оттянуть своё платье пониже, прикрыть ноги побольше, но ткань так и норовила задраться.

— А вот и первая жертва, — шепнула ей на ухо Хана и пальцем указала за спину Иданны . Ей не хотелось оборачиваться, не хотелось погрязнуть в пучине неловкости, но то самое любопытство дёрнуло за ниточки и вынудило её обернуться. Мужчина в тёмно-синем свитере… О Боги, да он облизывал её взглядом, пытался проникнуть в самое нутро, хотел коснуться. Неужели похоть всегда была настолько очевидной?

Наблюдатель поднял свой бокал и кивнул, чуть приподняв брови. И ведьма уж было хотела улыбнуться ему в ответ, но:

— Не этот. — Хана, приобняв её за талию, заставила ещё немного развернуться в сторону. — Здесь вариант поинтереснее.

Если Хана Эртон считала синоним слова «поинтереснее» — «катастрофично», то да, она была права. Потому что с другого конца бара, вращая бокал в руке, на неё смотрел тот, чьи секреты Иданне Трюггвир и знать никогда не хотела, а теперь она не могла избавиться от мыслей об этом.